Фриц Лейбер - Зеленое тысячелетие

— Я вздула тебя в нашем первом матче, — ответила великанша. — Я вздула тебя в ту ночь, как мы поженились. Я могу повторить это в любое время. Тебя и Куки, прямо здесь, — добавила она, потому что Куки скорчил гримасу. Он намеревался изобразить угрозу, но на лице отразилась лишь злоба. — Вы зачем мучили малявку?

— Мучили? — Джек повысил голос. — Я его не мучил. Просто принял меры предосторожности. Он вломился сюда, как сумасшедший, ничего не говоря, пританцовывая на цыпочках и бормоча что-то насчет кота. Словно вот-вот сбрендит. Это опасно.

Лицо Куки с плотно сжатыми губами мотнулось вверх-вниз в подтверждение сказанного, но на Юнону это не произвело никакого впечатления.

— Думаю, это так же опасно, как размазанная по тарелке каша. Почему вы не дали ему забрать кота и уйти?

На лице Джека появилось изумление.

— Юна, так это ты впустила сюда этого бе эм чудака? — (Фил не сразу понял, что «бе эм» означало «безмозглый»). — А я-то все удивлялся: как он пробрался мимо Старины Резинорука? Ты что, и вправду поверила в эту историю с котом?

— Разве здесь нет кота? — удивилась Юнона, окидывая комнату пристальным взглядом.

— Откуда, Юна? — возмутился Джек, и в его голосе проскользнули нотки интеллектуального превосходства. — Ты ведь его не видела, правда? Нет. Потом, если бы здесь находился кот, разве он не бросился бы за мышами? Да и в любом случае, где здесь прятаться? Туда бы он не смог пробраться, — продолжил он, заметив, что взгляд великанши остановился на внутренней двери.

— Он там. — Юнона кивнула. — Так что спрашивается — где ему быть? — закончил Джек. — Ты ведь не думаешь, что Куки и я… Что я его похитил, правда?

Юнона задумчиво потерла перебитый нос. Она повернулась к Филу. Лицо ее, хоть и дружелюбное, затуманило сомнение.

— Послушай, сынок, расскажи нам про этого кота. Какого он цвета?

— Зеленого, — услышал Фил собственный голос. Но даже увидев недоверие на лицах, он все равно продолжал говорить: — Да, ярко-зеленого. Еще ему нравится клюквенный соус. Просто он зашел ко мне час назад. Я назвал его Счастливчиком, потому что мне было так хорошо в его присутствии. Как будто все стало ясно.

Возникла долгая пауза. Фил почувствовал, что его настроение упало ниже нулевой отметки. Но вот Юнона положила ему на плечо тяжелую руку, и он согнулся.

— Пойдем, сынок, — предложила она мягко. — Тебе лучше уйти.

Скосив на нее глаза, подошел Джек.

— Послушайте, как вас там, — сказал он Филу участливым голосом, но с плохо скрытой издевкой. — Сегодня вечером мне назначен прием у психоаналитика, но я думаю, вам это нужнее. — И он вручил Филу кусочек ленты фонографа. Тот покорно взял его и сунул в карман.

Куки захихикал. Юнона налетела на него. — Послушай, — загремела она, — то, что он сумасшедший, извиняет твои смешки не больше, чем издевательства! Внутренняя дверь отворилась и весь ее проем заполнил высокий толстяк с покрытой сажей челюстью и в толстых черных очках. Фил заметил на лицах присутствующих уважение.

— Что за шум-гам? — поинтересовался толстяк. Фил невольно вздрогнул — это был голос Старины Резинорука.

— Этот чудак… — начал Куки, но умолк, натолкнувшись на взгляд Джека.

Толстые стекла блеснули в сторону Фила.

— А, один из твоих сумасшедших поклонников, Джек, — понимающе сказал пришелец. — Убери его отсюда.

— Конечно, мистер Бримстайн, — сказал Джек. — Сию секунду.

Внутренняя дверь закрылась. Фил позволил Юноне увести себя через вторую дверь. Он чувствовал себя ужасно — хуже не бывает. Ему было так плохо, что он почти не заметил странной пары, движущейся им навстречу по коридору. Мужчина выглядел праведником, хотя и достаточно бойким. Очень загорелый, обутый в оранжевые туфли, на голове оранжевый берет. Женщина смахивала на молоденькую ведьму, правда, нос у нее уже начал загибаться к подбородку. Красная шапочка, приколотая парой десятков длинных шпилек к жестким темным волосам, красная юбка, жесткая и плотная, как ковер. На обоих были черные свитера с воротниками-хомутами.

Фил, оцепенев от собственного горя, лишь бросил на них мимолетный взгляд, но все же смутно уловил, что те подчеркнуто игнорировали шагавшую рядом с ним великаншу.

— Там ваш герой мышей стреляет, — рявкнула она им, проходя мимо.

Женщина чуть сморщила ведьмовский нос, а загорелый мужчина оглянулся, сверкнув глазами эльфа и одарив кроткой улыбкой.

— Радость, Юнона, — мягко укорил он, — ничто, как радость.

Великанша угрюмо посмотрела им вслед, потом опять двинулась дальше.

— Парочка интеллектуалов, поклонников Джека, — горестно сообщила она. — Поэты, религиозные придурки и все такое. Совсем вскружили ему голову, вонючки.

Они дошли до угла. Старина Резинорук помахал краешком руки без пальцев и пробормотал: «Не болтайтесь тут», но Юнона устало бросила: «Заткнись», заставив его замолчать.

— А теперь отправляйся домой, сынок, — сказала она Филу. — Не знаю, стоит ли ходить к этому аналитику, которого тебе присоветовал Джек. Наверное, какой-то модный чудак, с которым он познакомился через семейку Экли, этих двух интеллектуальных придурков — ты только что их встретил. Но может, и вправду стоит сходить к какому-нибудь психиатру? — Она похлопала его по плечу и широко улыбнулась. На внутренней стороне губы обнажился шрам. — Извини за то, что там произошло, — это все мой поганец-муж. Если захочешь, заходи. У Старины Резинорука теперь есть образец твоего голоса. Просто спроси Юнону Джоунс. Только одно условие, сынок: больше никаких зеленых котов.

III

Полузакрыв веки и едва различая что-либо сквозь ресницы, Фил глядел на призрачно-желтый круг окна — единственный источник освещения, который он мог вынести. Он не включил свет, когда солнце село, и теперь только натриевое зеркало над стратосферой освещало комнату. Несколько минут назад он выключил телевизор, хотя девичий голос продолжал ворковать сексуальную песенку — Фил не снял толстую перчатку приемника. Сейчас пожатие пальцев этой искусственной руки с гидравлическими отсеками, передающей электрический сигнал по воздушным волнам, а также меняющей давление в гидравлических отсеках приемника, напомнило ему пожатие скелета в резиновых перчатках. Фил рывком стянул приемник, выключил голос, зажег сигарету и вновь погрузился в свои проблемы.

«Получается, я действительно сумасшедший? Неужели Счастливчик — просто видение психопата? Или меня каким-то образом провели?…»

Снова и снова он мучительно суммировал доказательства. Кроме него никто Счастливчика не видел. К тому же слишком многое свидетельствовало в пользу галлюцинации: этот ненормальный цвет, дурацкая еда, мгновенное подозрение, что