Николай Томан - Неизвестная земля

- Но ведь это чудовищно! - восклицаю я, так как впервые слышу подобное заявление из уст серьезного ученого.

- А из этого следует, что энергия эта всюду, - продолжает доктор Прайс, - нужно только научиться концентрировать ее.

- И вы думаете, что красные научились это делать? - спрашивает Фэйт.

- Весьма возможно. Во всяком случае, я не удивился бы этому.

- Значит, разговоры об их гравитационном оружии имеют какое-то основание?

- Безусловно, - энергично кивает головой доктор Прайс. - Но оружие это главным образом оборонительное.

- А почему же нет его у нас? - спрашиваю я.

- Да потому, что мы не собираемся обороняться! - опережая Прайса, возбужденно восклицает Фэйт.

- Но при подобной ситуации нападать на красных тоже ведь нелепо, усмехается Прайс с таким ехидством, которого я от него никак не ожидал. Это было бы подобно самоубийству...

- Спасибо вам за консультацию, майор Прайс, - прерывает его генерал Фэйт уже официальным тоном. - Я не задерживаю вас больше.

- Скажите мне откровенно, генерал Рэншэл, - обращается он ко мне, как только Прайс уходит, - знает президент об этом гравитационном оружии красных или ему ничего о нем неизвестно?

- Консультанты президента уверяют его, что такое оружие просто немыслимо, - отвечаю я.

- Я не знаю его консультантов, но для меня вполне достаточно мнения доктора Прайса по этому вопросу. Такого оружия, может быть, и нет еще пока у красных, но ведь оно может появиться. Разве не следует из этого, что нам нельзя терять времени?

Он не развивает своей мысли, но мне и так все понятно, и я не спрашиваю его ни о чем.

4

Просто не знаю, что доложить президенту: сообщить, может быть, что все в порядке?..

Решительно распахиваю дверь его кабинета и невольно застываю на месте, пораженный видом главы государства. Откинувшись на спинку кресла, президент судорожными движениями непослушных пальцев пытается сорвать с себя галстук. С ним явно плохо. Бросаюсь к сифону с газированной водой, но президент жестом останавливает меня.

Никак не могу понять, что с ним такое. И как теперь быть с докладом? Отложить, может быть, на другое время? Но обстановка ведь очень серьезна. Во всяком случае, у меня нет никакой уверенности в том, что может произойти не только через день, но и через час...

- Я выполнил ваше поручение, сэр, - произношу я, наконец, каким-то чужим голосом. - Побывал у генерала Фэйта. Положение внушает мне тревогу. Боюсь, что именно он может нажать роковую "кнопку"...

- Уже!.. - хрипит президент.

- Не понимаю, сэр.

- Фэйт уже нажал ее! Его насторожило, видимо, ваше посещение. Показалось, наверно, что мы собираемся удалить его от "кнопок". И он нажал!.. Наши ракеты летят уже за океан. Неизвестно сколько, но летят... И это самое ужасное, что неизвестно сколько.

- А разве нельзя...

- В том-то и дело, что нельзя! - прерывает меня президент. - О запуске ракет сообщил полковник Браун, и связь с базой генерала Фэйта сразу же прервалась. Восстановить ее до сих пор не удалось.

- Но ведь красные предпримут ответные меры... Нужно же что-то делать... Предупредить население...

Задыхаясь, я бросаюсь к телефону, но президент снова останавливает меня.

- Наверно, уже объявлена атомная тревога. Она загонит всех в убежища. Поспешим и мы. Поторапливайтесь же, генерал! - теперь уже буквально рычит президент, хватая меня за руку и увлекая из своего кабинета.

...Убежище президента большое, из нескольких помещений - настоящий подземный дворец. Ходами сообщения оно соединено с убежищами министров и других членов правительства.

В подземелье президент заметно успокаивается, видимо, чувствуя себя здесь в значительно большей безопасности. Ему негромко докладывает что-то государственный секретарь.

- Ну и что они ответили? - спрашивает его президент. - Ничего пока? Тогда, может быть, дать еще несколько залпов?.. Уже поздно теперь?..

- Не только теперь, но и тогда было бы поздно, - вмешивается в разговор начальник генерального штаба. - Нужно было сразу - всеми ракетными эскадрильями, чтобы не дать им времени опомниться. А теперь они уже запустили, наверно, свои...

- Но ведь наш государственный секретарь почти тотчас же известил их, что это несчастный случай.

- А поверят ли? Где гарантия, что это не хитрость с нашей стороны?

- Но в их сторону действительно летят лишь десять наших ракет. Это установлено теперь довольно точно.

- Этого, во-первых, они еще не знают. А во-вторых, это может быть расценено как обманный маневр с нашей стороны.

- А наши ракеты разве не достигли еще их границ? - спрашивает президент почему-то у меня.

- Едва ли. Скорее всего они где-нибудь на полпути, - отвечаю я, почти зримо представив себе, как наши ракеты, медленно разогнавшись в стартовом участке своего пути, со все большим ускорением устремились вверх, пробив по кратчайшему расстоянию плотные слои атмосферы. Миновав участок выведения с работающими двигателями, система управления ракетами отклонила их затем от вертикального направления в сторону цели под заданным углом к горизонту.

Президент некоторое время нервно ходит по толстому ковру убежища. Потом спрашивает что-то у секретаря. А меня даже не интересует, о чем могут они разговаривать. У меня такое состояние, будто я сам лечу туда, за океан, вместе с нашими ракетами. В их двигатели давно прекращена подача топлива и полет теперь неуправляем, ибо аэродинамические рули из-за небольшой плотности атмосферы не играют уже никакой роли. Какую высоту они набрали? Более тысячи километров, наверно, а скорость, конечно, не менее семи километров в секунду. Значит, весь пассивный участок своей траектории пройдут они примерно за полчаса.

Никакая сила уже не вернет эти чудовища назад. Они летят почти с космической скоростью, и только поле тяготения Земли не дает им оторваться от планеты, заставляя описывать вокруг нее эллиптическую кривую, зависящую лишь от скорости их полета и угла бросания.

Убежище президента между тем наполняется людьми, но я вижу их, как во сне. Кто-то звонит по телефону, что-то докладывают президенту о состоянии противовоздушной обороны, а мне кажется, что я слышу только тиканье моих часов - так возбуждены мои нервы.

Ракеты пролетели уже пик своей траектории, достигнув наибольшей высоты. Теперь они приближаются к Земле на противоположном полушарии, и скорость их, частично утраченная под влиянием поля тяготения планеты, снова начнет возрастать...

Меня спрашивает о чем-то президент, но теперь тут доктор Рэллэт, он лучше меня сможет ответить на все его вопросы.

А ракеты уже над целью, наверно. Входя в плотные слои атмосферы, они постепенно затормаживаются. Стабилизируется и их положение относительно цели. Они летят теперь носовой частью вперед...