Кристофер Сташеф - Волшебник в мире

Майлз улыбнулся. Радость охватила его.

— Я мог только надеяться на это, — сказал он, — но никогда не верил.

— Так поверь же! — воскликнула она, прильнула к его груди и закрыла глаза. — Как же мне заставить тебя поверить в это?

Майлз вновь поцеловал ее и, улыбаясь, оторвался от ее губ.

— Выходи за меня замуж, и тогда я поверю, что ты любишь меня.

Килета притворно тяжко вздохнула.

— Как же далеко я должна зайти, чтобы ты увидел то, что у тебя перед глазами! Что ж, если я должна выйти за тебя для того, чтобы ты мне поверил, я согласна.

Майлз радостно вскрикнул и снова поцеловал Килету. Отстранившись, он проговорил:

— Но я не попросил твоей руки, как полагается. — Опустившись на одно колено, он спросил:

— Ты согласна стать моей женой, Килета?

Она шутливо потрепала его за ухо.

— Да, дурачок! — И добавила нежно:

— Да, мой прекрасный, самый красивый мужчина на свете, я согласна стать твоей женой.

И они снова слились в поцелуе, но вдруг Килета оттолкнула Майлза, неожиданно став серьезной.

— Но не раньше того дня, когда мы либо выиграем, либо проиграем, Майлз. Было бы ужасно родить детей, чтобы потом увидеть, как их пережевывают железные клыки власти Защитника. — Она нахмурилась и озабоченно спросила:

— Ты ведь не против того, чтобы у нас были дети?

— Совсем не против, — выдохнул Майлз. На этот раз их поцелуй был еще дольше.

Но когда Майлз поднял голову, тень тревоги легла на его лицо.

— Я не сказал Дирку и Гару о том, что я — не единственный, кому известно местонахождение всех мятежников и их имена. Я очень боюсь за тебя, любовь моя.

— Что ж. — Килета обняла его и положила голову ему на плечо. — Если так, то тебе придется изо всех сил заботиться обо мне.

— О, конечно, — улыбнулся Майлз и приподнял пальцем ее подбородок. — Я с тебя глаз не спущу, любимая.

— Согласна, — сказала она. — По крайней мере — по ночам не спускай с меня глаз.

Неделю спустя Килета стояла рядом с Майлзом на вершине холма в предрассветных сумерках, гадая, чего ждут Дирк и Гар. Однако вежливость не позволяла ей спросить у них об этом.

— Как вы ведете записи? — еще раз поинтересовался Гар.

— Чернилами, которые исчезают, если их смочить водой, — терпеливо ответила Килета. — На всякий случай мы держим поблизости чан с водой, чтобы побросать туда все бумаги, если наши дозорные донесут нам, что приближается вражеское войско.

— Постарайтесь внедриться и в ряды тайной полиции, если получится, — в десятый раз напомнил Дирк.

— Постараемся, если мы найдем этих шпионов, — пообещал Майлз, с трудом сдерживая волнение. — Вы просто не представляете себе, как мне жаль прощаться с вами и как я буду рад, когда вы вернетесь!

— Спасибо, — тепло улыбнулся Гар. — Но если честно, мы вам больше не нужны. Теперь революция пойдет как бы сама по себе. Это похоже на камень, который столкнули с вершины горы. Если его никто не остановит, то он разрушит замок, стоящий у подножия.

— Да, камень, катящийся так быстро, остановить будет ой как трудно, — подхватил Дирк. — Особенно если учесть, что на пути к подножию он вырастает.

— Прощайте. — Гар склонился и обнял Майлза, потом — Килету. Когда он выпрямился, глаза его были чуть-чуть печальны.

— До свидания, — поправила его Килета. — До встречи, до того дня, когда вы к нам вернетесь!

— Будем живы — вернемся, — пообещал Дирк. — А мы помирать не собираемся. А теперь ступайте, а мы подождем нашу... повозку.

— Ступайте, — эхом повторил Гар и улыбнулся.

Майлз взял Килету за руку. Они повернулись и пошли вниз по склону холма. Они ничего не видели и не слышали, но когда спустились к подножию, что-то заставило их обернуться.

И они увидели громадный золотой диск, парящий над вершиной холма. Дирк и Гар поднялись к нему по наклонному помосту и вскоре исчезли внутри. Помост втянулся в прорезь на краю диска, диск взлетел.

Майлз и Килета провожали его взглядами, пока он не скрылся из глаз.

— Теперь я верю, что наши предки прилетели с другой звезды, — прошептал Майлз.

Килета поежилась и отвернулась.

— Пойдем, любимый. Нам нужно свергнуть Защитника.

Глава 17

Она помнила, что была леди Риджорой, и во снах до сих пор была ею, но при свете дня становилась простушкой Бесс.

Самой настоящей простушкой! Вместо красоты, которую ей показывало зеркало леди Риджоры — дивный овал лица, большие голубые глаза, длинные ресницы, белая кожа, грива золотистых кудрей, — теперь она видела круглую мордашку, близко посаженные карие глазки, прыщавые щеки, прямые жидкие каштановые волосы. Жирок, правда, сошел после занятий по рукопашному бою под руководством Дирка и вследствие диеты, назначенной Хранителем. Бесс сохранила горделивую осанку и легкую походку. Она по-прежнему владела речью благородной дамы, руки не забыли изящных жестов, которыми следовало сопровождать беседы, помнила она и как пользоваться всевозможными столовыми приборами во время пиршественных торжеств. Более того: она помнила и как строить глазки, как смотреть искоса, как склонять голову и изображать трепет ресниц — помнила настолько хорошо, что ей даже не приходилось обо всем этом задумываться.

Однако существовали вещи и менее явные, которые следовало скрывать, — знания из области литературы, почерпнутые от Хранителя во времена после выздоровления, уроки Гара и Дирка — история, юриспруденция, социология, психология. Эти знания следовало таить, однако ими можно было изредка пользоваться, чтобы время от времени задавать вопросы, оживлявшие беседу, и Бесс узнавала гораздо больше и быстрее именно благодаря таким вопросам.

Женщины-горожанки поглядывали на нее подозрительно, когда она вышагивала по главной улице с корзинкой в руке. Она не раз слышала шепоток:

— Кем она, интересно знать, себя возомнила, что так нос задирает?

Ответ был готов сорваться с ее губ: «Я — леди Риджора, презренная крестьянка! Ты забываешься!» Однако она вовремя прикусывала язык, только еще выше запрокидывала голову в ответ и получала новую порцию сварливого шептания вслед.

«По крайней мере я привлекаю внимание», — думала она, но сердце ее при этом уходило в пятки. О да, она стремилась привлечь к себе внимание, но что же она станет делать, когда это произойдет?

Мужчина в военной форме с жезлом стражника остановился рядом с ней, лицо его хранило нарочитое равнодушие.

— Добрый день, девушка.

— Добрый день, стражник, — отвечала она, и сердце ее забилось так часто, что казалось, сейчас выскочит из груди.

— Покажи-ка мне свой пропуск.

Стражник протянул руку.