Петр Стыпов - Гости с Миона

Играя в ресторане, Браун с наслаждением слушал звучный голос скрипки. Но и тогда глаза его, полузакрытые, мечтательные, продолжали зорко наблюдать за посетителями. Он был знаком со многими завсегдатаями ресторана.

Когда же появлялся случайный посетитель, он невольно вздрагивал и спрашивал себя: «Не за мной ли?» Опять тревоги, страхи и кошмары… А он жаждал только спокойствия. Играть, смотреть людям прямо в глаза, улыбаться им, и чтобы взгляд его говорил: «Я честный человек! Честный человек!.» Иногда ему хотелось убежать из этого города. Замести следы, уехать далеко на восток, например, в Сибирь или же на Балтийское побережье, поселиться в каком-нибудь маленьком сельце в Карпатах или на Стара-Планине.

И там мирно и скромно дождаться конца своих дней. Работу он найдет везде. В Объединенных социалистических республиках это не проблема. Но… те все равно бы отыскали его, и он знал это. Даже если ему удастся замести следы, в их руках есть простое средство, чтобы разделаться с ним — пошлют куда нужно документы о его шпионской деятельности. И в результате? Арест, процесс, позор…

А когда-то Браун был честным человеком. Он был молод, любил музыку, песни, часами просиживал у радиоприемника, слушая исполнение выдающихся мастеров-виртуозов… Неплохо играл на скрипке. Скрипка была старая, полировка ее местами потускнела, но тон у нее был волшебный. Она досталась ему в наследство от отца.

Окончив школу, он поступил в Берлинскую консерваторию. Жил только музыкой. Мечтал о самостоятельных концертах, о гастролях в Москве, Ленинграде, Париже, Праге, Софии, Лондоне, Риме…

Пока одно событие не перевернуло всю его жизнь.

Все началось в тот день, накануне экзаменационной сессии. Был полдень. Весело посвистывая, перескакивая через две-три ступеньки, он сбежал по лестнице. На улице его очень учтиво остановил какой-то молодой человек.

— У вас, как видно, прекрасное настроение, герр Вилли фон Браун, — сказал молодой человек с поклоном.

Браун нахмурился. Сам он никогда не употреблял этот титул, напоминавший ему прошлое.

— И ваша матушка не меньше вас счастлива, уверенная в том, что вы успешно выдержите экзамены, — добавил незнакомец. Это был настоящий красавец, к тому же элегантный, жизнерадостный и, как видно, весьма воспитанный. Браун с удивлением разглядывал его. Между тем молодой человек продолжал: — Она уже ходила в цветочный магазин. Для вас заказаны роскошные орхидеи. Кроме того, вас ждет еще один подарок — золотой перстенек, который…

Браун покраснел от возмущения.

— Откуда вы все это знаете? Кто вы? И как позволяете себе?.

Молодой человек еще раз учтиво приподнял шляпу и спокойно сказал:

— Видите ли, фон Браун, я знаю еще очень многое. Представьте себе, что я осведомлен даже о таких вещах, о существовании которых вы даже не подозреваете. Извольте взглянуть!

Он достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. Браун сразу узнал отца. Сам он никогда не видел его, но дома сохранилось много снимков: отец был снят совсем молодым — сборщиком налогов, потом как представитель оружейной фирмы и, наконец, в форме офицера со свастикой на рукаве. На фотографии, которую протянул ему незнакомец, Браун увидел его в эсэсовской форме.

Но не это было самым страшным. Страшно было то, что в правой руке отец держал пистолет, направленный в затылок женщины, а рядом лежало несколько трупов и среди них — труп ребенка, маленькой полураздетой девчушки с куклой на груди.

— Я располагаю целой серией подобных фотодокументов, причем есть и еще более любопытные, — промолвил незнакомец.

Отец Брауна погиб в 1945 году. Браун был тогда грудным младенцем. Когда он подрос, ему рассказали, что отец его служил офицером, был ранен при отступлении и умер в больнице в последние дни второй мировой войны.

Он был храбрым офицером, но… мать давно уже просила сына поменьше говорить о нем.

Возмущенный наглым поведением незнакомого красавца, Браун воскликнул:

— Как вы смеете? Это фальсификация! Я даже не помню своего отца!

— Припомните, уважаемый фон Браун, — самым любезным тоном проговорил молодой человек, пряча фотографию. — И я могу помочь вам. Кстати, узнаете кое-какие любопытные подробности из прошлого вашей любимой матушки. Вот это, например, прелестный снимок, не так ли?

И он достал из внутреннего кармана пиджака другую фотографию. Браун увидел свою мать — молодую, красивую, улыбающуюся, в роскошном туалете. В этом туалете она снималась и другой раз — ее портрет, висевший дома, вызывал восхищение Брауна. Но на этой фотографии она была не одна. Рядом с нею стояла сияющая улыбкой женщина, и двое-трое оборванных ребятишек брали из рук обеих дам какие-то пакетики.

— Благотворительность, как видите, уважаемый фон Браун! — с иронией продолжал молодой человек. — Но особенный интерес представляет собой вот эта дама. Узнаете?

— Нет! — с возмущением ответил Браун.

— А в то время ее прекрасно знала вся великая Германия. Я надеюсь, вы слышали о герр Геббельсе и его очаровательной супруге фрау Геббельс? Или, может быть, вы хотите, чтобы я припомнил вам, кто они такие?

— Слушайте! — взорвался Браун. — Эго шантаж! Меня не интересуют ни ваш Геббельс, ни его супруга!

Он сделал шаг вперед, не желая больше разговаривать с этим наглым человеком, однако незнакомец решительно преградил ему дорогу и сказал:

— Как видите, ваша мать была очень близка с этой знаменитой четой. Есть еще целый ряд подобных снимков. Есть и документы. Ладно, старик рассчитывается за свои грехи в аду, но ваша матушка еще жива, причем она довольно чувствительная старушка, и не слишком ли жестоко будет напоминать ей о прошлом…

Браун был ошеломлен. Оглушен. Он ничего не знал о прошлом своих родителей. Его мать — эта добрая старая женщина, с испещренным морщинами лицом… Любящая мать, которая живет исключительно для сына.

— Чего вы хотите от меня? — холодно спросил он.

— Прежде всего хочу уверить вас, что моим друзьям не доставит большого удовольствия, если появится необходимость отправить копии этих фотографий и некоторых важных документов куда следует… Не волнуйтесь, до этого дело не дойдет! Но в награду за молчание вы должны оказать нам небольшую услугу. Совсем незначительную для вас!

— Какую услугу?

— Вы получите чемодан, совсем обыкновенный чемодан, и поедете с ним в Бонн. Я дам вам адрес. Передайте чемодан одному старику. Вот и все.

На следующий день, ровно в десять часов, черное такси остановилось перед подъездом консерватории. Из машины Брауну приветливо помахал рукой тот же самый молодой человек. Браун сел в такси. Чемодан лежал на сиденье.