Лунная угроза - Эдмонд Мур Гамильтон

уловить лишь часть световых волн между красными и фиолетовыми, но инфракрасные или те, что находятся еще ниже в спектре, а также ультрафиолетовые или те, что выше ультрафиолетового, он не воспринимает. Хотя некоторые приборы, вроде тех, что связаны с явлениями флуоресценции, могут регистрировать эти более высокие и более низкие световые волны. И некоторые животные это могут, кошки, например. То же самое могут и лунные люди, благодаря векам, прожитым в темной сердцевине Луны. Такая жизнь постепенно изменяла их зрение, пока они не научились воспринимать и преобразовывать те световые волны, которые невидимы для нас. Таким образом, грубо говоря, они способны видеть в темноте, которая совершенно непроницаема для наших глаз. И поэтому они заверили нас с Таунсендом, что не могут жить при солнечном свете, что он убьет их, как убьет и любое лунное растение или животное, принесенное на поверхность из темной, лишенной света пещеры. Шар фиолетового света в их лаборатории был, по их словам, создан для нас, чтобы позволить нам видеть их, и это был самый яркий свет, который они могли выдержать.

Ученый снова сделал паузу, вздохнул и стал рассказывать дальше:

— Они жили так, в недрах Луны, веками, и все эти века пытались установить связь с обитателями других миров. Их наука нашла способ передавать изображение, я полагаю, в виде радиоимпульсов, которые легко проходят через практически любую материю. Веками они посылали так визуальные сигналы, никогда не останавливаясь, и не получали никакого ответа, пока, наконец, мы с Таунсендом не получили их сообщения и не ответили на них. И затем, после того, как мы проговорили с ними несколько дней, лунные жители предложили нам потрясающий эксперимент, который они могли бы провести с нашей помощью. Они сказали нам, что не только звуковые и световые колебания могут быть преобразованы в радиоимпульсы и отправлены в пространство, но что то же самое можно сделать и с материей. Звуковые волны, световые лучи, радиоволны и сама материя — это всего лишь четыре различных вибрации в эфире, отличающиеся друг от друга только уровнем вибрации. Радиоволны могут передаваться любым способом, с помощью любых устройств, независимо от частоты, которая при этом используется. Мы можем распространять их, и каждый радиоприемник улавливает их и преобразовывает обратно в звуковые волны. И вот теперь мы с Таунсендом проделали то же самое со световыми лучами в наших телеаппаратах. А потом лунные люди сказали нам, что это можно сделать и с веществом. Все, что для этого было нужно, по их словам — это увеличивать частоту колебаний материи до тех пор, пока она не преобразуется в радиоволны, а затем направить эти радиоволны в пространство к приемному устройству, которое сможет их уловить и активировать, снова снизить их частоту, что приведет к тому, что они снова станут материей. На самом деле это не сложнее, чем передача звука или света. По их словам, они давно знали, как это делается, и у них было готовое к использованию устройство для передачи вещества. Мы должны были построить подобный аппарат для приема материи под их руководством, чтобы можно было перебросить через пространство с Луны до Земли радиоимпульсы, которые преобразуются в карты, книги, модели оборудования и так далее, чтобы они смогли наглядно изучить нашу жизнь, а мы — их жизнь.

— Это предложение было слишком привлекательным для ученого, — рассказывал Говард, — я не мог не согласиться на него, и к тому же, я еще и публично анонсировал наши первые попытки общения с лунными жителями и пообещал рассказать о своем эксперименте. А если бы я мог переместить на Землю одного из лунных людей, никто не смог бы усомниться в моих утверждениях. И они были не против этого! Правда, мне пришло в голову одно возражение, и я спросил лунных людей о разнице в силе тяжести на Луне и на Земле — не было бы им слишком тяжело передвигаться по нашей планете? Но они не придали этому значения и сказали, что им известен метод уменьшения собственного веса до любой желаемой степени, путем воздействия какой-то силы, которая приводит к изменениям в самой их атомной структуре. Таким образом, они могли уменьшить свой вес до прибытия на Землю и передвигаться здесь свободно.

Итак, мы с Таунсендом начали работать под руководством лунных людей и построили аппарат для приема материи. Его основной частью был плоский диск из гладкого металла диаметром около восьми футов, который приводился в действие сложным электрическим устройством. Это устройство предназначалось для использования электрических токов, понижающих частоту электроимпульсов, чтобы превратить радиоволны обратно в материю. И должен признаться: хотя мы с Таунсендом и построили эту штуку собственными руками, мы почти ничего не понимали в ней. За каждой деталью нашей работы наблюдали лунные люди с помощью своего телевизионного оборудования. Когда, наконец, все было закончено и мы были готовы к испытанию, лунные люди велели нам полностью затемнить лабораторию, чтобы ни один луч света не проникал внутрь. Мы запротестовали, заявив, что тогда ничего не увидим, и они, поразмыслив над этим, предложили средство исправить это. Они дали нам инструкцию, как изготовить очки необычного вида, надев которые, мы могли бы видеть в темноте почти так же хорошо, как они. Эти очки передают изображение в глаза, с ними мы довольно хорошо видели в полной темноте — все вокруг казалось освещенным странным фиолетовым светом. Они очень похожи на флюороскоп, через который можно отчетливо видеть рентгеновские лучи и другие волны, невидимые невооруженным глазом.

Мы с Таунсендом изготовили две пары очков в соответствии с их указаниями, а потом еще одну запасную пару и сообщили лунным жителям, что все готово. И только вчера утром мы запустили в действие аппарат для улавливания материи. Лаборатория была полностью затемнена, но мы видели все, что находилось внутри, освещенным слабым фиолетовым светом. Из диска донеслось жужжание, и мы замерли в ожидании. Через несколько минут мы почувствовали внезапный порыв ветра, а затем на гладком принимающем диске возникли пятеро лунных людей! Они сошли с диска и встали лицом к нам, их движения были тяжелыми и неуклюжими, но большая сила тяжести явно не мешала им передвигаться. Правда, я заметил, что они, как мне показалось, тяжело дышали из-за более плотного воздуха. Мы уставились на них, а они на нас. Я много раз видел их на экране нашего передающего устройства и уже более или менее привык к их странному виду, но когда они предстали передо мной во плоти, в нескольких футах