Возвращение на Титан - Стивен Бакстер

— Ну, здесь основное ограничение было по весу. Ваш общий вес не должен превышать тонну. — Гарри протянул мне планшет. — Теперь на сцену выходишь ты, Джовик. Я хочу, чтобы ты послал сопроводительное сообщение на контрольную базу на Энцеладе.

Я уставился на планшет.

— И что именно должно быть в сообщении?

— Профиль входа в атмосферу составлен так, чтобы имитировать автоматический зонд. Например, входить вы будете на высокой скорости — с резким торможением в конце. Я хочу, чтобы в телеметрии вы смотрелись именно так: просто очередной автоматический зонд садится для проведения небольшого исследования, или кураторской инспекции, или чем там ваши бюрократы занимаются. Добавь к сообщению подходящие разрешительные документы. Нисколько не сомневаюсь, что это тебе по силам.

Я тоже был уверен, что справлюсь. Махнув рукой, я открыл планшет, быстро сочинил подходящий профиль, дал компьютеру Гарри проверить, что я не вставил в него тайком призыв о помощи, и отправил запрос на Энцелад.

— Готово. — Я вернул планшет. — Наблюдатели вас не заметят. Я сделал то, что вы хотели. — Я махнул на приближающийся диск Титана. — Полагаю, теперь вы можете избавить меня от этого?

— Мы ведь это уже обсуждали, — ответил Майкл с легким намеком на сожаление. — И решили взять тебя с собой, Джовик, — чисто на случай, если возникнут проблемы. Твое присутствие прибавит нашей миссии достоверности. Ты обеспечишь нам дополнительное прикрытие.

— Шитое белыми нитками, — фыркнул я.

Мириам пожала плечами.

— Овчинка стоит выделки, если мы сможем выиграть немного времени.

— И даже не думай что-либо замышлять, бюрократишка. — Билл Дзик сурово взглянул на меня. — Я глаз с тебя не спущу ни по дороге туда, ни обратно.

— И вот еще что, — сказал Гарри, подавшись вперед. — Если все удастся, Джовик, ты получишь награду. Мы обо всем позаботимся. Нам это вполне по карману, в конце концов. — Он усмехнулся своей юношеской ухмылкой. — Ты только подумай: ведь ты станешь одним из первых людей на Титане! Как видишь, у тебя множество причин сотрудничать с нами, правда? — Он проверил часы на своем планшете. — Мы приближаемся к чек-поинту. Все вниз, команда.

Никому не понравились ни последнее слово, ни радостный тон человека, который сам-то оставался на корабле. Но все же мы послушно спустились через люк в компьютеризированную пещеру: сперва Мириам, потом я, а следом Билл Дзик. Майкл присоединился к нам последним — я увидел, как он довольно скованно обнял отца. Очевидно, такие проявления чувств были для них непривычны. В гондоле стояли в ряд четыре кресла, причем настолько близко, что я касался коленями Мириам и Дзика, когда мы втиснулись туда в костюмах. До корпуса было буквально рукой подать, так что я в любом направлении мог его коснуться. Скорлупка была явно тесновата. Пул закрыл люк, и я услышал гудение и жужжание: ожили независимые системы гондолы. Потом лязгнули защелки, началась такая болтанка, что у меня свело желудок. Мы уже отделились от «Краба» и, вращаясь, начали свободное падение.

Пул коснулся панели над головой, и корпус стал прозрачным. Наша четверка словно зависла в креслах, окруженная подсвеченными приборами и разными блоками — скорее всего, ВЕТ-двигателем, системой жизнеобеспечения и припасами. «Краб» над нами скользнул в сторону на фоне Сатурна, подсвеченный выхлопом из двигателя, а внизу расползался в ширину оранжевый диск Титана.

Я испуганно ахнул. Впрочем, я никогда не изображал из себя храбреца.

Мириам протянула мне прозрачный круглый шлем.

— Лета, да надень же его, пока тебя не стошнило.

Я нахлобучил шлем, он вошел в шейное кольцо костюма и автоматически защелкнулся.

Билл Дзик явно наслаждался моими страданиями.

— Думаешь, в костюме безопаснее? Что ж, вход в атмосферу — самый опасный момент. Молись, Эмри, чтобы мы прошли верхние слои атмосферы быстрее, чем закончится запас прочности у костюмов. Они не предназначены для работы в космосе, в отличие от скафандров под давлением.

— А для чего они тогда вообще нужны?

— Для термоизоляции, — чуть более сочувственно пояснил Майкл. — Давление воздуха у поверхности Титана на пятьдесят процентов выше, чем на Земле. Но этот холодный и плотный воздух буквально высасывает из тела тепло. Слушай внимательно, Эмри. Гондола маленькая, но у нее есть очень мощный источник энергии — фактически это ВЕТ-двигатель. Его энергия нам будет нужна для сохранения тепла. Вне гондолы костюм тебя защитит, потому что в его ткань встроены батареи. Но вдали от корабля ты не протянешь и пары часов. Все понял?

Его слова меня отнюдь не ободрили.

— А как насчет самой посадки? Твой отец сказал, что мы станем имитировать траекторию автоматического зонда. Похоже, садиться мы будем жестковато.

Дзик хохотнул.

— Все будет в порядке, — заверил Пул. — У нас нет полного контроля инерции, нет и тормозного двигателя, но кресла защитят нас от самых мощных перегрузок. Просто сиди и не дергайся.

Тут Пул замолчал, и они начали предпосадочную проверку всех систем. Гарри прошептал мне на ухо, что с каждого из нас только что сняли свеженькие резервные копии и сохранили их в компьютерах гондолы. Но и эта новость меня не вдохновила. Я лежал совершенно беспомощный, упакованный в костюм и пристегнутый к креслу, а гондола падала в самый центр освещенной поверхности Титана.

Глава пятая

Титан

Через пятнадцать минут после отделения от «Краба» гондола вошла в верхние слои атмосферы Титана, разреженные и холодные. Нас окутала бледная голубизна. Уже на высоте примерно тысячи километров я ощутил первое снижение скорости. Атмосфера Титана густая и глубокая, и я падал прямо в нее спиной вперед.

Первые три минуты посадки оказались худшими из всех. Мы врезались в атмосферу с межпланетной скоростью, но она стала резко падать. На высоте трехсот километров перегрузки из-за торможения достигли максимума — шестнадцать «же». Окутанный инерционным полем Пула, я ощущал лишь легкую тряску, но гондола трещала и гремела, все ее стыки и структурные элементы боролись с предельной нагрузкой. Перед нами шла ударная волна, корабль окутала раскаленная газовая шапка: рассеивающаяся кинетическая энергия гондолы превращала воздух Титана в плазму.

К счастью, этот жесткий этап посадки был милосердно коротким. Но мы все еще беспомощно падали. Черед три минуты мы оказались на высоте полутора сотен километров и вошли в густеющую оранжевую дымку — органические продукты распада атмосферного метана под действием солнечных лучей. Пул набрал какую-то команду на панели. Над головой хлопнул вышибной заряд, запустив вытяжной парашют диаметром около двух метров. Он стабилизировал нас в густеющем воздухе, развернув спинами к Титану, лицом к небу. Затем развернулся основной парашют, ободряюще раскрываясь надо мной.

Минут