Далия Трускиновская - Как вы мне все надоели !

И затуманился он - о молодом графе вспомнил.

Неда все поняла.

- Ты слушай меня! Слушай! Времени у меня, чтобы все это рассказать, мало! Думаешь, мне нечего вспомнить такого, чтобы затосковать? Да есть чего! Иногда вверх, на потолок глядеть не хочется - вот так бы и сняла деревянную люстру да петлю на крюк приспособила... Так вот. Взяла тетя Лора плащ, взяла наскоро собранную корзинку с припасами и вывела королевскую семью из нашего дома поскорее. Ангерран сбегал на конюшню, пришел со слугами и с лошадьми. Меня тетя за Альбином послала. Долго я его уговаривала - сперва ведь наскоро мириться пришлось... Ну, привела.

Стоим мы все возле той коптильни, где я впервые короля увидела.

- Куда же нам дальше? - спрашивает королева. - Боюсь я на лодке в море выплывать, Шарль. Просто боюсь... Посмотри - малышка совсем горячая. Как мы ее морем повезем?

- А не придется, - отвечает ей тетя Лора. - Придумала я кое-что. Пусть Шарль со старшим, с Ангерраном, попробуют уйти на рыбацкой лодке. Переоденутся в простую рыбацкую одежду - может, что и выйдет. Вас, королева Анна, дочку вашу не переоденешь. Мальчиков тоже - рыбаки детей и женщин на промысел не берут, если лодки береговой патруль задерживать и проверять станет - сразу почует неладное. Мой Альбин отведет тебя, Шарль, с сыном и слугами к дальнему поселку. К дядьке Бертраму отведешь, слышишь, сынок? Он мою просьбу выполнит. Так и скажешь - мать велела.

- Да, это все разумно, - сказал король. - Ну, милые мои, прощаться надо. Ведь вся охота идет на нас с Ангерраном. Вы, женщины, никому не нужны. Нужен король и его наследник. А поскольку сейчас Ангерран мой наследник...

- Указа не было, - сказал Ангерран. - Я на трон еще не имею права.

- Я бы охотно издал такой указ, сынок, чтобы его, как положено, огласили во дворе Коронного замка и на городской площади Кульдига, сурово отвечает король. - Но меня и самого увезли из Кульдига ребенком, когда стало ясно, что мы проиграли. Я и сам вырос в горах, как ты. Но на всякий случай - смотрите все, и ты, Лора, и ты, Неда.

Достал король из-за пазухи обруч золотой с небольшими зубцами, с узором и камнями по ободку.

- Вот древний венец нашего королевства, - говорит. - Вы все, и ты, Анна, тоже, видели другой - с рубинами и изумрудами, которому и ста лет не наберется. Он, конечно, и красивей, и богаче. Но когда король, мой отец, уходил из Коронного замка, он тот венец взял, чтобы камни вынуть и продать, а этот взял, чтобы сохранить. Этот - древний и настоящий.

- Тебя тем венцом короновали, - напомнила Анна.

- И напрасно.

Скинул король с головы Ангеррана шляпу, надел венец.

- Храни его, как только можешь, - велел. - Теперь, если я умру, ты королем останешься. И вот мое наставление - люби! Люби эту землю, люби этих людей, которые на ней трудятся, люби свою жену и ваших детей. Вообще всех детей люби и знай, что все дети королевства - твои. Сделай так, чтобы они эту твою любовь чувствовали. И передаю я тебе боевой клич королевский - все, кто любит меня, за мной!

- Все, кто любит меня, за мной! - повторил Ангерран.

- Теперь я, - сказала королева. - Вот святое знамя - орифламма. Владей ею, сколько можешь. Она не раз бойцов собирала, может, и теперь совершится чудо? Может, соберет она тебе бойцов?

И достала из-под плаща обмотанную вокруг бедер орифламму. Развернула. Принц к ней зубами прикоснулся, опять свернул, только потуже, и спрятал на груди.

Но я успела разглядеть золотые цветы и успела сосчитать углы. Их оказалось семь.

- Больше передать ничего не можем, потому что не осталось больше ничего. Но и это - немало для мужчины и короля.

Вот как сказал король Шарль. И вот что означают эти слова в песне, которую Амора на эшафоте пела, - королевский боевой клич. Самый радостный, какой только можно придумать. Вот что Равноправная Дума всеми силами истребить хочет - радость...

- Ну, тут ты, пожалуй, неправа, - возразил Жилло. - Дума, конечно, дурака валяет, но сперва задумано было неплохо, чтобы бедных не стало, чтобы все хорошее поровну... Когда всем вокруг тебя хорошо - разве это не радость?

- Когда всем вокруг тебя одинаково - это не радость! - воскликнула Неда. - И для того, чтобы бедных не стало, они задумали не бедным дать возможность разбогатеть, а попросту богатых истребить. Чтобы человеку не с кем свое убожество сравнивать было. И то же самое - насчет души. Не всем богатство духа дать, это в их положении опасно, а богатых духом истребить. Как сорняк! Ну, ладно, горячусь я, а время идет. Слушай дальше!

Постоял принц Ангерран, а теперь уже, можно сказать, молодой король в венце и тихо так его снял, за пазуху спрятал. Потом король прочих детей благословил.

И подошел он к королеве. Взял ее за плечи, в глаза посмотрел.

- Люблю я тебя, - сказал. - Ты любовь моя, ты счастье мое...

- Люблю тебя... - повторила королева.

Сел король Шарль на коня, принц со слугами тоже - в седло, Альбин своего конька привел. И поскакали к дальнему рыбачьему поселку. Что с ними потом было - точно не знаю. Может, в шторм попали, а может, с фрегата пушечным ядром достало. Потому что больше о короле слышно не было, и о принце тоже. Если бы король где-то на чужбине оказался - он бы дал о себе знать! Но и слухов даже не было...

Помахали королева Анна и тетя Лора тому, кого любили, и повернулись друг к дружке.

- Пойдем мы, - сказала королева. - Незачем тебя под мужний гнев подводить. Тебе все-таки с ним жить и младших растить.

- Да, все вместе и пойдем, - ответила тетя Лора. - Придумала я кое-что. Мы с тобой уже старухи, причем старухи приметные. Ни тебе, ни мне не уцелеть. Это Шарль напрасно надеется. Но детей спасти можно. Пошли!

Я за ними увязалась, помогала Дезире нести маленькую Амору. Младшего мальчика, Стефана, по очереди несли королева Анна и тетя Лора. Старший, Леон, шел сам и прямо засыпал на ходу. Шли мы через дюны, и даже не тропинкой шли, а как бы наугад - в песке вязли по щиколотку. Вниз по дюне еще ничего, а вверх - хоть за кусты цепляйся. Потом возле старого маяка свернули и пошли сосновым лесом. Это было уже полегче.

Шли чуть не до рассвета. Забрались в такую чащобу, что и тропы нет так, полоса прошлогодней хвои между островками черничника. А сквозь малинник как знаешь, так и ломись. Тетя Лора все-таки жена коменданта гавани, плавала немного, знала звездное небо. Как-то она соображала, куда нам двигаться. И вывела к такой развалюхе - медведь на зиму себе поаккуратнее берлогу ладит.

- Пришли, - сказала. - Когда старого Алькуина из поселка за колдовство прогнали, он сюда перебрался. Но ты, королева, не бойся, колдун он добрый. У меня после Рауля детей долго не было, к нему сходила, пошептал над водой, напоил - Анна родилась, тезка твоя. Жаль, меня не было, когда его домишко жечь собрались, мы с мужем в Кульдиг ездили на юбилей Равноправной Думы. Я бы его отстояла.