Игорь Подколзин - Год черной собаки

- Что же вас так затронуло? - сощурился Эдерс.

- Как вы, профессор, человек мудрый и образованный, культурный и без предрассудков, относитесь к молодому поколению?

- Вот вы как повернули? Вопрос, извините, сволочной, когда его задают пожилому. Так и подмывает побрюзжать: "Ох уж эта современная молодежь". Эдвин хитровато улыбнулся. - Извольте. Отвечу. Молодые строптивы, без послушания и уважения к старшим. Истину бросили, обычаев не признают. Никто их не понимает, и они не хотят, чтобы их понимали, несут миру погибель и станут последним его пределом.

- Во-о-о, - Эдерс наклонился и закивал. - Очень точно и правильно. Кроме того, я бы еще добавил...

- Нынешняя молодежь привыкла к роскоши, - назидательно продолжал Эдвин. - Она отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших. Дети спорят с родителями, жадно глотают пищу и изводят учителей.

- Так безысхо-одно? - протянул Уваров и поднял плечи. - Признаться, от вас я такого просто не ожидал. Как снег на головенку.

- А я бы этого никогда и не сказал. Первое изрек египетский фараон Аменхотеп III. Второе - древнегреческий философ Сократ. Характерно, что и царь и ученый имели в виду "современную молодежь" своего времени, то есть до нашей эры. Как видим, несмотря на столь мрачный прогноз по поводу "той" молодежи, мир ухитрился не полететь кувырком в Тартар, а просуществовать еще почти четыре тысячи лет. Часто восклицают - молодежь наше будущее. Это так. Тем более молодые - половина населения Земли, и со счетов такую массу не сбросишь. Поэтому и отношение к молодежи равнозначно отношению к будущему, оно должно быть серьезным, внимательным и уважительным. А какой я вижу будущую молодежь? Или хочу видеть? Прежде всего лучшей, чем мы, иначе это регресс, и, по сути дела, тогда грош нам цена, что мы исхитрились воспитать поколение, недостойное предыдущего. Я вижу молодых, несомненно, знающими, глубоко образованными, честными, благородными и добрыми. По многим статьям они уже нас превзошли - это закономерно, и меня радует, преисполняет гордостью, ибо это лепта нашего поколения. Но настораживает порой потребительское отношение к жизни. Создается впечатление: по воле волн несется судно, нагруженное сокровищами, а команда его в сутолоке будней и мелочей не ведает, куда приткнуться, мечется в сомнениях, где отыскать именно нужную бухту. Почему? Да потому, что для того, кто не знает, куда он плывет, не бывает попутного ветра. Глядишь, в пылу разглагольствований и споров о месте назначения уже растрачено много драгоценностей, зияют пробоины в корпусе, сломаны мачты, оборваны паруса. Хочется надеяться и верить - они найдут свой причал, не превратят окончательно "корабль счастья" в "корабль дураков" Себастьяна Бранта. Таково мое мнение.

Несколько минут все молчали, будто пытаясь осмыслить услышанное. Затем доктор погладил усы и задумчиво произнес:

- Недавно я был свидетелем необычного явления. У меня нет родственников, кроме престарелого отца, человека глубоко и, как мне кажется, искренне и убежденно, но не фанатично, разумеется, верующего. Он принадлежит к сектантам. Правда, это не баптисты, пятидесятники, хлысты, мормоны или еще кто. Их секта особая. Они поклоняются единому богу, причем имени у него нет: его называют просто Бог. Возникла секта лет пять назад, когда ядерный бум вошел в силу и обострилась угроза войны.

- Значит, раньше ее не существовало как религии? - спросил Уваров.

- Нет, - подтвердил Эдерс. - Несколько десятков фермеров, принадлежащих к разным сектам, основали новую. Они продали свое имущество и землю, приобрели в глухом захолустье Запада большой участок. Построили на нем нечто напоминающее то ли монастырь, то ли крепость, а по мне - подобие концентрационного лагеря. Я приехал туда по вызову тяжелобольного отца, доктор вздохнул.

- А как выглядит эта обитель? - поинтересовался Мартин.

Эдерс тряхнул головой, словно отогнал воспоминания об отце, и переспросил:

- Как выглядит?

- Да, - кивнул негр.

- Представьте обширную долину, окаймленную горами, поросшими низкорослыми деревьями и кустарником. В центре поселок, окруженный глубоким рвом с водой, в нем они разводят карпов. Весь участок огорожен металлической десятифутовой высоты сеткой на бетонных столбах, сквозь сетку пропущен ток. Дома двухэтажные, с толстыми стенами, глубоко врытые в землю, как бомбоубежища. Окна и двери узкие, словно бойницы, и герметические - снабжены вентиляцией с соответствующими фильтрами. Из каждого закрытого сооружения независимо от его назначения, обитаемо ли оно или просто служит складом, в общем, из каждого дома - ход в подземелье, по сути дела, там, на десятки футов внизу, расположен еще один городок. В нем электростанция, склады продовольствия и горючего, колодцы, бассейны с водой, больница, жилые помещения, короче - все необходимое для существования населения этих казематов в течение года.

- А почему года? - Грег непонимающе воззрился на Эдерса.

Доктор сделал жест ладонью, будто хотел сказать: подождите, дойдем и до этого, и продолжил:

- У них своя молельня и школа, а также армия. Да-да, самая настоящая. Всех жителей - мужчин, женщин или подростков обучают владеть оружием. В арсенале - базуки, минометы, пулеметы, автоматы и прочее. Руководит обучением пожилой немец, вероятно, из недобитых эсэсовцев.

Принцип их жизни таков: пусть человечество сходит с ума, убивает друг друга - им дела нет. Они спасутся, веря в своего Бога. Однако спасение души не отделяют от существования телесного и заранее об этом позаботились.

- На бога надейся, а сам не плошай? - вставил Уваров.

- Именно, - кивнул Эдерс. - Если произойдет ядерная катастрофа, они спустятся в подполье, где и переждут ее последствия, то есть опасность радиационного облучения - по их подсчетам, на это потребуется полгода-год. - Доктор посмотрел на Грога, тот кивнул, словно сказал, что удовлетворен ответом.

- Соорудили нечто подобное Ноеву ковчегу, но не от потопа, а от пламени, - хмыкнул Уваров.

- Именно, - подтвердил доктор. - Пока же они обрабатывают землю, ведут хозяйство сообща, пополняют запасы всего необходимого. Причем используют самую совершенную сельскохозяйственную технику. Они применяют и химические удобрения, разные там консерванты, гербициды, пестициды и прочие достижения науки.

- Ну а для чего им армия и оружие? - Уваров выжидательно уставился на доктора.

- Для защиты себя и имущества от тех, кто по какой-либо случайности останется в живых и станет скитаться по опустевшей Земле в поисках пропитания. Вы понимаете, не помочь спастись от огня, дать кусок хлеба или глоток воды, а отпугнуть оружием, перегрызть горло и уничтожить. И это не каких-то захватчиков, а своих соотечественников. Сектанты называют себя "те, кто выживет" и фанатично убеждены - так и случится. Руководит ими совет во главе с магистром-настоятелем, избираемым на четыре года. В совет входят по одному представителю от каждой семьи - его выдвигает семья на свое усмотрение. В случае смерти кого-либо имущество переходит в общий фонд. Сектанты не отринули цивилизацию, как большинство их единоверцев, они широко пользуются ее благами: телевидением, радио, кино, а также газом, электричеством и так далее.