Майкл Коуни - Здравствуй, лето... и прощай

Чудовище, которое, казалось, готово было разорвать нас на куски, остановилось. Где-то под волосами появился широкий рот.

– Ну да, парни. Конечно, готова. Никто никогда не посмеет сказать, что Сильверджек опаздывает с лодкой. Идите за мной.

Он повёл нас через двор к берегу. Там в нескольких шагах от мягко плескавшихся волн лежала самая прекрасная лодка из всех, какие мне приходилось видеть. Снаружи она была покрашена в голубой цвет, а внутри покрыта лаком. В ранних летних сумерках она, казалось, блестела. Лодка была с плоским дном, высокой мачтой и выглядела быстрой, специально рассчитанной на то, чтобы скользить по водной поверхности грума. Она была около четырёх шагов в длину, достаточно маленькой для того, чтобы я мог управляться с нею в одиночку, но достаточно большой, чтобы взять на борт по крайней мере трёх пассажиров, если бы мне этого захотелось.

– Выглядит неплохо, – оценил Вольф.

– Самая лучшая лодка в Паллахакси, – прогудел Сильверджек. – Я покажу вам, как ставить паруса.

– Всё в порядке, – запротестовал Вольф. – Я уже имел дело с лодками.

– Многие парни говорят так, а потом нарываются на неприятности, – снисходительно проворчал Сильверджек, вращая лебёдку. Я начал испытывать к нему тёплые чувства; мне показалось, что и Вольф нашёл в нём родственную душу. Голубой парус плескался на лёгком ветру; жаль, что мы вынуждены были ждать грума.

Сильверджек продолжал:

– Всё-таки не сочти за труд и послушай, когда тебе объясняют. Эта лодка сделана для грума. Если ты выйдешь на ней в море сегодня, у тебя будут большие неприятности, парень. – Он сжал плечо Вольфа, рыча от смеха, и я втайне благословил его.

– Сегодня очень небольшое волнение, – холодно заметил Вольф, бросая взгляд на спокойную зелёную водную гладь залива. – У неё достаточно высокие борта для такой погоды. Я думаю, мы можем сегодня поплавать, Дроув.

– Слушай, Вольф, может быть, всё-таки стоит подождать? – слабо спросил я. Сильверджек уставился на нас.

– Чья это лодка, парни? Мне говорили, что она для Дроува, но, похоже, всем заправляет Вольф.

Вольф надменно разглядывал меня.

– Хочешь сказать, что ты струсил?

У меня горели щёки, когда я наклонился и взялся за планшир. Вольф поднял лодку с другой стороны, и мы столкнули её в воду. Мы забрались внутрь; лёгкий ветерок шевелил парус, лодка удалялась от берега. Я заметил, как волосатая спина Сильверджека исчезает за большой перевёрнутой яхтой; он не оглядывался.

Я почти сразу же забыл о Сильверджеке, захваченный медленным скольжением среди стоящих на якоре рыбацких лодок, прогулочных яхт и шлюпок, заполнявших внутреннюю гавань, глядя на Паллахакси с новой точки зрения. С вершин мачт за нами наблюдали птицы-снежники; люди, работавшие на западном берегу, махали нам, каким-то странным образом чувствуя, что это наш первый выход в море. На восточном берегу рыбацкие лодки поменьше разгружали свой улов прямо на открытом рынке, и сотни снежников ссорились за место на плоской крыше.

Мы миновали высокую каменную дамбу и мягко выплыли в глубокую голубизну внешней гавани.

Послышался голос Вольфа.

– Похоже, в этой лодке полно воды, – сказал он.

Глава 4

Я сидел на кормовой банке, держа румпель, а Вольф – посредине, удерживая парус. Мы были уже во внешней гавани и как раз выходили из-под прикрытия скал; дул свежий бриз, подгоняя нас в сторону маяка на конце волнолома. Вода здесь была немного неспокойной, и время от времени волна перехлёстывала через невысокий планшир.

– Значит, вычерпывай её, Вольф, – скомандовал я, пытаясь поддержать свой авторитет шкипера.

Он беспокойно огляделся вокруг.

– У нас нет ничего подходящего, чтобы вычерпывать воду.

– Тут всего несколько капель.

– Хуже. Лодка протекает. Вода просто фонтаном бьёт. Смотри!

Когда я приподнялся с места, поток ледяной воды залил щиколотки, и я почувствовал, как вверх по ноге поднимается холодный страх. Мы погружались. Вода была ужасно холодной. Я лихорадочно огляделся вокруг в поисках помощи. До ближайшего судна было страшно далеко, и мы были обречены на смерть от истощения, которой предшествовало медленно надвигающееся безумие, по мере того как вода постепенно охлаждала бы наши тела и замораживала наш разум.

Перед лицом наихудшего я всё же сумел переключить своё внимание на более практические проблемы.

– Мы никогда не доберёмся до волнолома, – сказал я. Слева от нас нависала высокая чёрная скала. – Может быть, нам удастся выгрести к берегу, против ветра. Смотри, там пляж. Мы могли бы добраться до берега.

Это недалеко.

– Чем мы будем грести? – беспомощно сказал Вольф. Всю его напыщенность как ветром сдуло, он, казалось, уменьшился в размерах, сжавшись на центральной банке, обхватив себя руками и дрожа, в то время как вода дошла ему уже до пояса.

Лодка наполнилась с пугающей внезапностью. Вскоре она почти с краями оказалась под водой. Единственным, что выступало над поверхностью, были мы с Вольфом от груди и выше, а также мачта.

– Вольф, – осторожно сказал я, – не делай резких движений, а то всё рухнет. Просто вынь из-под себя сиденье и будем грести им к пляжу. Ладно?

В то же время я нащупал под водой рукоятку румпеля и взялся за неё.

Вдвоём, отчаянно дрожа, мы принялись продвигать лодку в сторону берега.

Ситуация была крайне необычной, и у меня возникали сомнения, нет ли какой-либо ошибки в моей теории, но судя по тому, как оставался сзади плавающий на поверхности мусор, мы, похоже, двигались. Наконец, мы достигли берега, выбрались из лодки и вытащили её на пляж.

– Тебе придётся придумать какое-то объяснение, – сказал Вольф. – Твой отец наверняка захочет знать, зачем ты спустил лодку на воду.

Я промолчал и критически оценил наше положение. Мы стояли на очень маленьком галечном пляже длиной шагов в тридцать. Шагах в пятнадцати от воды возвышалась отвесная скала. Карабкаться по ней вверх было бесполезно.

И тут я заметил большое круглое отверстие метрах в двух вверх по скале.

Оттуда сочилась бурая жижа.

– Что это? – спросил я.

– Это сточная труба, – поморщился Вольф.

– Великовата для сточной трубы, а? Достаточно большая, чтобы в неё залезть.

– Да, но лучше забудь об этом. Я не собираюсь лазить ни по каким сточным трубам, Алика-Дроув.

Я продолжал обследовать нашу территорию. Дойдя до её восточного конца, я забрался на большой валун, выступавший в море, подумав, что, может быть, есть обходной путь, но обнаружил лишь нагромождение камней с глубокой лужей среди них.

Я спустился к краю лужи и заглянул в глубину. Она была чистой и зелёной; казалось, там было пусто, и я уже собирался повернуться и уйти, когда мне почудилось какое-то движение у дна, среди покачивавшихся зелёных зарослей. Похоже, моё любопытство разделил снежник. Промчавшись мимо меня, он врезался в лужу. Однако я не услышал всплеска.