Кеннет Балмер - Пробуждение чародея

Галерея находилась в выдававшемся наружу флигеле, и со своей позиции я мог разглядеть голубую крышу главного здания и кольцо из желтого гравия, четко выделяющееся на фоне газонов ярко-изумрудного цвета — такой оттенок достигается только долгим заботливым уходом. Сразу за газонами и пышными кустами цветов начинался чудесный сад. Глубокая тишина и спокойствие безраздельно овладели мной в эту минуту. Тишина, долгожданная и благословенная тишина, росла и ширилась, вновь пробуждая то чувство, которое я испытал сегодня утром, шагая вместе с Помфретом по желтой дорожке. Пораженный, я быстро отвернулся от раскинувшегося внизу пейзажа и увидел ее.

Девушка появилась из дальней двери.

На мгновение я застыл с разинутым ртом, ослепленный солнечным светом, и только потом осознал, что в данный момент нахожусь на суше, где непосредственность и прямота может быть воспринята неоднозначно. Я повернулся к стене, собираясь полюбоваться ближайшей картиной, и только тогда вспомнил, что все они уже убраны.

Ситуация стала еще более идиотской, чем минуту назад, и девушка засмеялась.

Она смеялась надо мной.

С того времени как мне пришлось выбраться на сушу, чужой смех ни разу не приносил мне такого удовольствия.

— Смейтесь, смейтесь, моя дорогая леди. Ваш смех — словно бокал шампанского для путешественника, который только что пересек пустыню.

— Простите меня, но вы выглядели так…

— Так смешно?

Ее огромные ярко-голубые глаза широко раскрылись — вдобавок к незаурядной внешности, она оказалась хорошей актрисой. Всем своим видом демонстрируя оскорбленную невинность, обиженно надув губки, девушка приготовилась ответить мне какой-нибудь колкостью. Я заметил, как странное выражение затуманило на миг ее глаза.

— Да, — мягко произнесла она, — вы выглядели смешно, словно испуганный маленький мальчик, застигнутый врасплох за воровством шоколадных конфет.

— И это, кстати, не первый раз, — с улыбкой ответил я. Мне нравилось на нее смотреть. Строгий темно-синий костюм подчеркивал линии стройного молодого тела. Я не стал бы утверждать, что она была ослепительной красавицей, но черты ее лица казались миловидными — как у любой молодой и привлекательной девушки в яркий летний день.

— Вы тоже покупательница? — вежливо осведомился я. Мы стояли у окна, и освещенный квадрат паркета оказался прямо у нас под ногами, там, где тяжелые кисти темно-вишневых портьер касались пола.

— Да, но я представляю лишь себя. Боюсь, что орды стервятников уже расхватали лучшие куски.

— У вас довольно точное представление о нашей гнусной действительности.

— Сильно сказано! Неужели вы столь разочарованы?

— Разочарован? О нет! Наш мир движется прямиком в ад, и меня не волнует, каким образом это происходит. Хотя, с другой стороны, он падает в преисподнюю вот уже полтысячи лет, а мы все еще здесь.

— Да, мы еще здесь. Меня зовут Фиб Десмонд.

Девушка так мило и непринужденно протянула мне руку, что мне было очень приятно пожать ее.

— Вы уже присмотрели что-нибудь интересное?

— Да, конечно! — она снова рассмеялась, откинув голову назад. — Мне очень понравился тот изящный кукольный домик с мебелью и заводными куклами; эти куклы такая прелесть, просто уму непостижимо! Я полагаю, что Тимми, мой племянник, будет очень рад презентовать их своей сестре Долли, — ради этого я здесь и нахожусь.

— Лично я не слишком верю во все эти штучки вроде горячей братской любви. Но в данном случае вам виднее.

— Вы неисправимый пессимист!

— Нет, так нечестно! Я всего лишь имел в виду свою тетушку, и не стоит сразу бить меня ниже пояса!

Засмеявшись, девушка продолжила:

— Я верю своей сестре. Салли говорит, ее дети буквально обожают меня, так что мне нетрудно поддерживать с ними вполне пристойные родственные отношения.

Прежде чем я придумал достойный ответ, в дальнем конце галереи послышался топот, и мы оба повернулись в ту сторону, прервав наше словесное фехтование.

По темному паркетному полу бежала обнаженная девушка, ее светло-рыжие волосы развевались, раскинутые руки словно молили о помощи, ярко-красный рот был перекошен. За ней, извиваясь и переваливаясь, с ужасающей скоростью двигалось… я не мог бы найти подходящих слов, чтобы описать ЭТО. Свирепый, отвратительный, клыкастый, поросший шерстью монстр с горящими малиновыми глазами. На его ногах — или лапах? — блестели тяжелые металлические башмаки, и каждый заканчивался весьма мерзким на вид длинным острием.

Девушка наконец увидела нас. Ее глаза вылезли из орбит, дрожащая грудь приподнялась, губы раскрылись, судорожно захватывая воздух. Я понял, что она сейчас закричит. И она закричала.

Внезапно и девушка, и чудовище исчезли.

Только этот последний вскрик все еще отдавался эхом в моих ушах.

Я почувствовал, как рука Фиб коснулась моего запястья. Ее била мелкая дрожь. Быстро взглянув на девушку, я сжал ее ладонь.

— Я тоже видел это, мисс Десмонд. Но чем бы это ни было, теперь все кончилось. Все прошло!

— Да, — ее голос дрожал, — теперь все прошло… — Она неожиданно повернулась ко мне и спрятала лицо у меня на груди. — О, это было… это было…

Мои руки застыли где-то на уровне ее плеч, и я ни за что на свете не смог бы отнять их.

— Зрелище, конечно, не из приятных, — я пытался утешить ее, как мог, — но оно не нанесло нам вреда.

Некоторое время спустя Фиб отстранилась от меня и запустила руки в волосы, вызывающе откинув головку.

— Нам лучше вернуться назад, — сказала она. — Иначе мой кукольный домик достанется кому-нибудь другому.

— Да, мисс Десмонд. Мы так и сделаем.

Я держал ее за руку, когда мы спускались по лестнице. Фиб не возражала, и это только укрепило мою убежденность в том, что сейчас она нуждается в помощи и поддержке.

Абсолютно спокойная и непринужденная обстановка в танцевальном зале нас шокировала. Как могут нормальные люди столь хладнокровно сидеть здесь и разглядывать предметы искусства, когда прямо над их головами слюнявые монстры гоняются за голыми девицами?

Найдя место для мисс Десмонд, я смог наконец оглядеться. Все, казалось, шло по-прежнему, и я не обнаружил ничего достойного внимания, кроме предмета, за который шла торговля.

Этим предметом являлась скульптура из живого кораллового куста, добытого на одном из покинутых рифов у юго-восточного побережья Австралии. Цена на данный раритет взлетала все выше и выше. Красочные отростки коралла матово поблескивали в глубине наполненного водой контейнера. Скульптура оказалась действительно неплохой — направление роста коралловых ветвей было хорошо продумано и тщательно контролировалось, — но у меня дома стояло по крайней мере шесть гораздо более симпатичных вещиц, и я с удовлетворением отметил, что хоть в чем-то мне удалось переплюнуть этих жадных и крикливых сухопутных крыс.