Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1994 № 4

— Бывает, сам видел, — посочувствовал Сэм, пропуская мимо себя старшего проповедника.

Младший тоже кивнул Сэму и многозначительно постучал кончиками пальцев по переплету Библии:

— Если вы, джентльмены, задержитесь в городе до субботы, приходите на службу в первую методистскую церковь Лоренса.

Тэйлор придвинулся ближе к Сэму.

— Едва ли мы пробудем в городе так долго, — сказал он. — Но уж в следующий раз, как здесь окажемся, обязательно завернем в ваше заведение.

— Рад слышать, — сказал молодой проповедник. — Благослови вас Господь, джентльмены, — Он ткнул лошадь в бока пятками и потрусил вслед за отцом.

Тэйлор оглянулся на них через плечо.

— Только вряд ли вы гостям обрадуетесь, — пробормотал он себе под нос.

Подъехал Ноланд.

— Выкрали из Арканзаса, — повторил он. — Славно придумано. — Пришпорил лошадь, и та перешла на рысь. Тэйлорова — тоже. Биксби, разнообразия ради, решил не отставать.

— Если моя выдумка тебе не по вкусу, не обессудь, — сказал Сэм, поравнявшись с Ноландом.

— Я же сказал, что славно придумано, — пожал плечами Ноланд. — Я и вправду так думаю.

— На этот счет не сомневайся, Сэм, — кивнул Тэйлор. — Честнее ниггера, чем Джон, я не знаю.

Сэм внимательно поглядел на Ноланда.

— Тогда, может, скажешь, откуда тебя вправду выкрали?

— Я родился свободным в штате Огайо, — сказал Ноланд. — Как и полковник Квонтрилл.

— Вон как, — протянул Сэм. — И как же это вышло, что свободный черный, вроде тебя, воюет заодно со свободным белым, вроде полковника?

Тут Ноланд в первый раз за все время повернул голову и в упор посмотрел на Сэма. И глаза и лицо его были каменно-черные.

— Он мне платит, — отрезал Ноланд.

Сэм ничего не сказал на это, и Ноланд продолжал на него смотреть, не отводя глаз.

— А вас что свело с полковником? — спросил он вдруг.

— Ты лучше Флетча спроси, — попробовал уклониться Сэм.

— Про мистера Тэйлора я все знаю, — сказал Ноланд. — Его дом сожгли, его добро разграбили. Вот про вас я ни черта не знаю.

Тэйлор предостерегающе покосился на Ноланда.

— Эй, ты, полегче!

— Брось, Флетч, — примирительно сказал Сэм. Все было честно. Он задал Ноланду откровенный вопрос, и Ноланд ответил тем же. — Я был лоцманом на Миссисипи, мистер Ноланд. А до того — подручным в типографии. Но мне хотелось работать на реке, и в конце концов я своего добился. — Он скорчил гримасу. — Ходил в учениках два года, пока не заработал лицензию, а еще через два года началась война. Пришлось уйти с реки, не то заставили бы ишачить на северян. Вот так я оказался здесь.

— А почему по эту сторону Миссури? — спросил Ноланд.

— Я ехал с братом через Территорию Невада, — ответил Сэм, которого этот допрос начинал уже злить. — К северо-западу от Ачисона его расстреляли красноногие. Тогда я вернулся домой, но скоро понял, что там делать нечего. Поехал сюда, пристал к одной банде неумех, потом к другой, теперь вот — в отряде полковника. — Он бросил в сторону Ноланда сердитый взгляд. — Вот так я оказался здесь.

— Вот так вы оказались здесь, — как эхо повторил Ноланд.

— Ну хватит, Джон, — оборвал его Тэйлор. Он взглянул на Сэма. — Я и не знал, что ты работал в типографии, Сэм. Это ведь очень кстати. Ребята Маршалла Доналдсона еще в пятьдесят шестом разгромили типографию «Голоса Свободы» в Лоренсе, а шрифты побросали в реку Канзас. Но на месте газеты, точь-в-точь сорняк, вырос какой-то «Вестник». Если пойдем опять на Лоренс, надо и его выкорчевать.

Желательно только знать, хорошо ли охраняется их контора. Сходи туда — вроде как работу ищешь, а сам тем временем оглядишься, не привлекая внимания. Потом поможешь мне считать синебрюхих, красноногих и местных ополченцев, если они в Лоренсе есть.

— А что, если в «Вестнике» захотят меня нанять? — спросил Сэм.

Тэйлор усмехнулся.

— Скажи, что приступишь к работе через недельку, — Он повернулся к Ноланду: — Твое дело, Джон, войти в доверие к местным ниггерам и вызнать, нет ли у них оружия. Хорошо бы еще расспросить их о Джиме Аэине, они ведь в нем души не чают. Узнай, где его новые хоромы и часто ли он туда наезжает.

Ноланд, не сводя глаз с дороги перед собой, кивнул.

Теперь они ехали вдоль подножия высокого крутого холма. Сэм окинул взглядом склон.

— Один парень в Блю-Спрингс сказал мне, что холм над Лоренсом называется Маунт Хорив, — сказал он. — Не иначе как в честь того места, где Моисей увидал Неопалимую купину, куст горящий и не сгорающий.

Тэйлор усмехнулся.

— Будь Моисей поблизости, ему повезло бы увидеть много чего горящего и даже ближе, чем хотелось бы.

Он ткнул рукой в юго-восточном направлении, на расстоянии нескольких миль там высился другой холм.

— Оттуда ему будет безопаснее смотреть. Там мы остановимся перед атакой, по плану полковника, чтобы удостовериться, что все в порядке, пока еще не поздно повернуть назад.

Он пришпорил коня и погнал его вперед галопом.

— А ну, подналяжем, ребята! Мы уже, считай, в Лоренсе!

Ноланд также пришпорил лошадь, и вскоре они с Тэйлором

исчезли за поворотом.

— Вспомнил, я вспомнил! — завопил им вслед Сэм, — Гора называлась Ореад, а вовсе не Хорив. Моисей тут ни при чем.

Он пнул ногой Биксби, но конь только покосился на него и тихонько заржал. Печальнее этого ржания Сэм в жизни ничего не слышал.

— У тебя что, живот болит? — сочувственно спросил он.

Биксби, вперившись в пространство, плелся вперед еле-еле, будто возглавлял похоронную процессию. Сэм пнул его в бок еще несколько раз, потом сдался. Печаль, прозвеневшая в ржании Биксби, передалась ему, он почувствовал себя смертельно усталым — от жары, от двух своих компаньонов и просто от жизни на этой земле.

Сэм обогнул холм, и внизу перед ним открылся Лоренс — как будто игрушечный городок, построенный ребенком-великаном. Ряды домов и магазинов казались неестественно прямыми и аккуратными. По улицам катили маленькие повозки, дети бегали туда-сюда, как муравьи. Тэйлор и Ноланд были уже, конечно, там, среди них.

Сэм закрыл глаза, но в тот же миг открыл их, не сумев сдержать крик.

Он вдруг увидел эти дома, повозки и детей в огне.

Сэм потряс головой. Не хватало еще кошмаров наяву. Они слишком долго жарились на солнце. Пора передохнуть.

Только не спать, ни в коем случае.

Рано утром в пятницу Сэм проснулся на простынях, мокрых от пота. Он с трудом выкарабкался из них и сел, привалившись спиной к стене. Это была вторая ночь в Лоренсе, и вторая — за без малого три месяца — в настоящей постели. И оба раза — тот же сон, страшней, чем когда-либо прежде. Он проснулся вконец разбитым, будто всю ночь его гоняли вверх-вниз по горе Ореад.