Владимир Андриенко - Планета-казино

— Именно об этом я и говорю. Этот робот принадлежит полиции, и уж они-то, наверняка, должны знать, как быстро и безболезненно его отключить. Можно, разумеется, бросить в комнату импульсную бомбу, но я не уверен, что в результате это не пострадает остальная аппаратура биоцентра.

Клу согласился с эльсинорцем. Однако не согласилась Эйлана:

— Мы что же? Должны ждать, пока сюда явится еще и полиция?

— Вообще-то, я слишком занят, — ответил Хорсер. — Особенно для такого утомительного процесса, как ожидание.

Один знак — и все четверо риллов швырнули в злополучную комнату по гранате импульсного действия.

— Путь свободен, — изрек эльсинорец.,

Хорсер даже не стал заглядывать внутрь комнаты, чтобы убедиться в своей правоте: разве имеет право эльсинорец ошибаться?

Клинк осторожно вошел в злополучную комнату: никто и ничто его не остановило, экс-пилот с удовлетворением рассматривал то нагромождение проводов и мелких деталей, которые хранил у себя плутонит.

— Похоже, наш белокожий приятель неплохо разбирался в электронике, — заметил Клинк, услышав за спиной дыхание Клу и Эйланы. — Но почему-то я не вижу робота, о котором говорил майор.

— Чтобы держать под прицелом одну несчастную дверь, робот не нужен, — ответила Эйлана. — Достаточно одной-двух оружейных установок.

Клу в течение их разговора молчал: плутонит теперь казался ему ещё большей загадкой, чем прежде. Сначала чиуанин полагал, что имеет дело с первоклассным игроком, на котором можно неплохо заработать, но оказалось, что Жак вел еще какую-то собственную игру — с неясными целями. И шел к ним столь же неясными путями.

— Сдадим этот металлолом полиции? — услышал Клу голос своего племянника.

— Нет.

Эйлана воззрилась на чиуан, будто они свалились из другой галактики:

— Нет??

— Этого не хочет Хорсер, — пояснил Клу. — Иначе бы он сам вызвал полицию, а не позволил бы тут разглагольствовать о том, что делать с добром Жака.

…В рубиновой башне Игрока было тихо: верные аранхи Предводителя не суетились в коридорах, риллы — вечные стражи — замерли на своем посту, остатки Золотого Легиона отдыхали где-то далеко внизу — подальше от любопытных глаз обитателей Мелии. И тишина имела свою причину — И-Лим размышлял.

Предводителю Игроков было над чем подумать: во-первых, конечно, Хорсер — никто и никогда не мог предсказать действия эльсинорца, даже если знал, какую задачу поставил перед собой принц-майор. А Хорсер, несомненно, что-то задумал. И-Лим это знал: Хорсер не был бы самим собой, если бы не плел постоянные и бесконечные интриги.

Несколько лет назад эльсинорец объявил во всеуслышанье, что временно покидает свой пост, поскольку и сам нуждается в отдыхе, и не видит, чем бы он мог помочь процветанию планеты, управлять которой вполне по силам даже Совету. Бессрочный отпуск — так это назвал король. Но И-Лим, знавший Хорсера более полувека, почувствовал, что эльсинорец затеял нечто грандиозное. Но что же?

И-Лим последовал примеру Хоресера чисто интуитивно: если эльсинорец решил, что ему будет мешать бремя власти, значит, и он, И-Лим, не сможет проследить за развитием событий, оставаясь на посту принца.

Мелия процветала, король прочно сидел на троне, угрозы Утремера были скорее звуком, чей делом — так было несколько лет назад. Теперь ситуация кардинально изменилась: Утремер набирал союзников с неслыханной быстротой.

"Не мог же Хорсер предвидеть это?! — мелькнула мысль в сознании И-Лима. — А если мог, то почему решил избрать службу в полиции? Почему не занялся космическим флотом или дипломатией?"

Уловить ход размышлений эльсинорца Предводителю не удавалось, И-Лим с тщанием ищейки отслеживал связи Хорсера, но не находил в них особого смысла: трудно было назвать даже расу, с которой бы эльсинорец не вступил в контакт. Анализ окружения принца-майора тоже не давал результата: лигиец Бальдуэн и трубчатолицый Чейши, конечно, в чем-то выдающиеся личности, но они преданны Хорсеру уже много лет и давно перестали что-то значить на своих собственных планетах. Впрочем, мысль И-Лима зацепилась за эти имена. Бальдуэн — лорд-адмирал. Адмирал! Да, Хорсер не упустил контроля над флотом. Стало быть, к битве с Утремером эльсинорец готов: не зря же он так долго возился с этим землянином Гамильтоном? Какие капиталы были вложены в строительство нового космофлота, притом без всякого ущерба для собственно мелианского бюджета! И-Лим был восхищен изяществом операций Хорсера.

Чейши — советник по экономический вопросам и возможно по новейший технологиям — субъект довольно скрытный, но трубчатолицый остается трубчатолицым даже на Мелии. Бизнес — прежде всего! А что такое бизнес для Чейши? Раньше он торговал вещами, а теперь властью. Разницы почти никакой — просто последняя стоит дороже и спрос на нее выше.

Конечно, кроме этой парочки, следовало рассмотреть и Жака. Ведь не зря же Хорсер уделял столько внимания плутониту! Это могло означать лишь одно: в планах эльсинорца Жак прочно и надежно занимает какое-то место. Но, черт побери, какое?! И-Лим сразу вспомнил, какой шум поднял вокруг исчезнувшего игрока Клу — хозяин Биоцентра /очевидно, чиуанин недосчитался кредиток в тотализаторе/. Но ведь Хорсер все время хранил спокойствие, а это явно противоречило замыслам эльсинорца!

"Неужели Хорсер меня обошел?" — Предводитель в который раз задавал себе этот вопрос. Очень похоже, что так оно и есть.

И-Лим вспомнил, как спросил у Хорсера, что тот думает об исчезновении Жака. И что же ответил принц-майор? "Такую силу убить нельзя, ее можно только истребить". И понимай, как хочешь! Чертов Хорсер!

Глава 7

"В выигрыше познается тщеславие, в проигрыше — гордыня".

И-Лим

Жак пришел в себя и попытался приподнять слипшиеся веки: что-то мешало, давило сверху, сопротивляясь естественному желанию глаз взглянуть на окружающее пространство.

Последнее воспоминание, которое зафиксировал мозг плутонита, было весьма прискорбной мыслью Пятого: "Вот и финиш". Но так ли на самом деле?

— Посмотрите, посмотрите! Он еще жив!

Эти слова, донесшиеся до закоулков сознания Жака, свидетельствовали о том, что рядом находятся живые существа — живые и разумные. И неважно, какой они расы!

Наконец, веки поддались уговорам.

Огромные, как блюдца, глаза уставились на Жака и очень быстро заморгали: на него смотрела девушка неотразимой красоты. Ее изящное тело явно не было предназначено для передвижения по земле. До сих пор Жаку не доводилось видеть никого из алкаев — подводного народа, населявшего просторы мелианского океана. Оглядевшись, Жак заметил поодаль — за стайкой мелкой рыбешки — еще одну девушку в сопровождении старичка.