Брайан Олдисс - Седая Борода

Доктор Мак-Майкл пригладил мальчику волосы и вышел из комнаты. Он немного постоял на лестничной площадке, успокаивая свои чувства, поправил галстук и стал спускаться, чтобы сообщить в гостиной об автомобильной катастрофе.

Глава седьмая

Река: конец

На Земле, как и в прежние времена, процветала жизнь. И хотя она лишилась кое-каких своих ветвей, благодаря остальным видам былое обилие восстановилось.

Земля не раз проявляла удивительную способность к возрождению, и так будет всегда, пока Солнце наделяет ее энергией. В различные эпохи она давала пристанище бесчисленным разнообразным видам существ. Что касается тех осколков Европейского континента, которые получили название Британских островов, там флора и фауна обеднели еще в начале плиоцена. В этот период из полярных областей двинулись ледники, оттесняя жизнь к югу. Но льды отступили, и жизнь снова заняла оставленные позиции. В конце плейстоцена она полноводной рекой хлынула на некогда бесплодные земли. Появление человека лишь на короткое время сдержало могучий поток.

Теперь этот поток пестрел всевозможными лепестками, листьями, мехами, чешуями и перьями. Ничто не могло его остановить, хотя он заключал в себе собственные уравновешивающие силы. С каждым летом он становился обильнее, следуя нередко теми путями, которые были проложены в отдаленные эпохи, до кратковременного появления Homo sapiens.

Короткие летние ночи отчасти сохраняли тепло дня, утрачивая его, лишь когда небо опять светлело; холодное дыхание предрассветного ветра ерошило мех зверей и перья птиц, для которых начинался новый день.

Пробуждение этих тварей приносило первые утренние звуки в палатку, которая стояла у самого берега и отражалась на поверхности воды.

Когда Седая Борода, его жена Марта и Чарли Сэмюелс проснулись, они в очередной раз увидели окутанный дымкой разлив Темзы. Перед рассветом с берегов спустился туман, и в нем рассеялись мириады водоплавающих птиц. Когда солнце поднялось выше, туман окрасился оранжевым и начал редеть, тогда показались утки, которые летали или плавали чередой по сияющей глади вод.

Прежде чем туман растаял, в небе послышался шелест крыльев: собирались невидимые стаи. Гуси направлялись к местам кормежки, издавая глухие звуки, которые чередовались с совсем иными криками лебедей. Более мелкие птицы пролетали выше. Тут были и хищники, орлы и соколы; прежде они почти не встречались в здешних краях.

Некоторые из этих птиц, от маленьких чирков до уток-поганок, прилетели издалека, чтобы найти здесь корм, и важно расхаживали по грязи в своих пестрых нарядах. Для многих миграция была острой необходимостью. Их птенцам для поддержания высокого уровня обмена веществ, свойственного теплокровным, постоянно требовалась пища: без нее они бы не прожили и восьми часов. Поэтому будущие родители устремились в северные широты, где в это время года дни длинные и можно долго собирать корм.

Из всех живых существ в этом краю вод и туманов люди в наименьшей степени зависели от таких требований природы. Однако, в отличие от птиц, они не умели с помощью инстинкта ориентироваться в пространстве и, покинув Оксфорд, в течение трех дней блуждали по лабиринту водных потоков.

Отыскать путь к устью реки было нелегко, но, кроме того, путники не испытывали особого желания покидать места, столь богатые всевозможной дичью. Марта изощрялась в приготовлении различных блюд из цапель, гусей и уток. Рыба, казалось, сама просила, чтобы ее вытянули из реки.

В этой деятельности у них было совсем мало соперников. Люди лишь изредка появлялись с северного берега, где еще сохранились поселения бывших обитателей Оксфорда. Иногда встречались горностаи — правда, охотились они не стаями — и еще какие-то зверьки, похожие на хорьков; один из них пробирался в тростниках с уткой в зубах. Путники видели выдр, койпу, а также — на месте третьей ночевки — следы оленя, который приходил к реке на водопой.

Здесь же на следующее утро Седая Борода и Марта приправляли варившуюся на костре рыбу мятой и кресс-салатом, когда сзади послышался голос:

— Похоже, я поспел к завтраку! На маленькой видавшей виды лодочке, подняв весла, к берегу приближался Джеф Пит.

— Хороши друзья, нечего сказать, — говорил он. — Только надумал поохотиться немного подальше, возвращаюсь в Оксфорд — старика Чарли уже нет, хозяйка его убивается. Я — в Христову Церковь, а вас двоих и след простыл. Хорошо же вы со мной обошлись.

Обида, звучавшая в его словах, тронула Марту и Седую Бороду; они подошли к берегу встретить старика. Узнав, что они действительно покинули Оке-форд, Пит догадался, в каком направлении их нужно искать. Об этом он теперь с гордостью поведал им, когда они помогали ему вытащить лодку на берег. Затем Пит пожал обоим руки, как обычно отводя взгляд в сторону.

— Вы не можете меня бросить, мы все одна компания. Ты ведь мог убить меня, Седая Борода, когда мне поручили тебя пристрелить, — я не забыл, хоть и давно это было.

Седая Борода усмехнулся.

— Мне и в голову не приходило тебя убивать.

— Вот! Потому-то я сейчас и жму тебе руку. А что это вы тут варите? Теперь я с вами, значит, с голоду не помрете.

— Сегодня утром, Джеф, мы спасаемся от голода лососиной. — Марта присела на корточки перед жаровней. — Это, может быть, первый лосось, которого поймали в Темзе за последние двести лет.

Пит сложил руки и недоверчиво посмотрел на рыбу.

— Я вам покрупнее поймаю, Марта. Без меня вам тут не обойтись — чем мы старше, тем больше нам нужны друзья. А где же Святой Джо Сэмюелс?

— Пошел немного прогуляться. Он наверняка ужасно удивится, когда тебя увидит.

Чарли вскоре вернулся, и, когда обмен приветствиями закончился, все сели завтракать. Дымка понемногу рассеивалась, и вокруг вырисовывались все новые очертания. Мир расширился, появилось огромное небо, отраженное поверхностью вод.

— Вы тут могли запросто заблудиться, — заявил Пит. Теперь, когда первая радость встречи прошла, к нему вернулся прежний ворчливый тон. — Я знаю в Оксфорде парней, они раньше в этих краях промышляли. На корабли нападали и так далее, а теперь, как состарились, тихо — мирно охотой занимаются. Но про прежние времена еще вспоминают; говорят, несколько лет назад тут страшные битвы шли. И это место, между прочим, они называют морем Баркс.

— Я тоже слышал про это в Оксфорде, — кивнул Чарли. — Говорят, оно продолжает разливаться, и теперь почти никто не знает его форму.

Пит носил на себе две старые куртки и двое брюк. Пошарив в кармане внутренней куртки, он извлек оттуда листок бумаги, развернул его и протянул Седой Бороде. Тимберлейн узнал в этом листке один из тех плакатов, которые раздавали во время последнего показа детей Баллиола. На обратной стороне была нарисованная чернилами карта.