Василий Головачев - Милосердие динозавра (повести)

— Понял, приступаю.

Строминьш похлопал Пересвета по плечу, тот ответил жестом: «Все в порядке, действуй».

Сначала Пинаев прислушивался к командам Ивара, поэтому не сразу расслышал, что его шепотом позвал Никита.

— Извини, отвлекся.

— Пошли в центр, сейчас Салих выйдет из сферы действия видеокамер, и мы потеряем его из виду.

Они поднялись на второй горизонт в пост координации, где царила напряженная, малопонятная непосвященному атмосфера деловитой сосредоточенности и быстрой смены событий. Косачевский стоял, его место занимал Захаров с дугой эмкана на гладкой голове.

— Дошел до поворота, — раздался в пульте тихий голос, — стоит… Снова пошел… коридор с губчатым полом… оглядывается…

— Его уже ведут профессионалы отдела, — шепнул Пересвет на ухо Пинаеву. — Но у меня предчувствие, что это пустой номер, наживка.

— У меня тоже, — ответил Пинаев.

— Остановился у двери в какое-то помещение, — продолжал докладывать наблюдатель. — Достал из ранца прибор… ощупывает стену… вероятно, ищет вход… Оставил прибор на стене, отошел… О черт!

Из динамика послышался треск.

— Что случилось?! — подался вперед Захаров.

— Ничего особенного, он проломил стену. Это был не прибор, а устройство для направленного взрыва. Вошел… Пытаюсь подойти поближе…

— Ивар! — позвал Захаров. — Что у тебя?

— Подходы чисты, никто его не подстраховывает, и это сбивает с толку. В радиусе полукилометра нет ни чужих глаз, ни излучающей аппаратуры.

— Не одного тебя это сбивает с толку. — Захаров поправил эмкан, посмотрел на Косачевского. — Он один, без подстраховки… Однако брать все равно надо.

— Не надо, — сказал вдруг Пересвет из-за спин впереди стоящих. Захаров и Косачевский одновременно оглянулись. Никита пробился к ним. — Это не Салих, копия, робот, пусть делает свое дело, а мы посмотрим. Может, он выведет нас к хозяевам или хотя бы к тому, кто им руководит в данный момент. Взять его можно будет в любое время… если только удастся обезвредить самоликвидатор.

— Он в любой момент может сесть на «вепря» или в «прыг-скок», и поминай как звали!

— На «вепря» — да, в «прыг-скок» — вряд ли. Он явно запущен с отвлекающей целью и будет стараться держать нас «на привязи». Пустите за ним серию зондов «шмель» и не потеряете.

Захаров отвернулся, безмолвно принимая совет. Косачевский показал Никите на кресла, но тот не спешил садиться.

— Как эвакуация?

— Через час-полтора закончим. Ефремов занимается, сам изъявил желание. От Саввы — ни слуху ни духу. Второй Дайсон блокирован на всех мыслимых уровнях, муха не проскочит, но обнаружить базу с орбиты невозможно. Ждем, а чего?..

— Чужие тоже ждут — вот что главное. Напоминают, что время идет, а ждут. Начинаю верить, что они ждут появления на сцене еще кого-то, может быть, и в самом деле дайсониан, хозяев Сферы. Что с этими облаками в поясе ДЭУ?

— Глотают зонды. По словам специалистов, вакуум в этих областях пространства «кипит». Одно из облаков движется к орбите Дайсонов. Если проследить вектор, то часов через пять оно подойдет ко второму Дайсону.

— Так я и думал. Нам тоже пока ничего не остается, кроме ожидания. Впрочем… у меня идея. Будьте на связи. — Никита обернулся к Пинаеву. — Ждан, ты мне поможешь.

Пинаев молча последовал за Пересветом.

В каюте Никиты они проверили экипировку, не задавая друг другу вопросов. Оба были в белых комбинезонах спасателей с комплектами инструментов и разного рода приспособлений. Взяли НЗ, аппараты «динго»17 и пистолеты, кроме того, Никита прихватил фонарь. Пинаев не знал, что затеял инспектор, но спрашивать не стал, понимая, что все будет сообщено ему своевременно.

Он оглядел не слишком уютное помещение и обратил внимание на две рваные дыры в дверях шкафа и холодильника. Никита коротко пояснил:

— «Глаза» Чужих самоликвидировались. Остальные два ребята Ивара ухитрились выколупать целыми и невредимыми.

— Он вышел, идет к лифту, — прогнусавил динамик рации голосом Захарова. — В помещении, куда он входил, остался непонятный предмет. Пробуем исследовать дистанционно.

Никита, тоже вслушивающийся в писк раций, махнул рукой: «За мной».

Вышли в коридор, залитый теплым золотистым светом люминесцентов, утопая в пружинящем покрытии пола, проследовали мимо каюты Уве с листом пластпапира «Капустники отменяются», мимо дверей с номерами и указателя «К лифту». Никита вдруг остановился и вернулся к предпоследней двери, остановился, в задумчивости потирая лоб.

— Это каюта Фло, — сообщил он негромко. — Флоренс Дженнифер… Вот бы войти… — Он не договорил, отпрыгивая в сторону с пистолетом в руке.

Дверь каюты Флоренс открылась рельефным узором и скользнула вверх, открывая вход.

— По-моему, нас приглашают войти, — сказал Пинаев, опуская свой «универсал».

Никита был уже у двери, заглянул, постоял несколько мгновений, словно прислушиваясь к чему-то, и бесшумно скользнул внутрь.

— Зайди-ка, — пригласил он через минуту.

Пинаев проводил взглядом оперативника из захаровского отделения, не обратившего на них внимания, и переступил порог жилища мисс Дженнифер, произведшей на него в свое время глубокое впечатление.

Комната была круглой, с конусовидным потолком фиолетового цвета, в центре стояла комплексная стойка «Иван-да-Марья» — кровать-шкаф-холодильник-видеоприставка, а рядом, на полу, знакомый перстень. И все. Ничего лишнего, говорившего о том, что здесь жила женщина, любившая красиво одеваться и умело следившая за собой.

— Однако! — сказал озадаченный Пинаев. — Никогда не поверил бы, что это каюта Флоренс! А как ты вошел? Она что же, дала тебе код распознавания своей двери?

Никита нагнулся и поднял перстень.

— Нет, дверь открылась сама, как только я пожелал войти. — Он повертел в руках перстень. — Неужели она предугадала мой приход? Честно говоря, я тоже не ожидал увидеть здесь… такой демонстративный аскетизм.

Камень перстня на его ладони высветил ало-желтую гамму и вдруг заговорил голосом девушки:

— Никита, мне некому довериться, и, хотя вся моя техника говорит мне обратное, хочу тебе верить.

Пересвет взглянул на изумленного Пинаева, открывшего рот, и жестом остановил его попытку заговорить.

— Не знаю, что это, как оно называется и откуда пришло… не верила, что может прийти ко мне… но если все получится, как я задумала, ты объяснишь мне, что со мной происходит. Правда, думаю, что эта запись не понадобится, но привычка рассчитывать на худший вариант сработала и на этот раз. Не объясняю ничего, поймешь сам… если ты не тот, за кого я тебя принимала все время до последнего момента. Если же я ошиблась, это не повредит никому, кроме меня, а я… всего лишь вещь, наделенная интеллектом, оформленная как женщина Земли и необходимая для решения одной-единственной задачи. Но к делу. Если я не появлюсь до девяти часов вечера в центре, то попробуйте прочесать квадрат северной климатической зоны второго Дайсона с координатами: сто один градус северной широты и девятый градус долготы в радиусе двухсот километров.