Синдром отката - Нил Стивенсон

помощью Руфус купил подержанный жилой трейлер и прицепил позади «двойняшки». Туда сложил все свое оружие, инструменты и пожитки. Напечатал визитки со словами «Услуги по сдерживанию численности диких свиней», такие же надписи нанес на пикап с обеих сторон – и отправился в путь по аукционам скота и сельским ярмаркам.

В первые полгода он не выжил бы без армейской пенсии, но малу-помалу бизнес начал приносить доход. Руфус колесил по бесконечной сети проселочных дорог, капиллярами пронизывающих все районы Техаса – штата, в котором он, уроженец Оклахомы, по-прежнему ощущал себя чужаком. Время от времени останавливался на каком-нибудь ранчо, хозяева которого решали, что дополнительная огневая поддержка им не помешает. Занимался он этим, конечно, не один. Но с более крупными фирмами удавалось конкурировать, поскольку Руфус меньше стоил. Крупным фирмам приходится кормить сотрудников, закупать и ремонтировать оборудование. Кто-то использует вертолеты, кто-то гоняется за свиньями на джипах. Впечатляюще, но дорого. А Руфус работал в одиночку. Никому не платил зарплату и не покупал медицинскую страховку. Действовал самым простым методом: выходил в ночь, устанавливал на треножник винтовку с инфракрасным прицелом, ждал, когда на темном ночном фоне покажутся белые силуэты, – и принимался снимать одного за другим, начиная с самых крупных. Пока свиньи метались в панике, успевал уложить еще нескольких помельче.

В первые полгода, пока работы почти не было, он успел прийти в уныние – но, как сам понял потом, потратил это время с большой пользой. Целыми днями он сидел за складным столом у себя в трейлере, под ровный гул генератора изучая книги и сайты о диких свиньях. Тема оказалась чертовски любопытная. Начать с того, что свиньи, как и белые люди, – инвазионный вид из Европы. Еще во времена конкистадоров, в шестнадцатом веке, испанцы завезли их на Рио-Гранде. Не успев смыть со щетины дорожную грязь, свиньи вырвались на свободу и одичали. В последующие пятьсот лет произошло еще множество таких же «интродукций» – так это называется в научной литературе. Однако ни одна из них сама по себе не объясняла Пятачка. Для его появления на свет требовалось завезти в Америку диких кабанов, а это произошло намного позже.

Добыча кабанов – распространенный охотничий промысел. По-видимому, к этому зверю особенно неравнодушны немцы. В Техасе немцев было немало, у многих водились деньги; к тому же здешние края скудно населены и изобилуют пустошами – для охотников настоящий рай. В Германии есть местность под названием Чернолесье: о ней рассказывают такие истории, каким и хиппи, и выживальщики позавидуют. Техасские немцы твердо верили, что еще задолго до римлян их воинственные предки бегали по этому Чернолесью с копьями и убивали кабанов, что это часть их древнего наследия, вроде как пляски и тамтамы у индейцев. Так что они снаряжали экспедиции в Европу, добывали там самых крупных и свирепых кабанов, каких могли найти – даже в русских лесах побывали и оттуда вывезли несколько выдающихся экземпляров, – привозили их живьем в Техас и выпускали. Обычно старались огораживать участки: но свиньи умеют подкапываться под заборы, форсировать реки и мигрировать на большие расстояния, поэтому очень скоро эти кабаны оказались на свободе – с той же легкостью, что и их одомашненные родственники несколько столетий назад. И, встретившись с этими родственниками, принялись с ними скрещиваться.

Формального образования Руфусу недоставало, зато читать-то он умел – и в армии стал отличным механиком именно потому, что научился лучше прочих сосредотачиваться на инструкциях. Умел, скользнув глазами по абзацу, выхватить из него ключевой факт или цифру, торчащую, словно коряга в мутной болотной воде. Когда дошло до научной литературы о диких свиньях, этот навык ему пригодился. Например: заводчики одомашненных свиней в разведении ориентируются на размер и вес. Чем больше, тем лучше. В глаза ему бросились слова «более 700 кг». Быть такого не может! Руфус посчитал в уме: семьсот килограммов – это же пятнадцать сотен фунтов! Дикие кабаны до таких чудовищных размеров не дорастают: крупнейший известный науке экземпляр весил «всего лишь» вполовину меньше. Но что произойдет, если дикий кабан, отобранный для охоты по признакам хитрости и свирепости, скрестится где-нибудь в лесу с гигантской одичалой свиньей?

В книгах Руфус постоянно натыкался на одни и те же фамилии. Например, доктор А. Лейн Ратледж из Техасского аграрно-механического университета. Погуглив, выяснил, что это женщина по имени Айона. С помощью генетического секвенирования исследует запутанную генеалогию техасских диких свиней и добилась в этом немалых успехов. Ее оказалось на удивление просто найти в Интернете. И она ответила на его письмо. Коротко и сухо, но ответила.

Руфус давно усвоил: хочешь что-то получить – сперва что-то предложи. Так что он начал слать доктору данные: образцы тканей убитых свиней, содержащих ДНК, и фото с геотегами тех мест, где они нашли свой последний приют. Это привлекло ее внимание: тон переписки стал теплее, и Руфус уже без стеснения попросил ее о личной встрече.

Трейлер он оставил на территории клиента милях в двадцати от Колледж-Стейшен[7], а сам на «двойняшке» доехал до кампуса. Гугл-карты ввели его в заблуждение: оказалось, сегодня проходит крупная протестная демонстрация и немало улиц в городе перекрыты. Руфус потыкался туда и сюда – безуспешно, оставил грузовик на парковке и дальше пошел пешком. Протестующие поначалу провожали его здоровенную прожорливую «двойняшку» негодующими взглядами, но смущенно отводили глаза, заметив, что за рулем цветной.

Был уже ноябрь, но в Колледж-Стейшен стояла адская жара. Руфус весь взмок: оставалось лишь надеяться, что доктора Ратледж не смущает запах пота. Может, с возрастом он начал хуже переносить жару? В последнее время редко случалось выходить на улицу при свете дня. Одна из очень немногих генетических слабостей свиней – они не потеют, поэтому днем прячутся где-нибудь в тени, а еду добывают по ночам. Вслед за ними и Руфус перешел на ночной образ жизни.

Пробираясь сквозь толпу, он успел разглядеть и самих протестующих, и их плакаты. На многих из них утверждалось, что человечество – инвазионный вид: на взгляд Руфуса, очень точно подмечено.

Легко и даже в чем-то приятно сравнивать то, что Руфус сейчас пытается делать со свиньями, с тем, что команчи лет двести назад пытались делать с белыми. Однако в таких сравнениях стоит проявлять осторожность. Команчи – тоже не коренные жители этих мест: они пришли с севера и «заместили» (каков эвфемизм!) индейцев, обитавших в Техасе до них. А удалось им это, потому что команчи первыми приручили еще один инвазионный для Америки вид – лошадей.

Другие плакаты развивали тему вымирания: вот что ждет человеческий