Игорь Пронин - Пираты 1. Остров демона

Ознакомительный фрагмент

— «Китайские яблоки» привезли с востока португальцы, когда Васко да Гама нашел туда морской путь. Теперь их много за Пиренеями… Ах, Джонни, как там много солнца, как там много фруктов… Я хотела бы жить только там, в Испании!

— Говорят, в Вест-Индии тоже много всякого! — я старался есть не спеша, но как быть, если сок так и течет по губам? — А уж солнца там наверняка хватает!

— Верно, — кивнула Моник. — И все же я надеюсь вернуться в Мадрид. Он мне нравится больше Парижа и Вены. И уж конечно, больше туманного, грязного Лондона! Настанет день, когда я вернусь.

— Все зависит от вашего мужа…

— Мужа? Ах, ты о Дюпоне! Да, мой мальчик, конечно. Конечно, все зависит от мсье Клода! — Моник говорила с легким акцентом, совершенно не похожим на французский, но я стеснялся расспросить ее. — Но мсье Клод мало понимает меня, и не интересуется моими желаниями. Ты — совсем другое дело! Лучше бы я вышла замуж за тебя, Джон!

Я проглотил язык, и немного подбродивший апельсин тут был ни при чем. Впрочем, Моник смотрела на меня лишь секунду, а потом расхохоталась.

— Не делай такое лицо, Джонни! Я, конечно же, просто шучу.

И все же за каждым словом хоть что-нибудь, да стоит, как учил меня дед. Мы говорили с Моник все чаще, благо ветер нам благоприятствовал, и работы у команды было немного. Ревность Дюпона на меня, похоже, не распространялась. Лишь иногда он подходил к нам, брался за шляпу или за сережку жены пальцами, и на минуту прикрывал глаза — как тогда, с моим ножом. Эту странную манеру француза давно подметили все и многие в команде считали его колдуном. Потом Дюпон уходил, а я снова слушал рассказы Моник. О Париже, о далекой Германии, о полноводной реке Дунай… Как-то я набрался смелости и спросил, каким образом ей довелось так много путешествовать, но Моник лишь печально рассмеялась и ничего мне не ответила.

Впрочем, иногда Дюпону становилось совсем скучно, и тогда он возвращался к нам. В шутку француз даже фехтовал со мной, играясь, как кот с мышонком, а иногда устраивал поединки между мной и Робертом. Мне было немного стыдно перед Моник, но она так искренне хохотала… Постепенно Клод увлекся и стал давать мне и Робу настоящие уроки. Шпага на бриге имелась лишь одна, но француз брал у боцмана Стивса абордажные сабли — тяжелые, страшные даже на вид орудия убийства. Не обошлось и без урока стрельбы, хотя порох, по словам Дюпона делавшийся все в том же городе Шербур специально для буканьеров, француз очень берег. Конечно, хорошо стрелять мы не научились, но по крайней мере я знал теперь, что в бою не растеряюсь.

— На месте капитана я бы устроил учения для всей команды! — сказал как-то раз Мерфи, когда мы с Робом прибирались на его камбузе. — Но Бриджис из Королевского Флота, привык иметь на борту солдат… И никогда не ходил в Вест-Индию.

— А еще слишком занят поисками истины на дне стакана! — не удержался я. — Джек, как так вышло, что хозяева брига доверили его такому человеку, как Бриджис?

— Почем мне знать? Другое дело, что такому человеку, как Бриджис, мы все доверили свои души на время этого плавания… И ты тоже. Как так вышло, Джон Мак-Гиннис?

Я не нашелся, что ответить. Дни шли за днями, и «Устрица» приближалась к Вест-Индии. Я слышал, как бывалые матросы удивлялись: мы шли необычайно быстро, погода стояла хорошая и ветер почти всегда дул нам в корму. Бриджис уже обещал лишний стакан джина тому, кто первый увидит землю, хотя его помощник, неразговорчивый и неуклюжий мистер Гаррис, скептически качал головой. Мы больше верили Гаррису: говорили, что этот чудак способен определить положение корабля в море с помощью одного лишь арбалета и песочных часов. Надо сказать, что других часов на «Устрице» и не было — никакой механизм не выдержит постоянной качки. Да и не придумали еще таких часов, чтобы были точнее песочных! Главное, чтобы вахтенный матрос не забывал их переворачивать.

Как-то раз Дюпон, в очередной раз изнывая от скуки, заглянул на камбуз, где мы с Робом помогали коку. На глаза французу попался любимый нож Джека — крупный, с хищно изогнутым лезвием. Конечно, мсье Клод схватил его и, прикрыв глаза, замолчал. Мы с Робертом переглянулись и негромко захихикали. Но старику Мерфи этот фокус совершенно не понравился.

— Мистер Дюпон! Будьте так любезны отдать мне нож, я собираюсь резать солонину! — не слишком почтительным тоном обратился к нему кок. — Да и вообще, в моем камбузе стало тесновато.

— Держи! — француз сверкнул своими ослепительно белыми зубами. — Славный нож. Наверное, он потому такой острый, что на его острие закончило свою жизнь немало потомков Адама и Евы, а, старина? Сдается мне, нож побывал с тобой в драке с Непобедимой Армадой и помнит самого Френсиса Дрейка! Надо признать, ты неплохо сохранился для своих преклонных годков.

— Никак нет, мсье Клод! — старик, сбавив тон, забрал нож и тут же спрятал его подальше. — Этот нож достался мне от брата. Заблудшая душа… Мне жаль, но говорят, что он был пиратом.

— Вот как! — француз расхохотался. — Твой брат был пиратом? Ну, вероятно, теперь он горит в аду! Главное — не рассказывать об этом пьянчуге Бриджису. Я не раз от него слышал, что всех пиратов следует вешать, а не судить! А вы какого мнения, парни? Согласны, что разбой на море хуже разбоя на земле?

— Не стоит нам болтать о пиратах! — вмешался Мерфи прежде, чем мы успели ответить. — Мы находимся в тех морях, где пирата встретить проще, чем торговца. Да и разница между теми и другими не всегда заметна… Если угодно поговорить, поговорите о чем-нибудь другом.

— Как знаешь! — беспечно отозвался Дюпон и вышел из камбуза, но тут же с улыбкой заглянул обратно. — Не знаю, мы накликали или кто другой, но я вижу парус!

Мы с Робом кубарем выкатились на палубу. Плыть неделями, не видя вокруг ничего, кроме океанской глади — и вдруг заметить парус! И отчего молчит марсовый? Все тут же стало понятно — матрос во все глаза смотрел вперед, надеясь заметить землю и получить от капитана выпивку, а неизвестный корабль появился сзади.

— Испанец! — тут же крикнул вышедший вслед за нами Мерфи. — Парни! Будите капитана, у нас, кажется, неприятности!

В те годы испанцы уже не могли считать Вест-Индию исключительно своей вотчиной, но память о прежних временах полного владычества в этих водах все еще была жива в кастильских сердцах. Матросы говорили, что встретив в море одинокий корабль, испанцы ни за что не оставят его в покое. Мы с Робертом, переглянувшись, полезли на мачту — хотелось рассмотреть врага получше.

— И правда, испанец! — Дюпон, стряхнув с себя скуку, ловко вскарабкался на рею вслед за нами. — Большой, трехмачтовый, и пушек, наверное, не меньше сорока… Подать вам руку, леди?