Эллис Питерс - Лев в долине

- Прошу прощения, миссис Эмерсон. - Бехлер склонился ко мне. - Я вас не расслышал.

- Наверное, это к лучшему. - Рамсес взирал на меня широко раскрытыми, ничего не выражающими глазами - верный признак, что наш разговор вызывает у него острое любопытство. Я уже давно рассталась с надеждой, будто Рамсес не имеет понятия о вещах, которыми не положено интересоваться в восьмилетнем возрасте, но стараюсь сохранить хотя бы видимость наивности. - Эмерсон, отведи Рамсеса наверх и умой его.

- Он и так чистый, - возразил Эмерсон.

- Лишний раз умыться не вредно. Ты ведь знаешь, что сегодня мы ужинаем в "Мена-Хаус". В полнолуние оттуда великолепный вид на пирамиды. Хотелось бы побыстрее там оказаться!

- Прекрасно! - Эмерсон поднялся. - Только не думай, что я не догадываюсь о твоих планах, Пибоди. Будь осторожнее!

- Теперь вы можете говорить откровенно, друг мой, - сказала я Бехлеру, избавившись от родственников. - Наверное, Каленищефф и мисс Дебенхэм поселились в одном номере? Не бойтесь меня шокировать.

Но шокирован был сам герр Бехлер.

- Что вы, миссис Эмерсон! Как вы могли подумать, что я допущу такое в своей гостинице? У князя собственный номер, и даже не по соседству с покоями мисс Дебенхэм.

Я позволила себе ироническую усмешку, которую воспитанный герр Бехлер предпочел не заметить.

- Как бы то ни было, я не могу равнодушно наблюдать, как человек безрассудно катится в пропасть, тем более когда этот человек принадлежит к моему угнетаемому полу. Вечно эти мужчины пользуются нами, женщинами, в своих интересах - себя и мужа я, разумеется, не имею в виду! Нет, помочь попавшей в беду - священный долг любой женщины. Развлекайся сколько тебе влезет, но с соблюдением приличий... Простите, герр Бехлер, это я так, про себя. В общем, я должна поговорить с мисс Дебенхэм.

Но герр Бехлер уже успел передумать, что меня не удивило. У мужчин всегда семь пятниц на неделе. Чего-то попросив, в самый ответственный момент они вдруг решают, что им этого совсем не хочется. - Я не вполне уверен... забубнил он.

- Зато я уверена! - Я улыбнулась и ткнула его зонтиком. - Не бойтесь, герр Бехлер. Я буду сама деликатность. Просто скажу, что мсье Каленищефф скотина, вор и, возможно, даже убийца. Полагаю, для мисс Дебенхэм это прозвучит убедительно.

Герр Бехлер испуганно дернулся.

- Вы твердо решили? Мне никак вас не переубедить?

- Никак! - заверила я его.

Герр Бехлер удалился, качая головой, а я допила чай. Много времени это не заняло, поскольку Рамсес уничтожил все сандвичи.

К себе в номер я отправилась с намерением помочь Эмерсону переодеться. Этот процесс у него обычно затягивается - до того он ненавидит вечерний костюм. Но в комнатах никого не было. Рамсес с родителем бесследно испарились. Вместе с Бастет. Удивительно, как они сумели проскользнуть мимо меня! Не иначе, воспользовались черным ходом.

Вернулась троица через час с лишним - Эмерсон в расстегнутом пиджаке и воротничке, Рамсес всклокоченный и грязный, башмаки его оставляли на полу подозрительные зеленые следы. Бастет сидела у Эмерсона на плече и рассеянно поигрывала его галстуком.

- Так... Похоже, вы наведались на базар, к красильщикам!.. И что вам у них понадобилось?

- Рамсесу захотелось феску, - ответил Эмерсон, позволив кошке спрыгнуть на кровать.

- И где же она?

Рамсес огляделся, словно названный головной убор мог, перемещаясь сам по себе, появиться в комнате раньше его.

- Сам не знаю! - развел он руками.

Что тут скажешь?

- Умываться! - распорядилась я.

- Хорошо, мамочка.

Рамсес с благонравным видом удалился в соседнюю комнату, Бастет последовала за ним. Через минуту плеск воды заглушили немузыкальные завывания, которыми Рамсес всегда сопровождает свои омовения. Я повернулась к Эмерсону:

- Ну как?

- Нам надо торопиться, Пибоди. Я не собирался задерживаться на базаре, но ты же знаешь, во что всегда превращаются такие переговоры: кофе, обмен любезностями, то да се...

Он стягивал с себя галстук, пиджак, рубашку и, не глядя, швырял в сторону кровати. Я смиренно подбирала предмет за предметом с полу и отправляла в шкаф.

- Конечно, знаю. Как раз этому я собиралась посвятить завтрашний день.

- Теперь такая необходимость отпала. - Эмерсон склонился над умывальником. - Я сам обо всем позаботился. Мы можем выехать в Дахшур завтра рано утром.

- Завтра утром?

Эмерсон принялся брызгать над тазом, фыркая, словно огромный пес.

- До чего же хорошо освежиться! Разве не прекрасно будет снова вернуться в пустыню, Пибоди?

Песок и звезды, тишина и покой, уединение, никто не отвлекает...

С одной стороны, я была страшно зла на своего драгоценного супруга, с другой - меня душил смех. Эмерсон весь на ладони, как дитя. К тому же меня всегда отвлекает игра мускулов у него на спине. Я взяла полотенце и помогла ему вытереться.

- Я вижу тебя насквозь, Эмерсон. Тебе хочется побыстрее увезти меня из Каира. Что ж, я, разумеется, разделяю твой энтузиазм по поводу песка, звезд, уединения и прочего. Но мне еще надо успеть многое сделать, прежде чем...

- Вовсе нет, Пибоди. Недаром Абдулла и наши люди провели в Дахшуре все лето. Если помнишь, мы решили, что оставлять участок без присмотра рискованно. Не сомневаюсь, что они уже нашли и приготовили для нас подходящий домик и перенесли туда вещи, которые мы оставили прошлой весной в Дронкехе...

- У нас с Абдуллой разные представления о "подходящем домике". Мне понадобится...

- Все, что тебе понадобится, можно будет привезти, когда ты на месте разберешься, чего там не хватает...

Голос Эмерсона звучал хрипло, а словам недоставало обычной для него точности. Я увидела, что он смотрит на меня в зеркало с хорошо знакомым мне выражением.

- Мне побриться, Пибоди?

- Обязательно. Ты такой колючий...

Он обнял меня, прижав вместе с полотенцем к груди и оцарапав мне щетиной щеку.

- Так мне побриться, Пибоди? - повторил он еще более хрипло.

- Что ты, Эмерсон... - начала было я, но продолжения не последовало.

Мало-мальски догадливый читатель меня поймет и простит. Дальнейшее совершенно вскружило мне голову - признаться, с моей головой в таких ситуациях всегда происходит невесть что...

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я почувствовала жжение в затылке и невольно оглянулась. В дверях стоял Рамсес, да не один, а с кошкой в руках! Оба наблюдали за нами с любопытством закоренелых бесстыдников.

- Рамсес! - вскричала я гораздо громче, чем собиралась. - Кажется, ты ухмыляешься?

- Это улыбка уважения и одобрения, - возразил мой несносный сын. - Мне нравится, когда вы с папой предаетесь подобным занятиям. Пока еще мне трудно объяснить, чем это вызвано. Полагаю, дело в подсознательной потребности в...