Журнал «Если» - «Если», 2012 № 06

— Конечно, — ответил он, беря со стола флаер ресторана «Папа Густо» и протягивая руку к телефону. — Как раз собираюсь это сделать.

Следующим утром, когда Алан уже ушел на работу, их престарелый йоркширский терьер по имени Шнапс вдруг разразился пронзительным лаем.

— Шнапси, во имя всего святого, что случилось? — Мария-Кристина посмотрела в глазок входной двери.

С другой стороны стояло большое сверкающее нечто, совершенно бесстрастное и явно ожидающее… чего-то.

Мария-Кристина засунула кулак в рот, чувствуя, как ее сердце грохочет о грудную клетку. «Кыш! — сказала она шепотом, словно оно могло услышать ее через дверь, и закрыла глаза. — Убирайся!» Она простая домохозяйка, ее дело — наводить порядок и стряпать. Она совершенно не готова к тому, чтобы иметь дело с инопланетным вторжением!

Шнапс лаял, пока не сорвал голос до жалкого хрипа. Мария-Кристина подобрала его с пола и снова глянула в дверной глазок. Сверкающее нечто — крий — никуда не делось. Он был выше чем Алан, никак не меньше двух метров, его золотое облачение ниспадало до узловатых босых ног. Он что, так и собирается стоять там весь день? Может быть, вызвать полицию?

В конце концов она набралась храбрости и отперла внутреннюю деревянную дверь, так что теперь их разделял только сетчатый экран.

— Ч-что? — спросила она. Ее колени тряслись так, что она едва могла стоять. — Что вам нужно?

Существо воззрилось на нее немигающими совиными глазами цвета индиго на серебристом лице с едва заметным бугорком носа. Его губы были более темного оттенка, скорее даже оловянного.

— Приветствие, — произнес пришелец.

— Приветствие? — она стиснула Шнапса так крепко, что тот протестующе взвизгнул. — Вот уж чего вы точно не дождетесь, так это приветствия! Убирайтесь обратно туда, откуда вы пришли!

— Нет, — ответило существо. — Вы являетесь приветствуемыми.

— Я не понимаю!

— Обещания теперь будут исполнены, — проговорило существо.

Судорожным движением Мария-Кристина защелкнула замок на внешней двери, чтобы существо не смогло до нее добраться.

— Здесь теперь являться наш дом, — продолжало существо.

— Ничего подобного! — В ее глазах набухли слезы. — Когда проводили районирование, нигде не было сказано, что наша улица отводится под жилье инопланетянам! Кроме того, вы нарушаете права владения! Этот дом вам не принадлежит, и если вы не уберетесь, придет полиция и вас всех посадят в тюрьму!

Существо продолжало неотрывно пялиться на нее.

— В том доме никто не жил.

— Потому что он принадлежит банку!

Пришелец слегка переместил вес своего тела.

— Банк собирается там жить?

— Банки нигде не живут! — У нее было такое чувство, словно она пытается что-то втолковать двухлетнему ребенку. — Банки не живые существа!

Она захлопнула внутреннюю дверь и побежала звонить в полицию. Лишь с четвертой попытки ей удалось набрать трясущимися пальцами нужный номер.

— Девять-один-один, — отозвался в трубке женский голос. — Что у вас произошло?

— Эта… тварь! — сказала Мария-Кристина. По ее лицу струились жгучие слезы. — Она пришла ко мне под дверь!

— Вы хотите сделать заявление о незаконном вторжении, мэм?

— Нет. — Она с трудом сглотнула. — Но у этого существа хватило наглости разговаривать со мной, когда оно в жизни не заплатило ни крупицы налогов и не регистрировалось в списках избирателей! Ручаюсь, у него даже водительской лицензии нет!

— Вам нанесены повреждения?

— Нет, — ответила она, — но…

— Может быть, повреждения нанесены кому-нибудь из проживающих по вашему адресу?

— Нет.

— Тогда, мэм, в чем состоит совершенное преступление?

— Они… им здесь не место! — сказала она. — Они вломились в этот дом, а теперь не хотят уходить.

— Вы имеете в виду крийев?

— Да, — ответила она. — Неужели вы не можете ничего сделать?

— Нет, мэм, — ответил женский голос. — Не можем. Всего доброго.

Трубка затихла. Мария-Кристина дала отбой и вернулась к входной двери. Медленно, осторожно открыла. На пороге никого не было. Она выглянула на улицу и увидела, что существо шагает по направлению к дому Гонзалесов. Дверь отворилась, и оно вошло внутрь. Мария-Кристина ощутила крошечный укол ревности.

Шнапс крутился возле ее ног, обнюхивая крыльцо, на котором остался незнакомый запах; его уши стояли торчком, в черных глазах сверкало неуемное любопытство. Она вновь заперла дверь.

Алан вернулся домой на полчаса позже обычного, что еще больше ее расстроило, поскольку она отчаянно не хотела оставаться один на один с этими… существами… по ту сторону улицы.

Ее руки сжались в кулаки.

— Ты пропустил визит одного из наших новых соседей, — сказала она, глядя, как он кладет свой портфель на комод.

Алан резко поднял голову.

— Боже правый, он что, вломился в дом? Почему ты мне не позвонила?

— Нет, кажется, он не собирался входить, — призналась она со странным чувством, как будто ее чего-то лишили. — Хотя к Бетти Гонзалес он вошел.

— У Бетти никогда не было ни грамма здравого смысла, — отозвался он, включая телевизор. — В новостях сказали, что военные вывозят их отовсюду, но постоянно появляются новые.

Она стиснула руки.

— А этих тоже увезут?

— Скорее всего, — ответил он. — Рано или поздно.

— Чем раньше, тем лучше! — сказала она.

«Правительство объявляет об отсрочке депортации крийев, — гласил газетный заголовок на следующее утро. — Пришельцев слишком много, чтобы их сдержать».

Алан, читавший газету за завтраком, нахмурился. Мария-Кристина разглядывала статью через его плечо, прихлебывая кофе.

— Итак, — сказала она, — никто не собирается забирать этих, из дома напротив.

— Ну, — отозвался Алан, потирая лоб, словно у него болела голова, — хотя они и странно выглядят, но пока что не проявили никакой агрессии, если не считать вселения в пустующие дома. Даже когда кто-то пристрелил пару-тройку их ребят, они не стали мстить. Думаю, вся эта неразбериха в конце концов разрешится сама собой.

Ей совсем не хотелось ждать, пока наступит это «в конце концов».

— Просто сиди дома и никуда не выходи, — прибавил он. — Я постараюсь вернуться пораньше.

«Слабое утешение», — думала она, глядя, как Алан допивает кофе.

Когда Алан вышел, она уставилась на скатерть и принялась скрести ногтем бледное пятно от клюквенного соуса, оставшееся со Дня благодарения. Снаружи, в гараже, зашумела поднимающаяся секция ворот, затем опустилась, и Мария-Кристина осталась наедине со своими нервами.