Патриция Маккиллип - Арфист на ветру (Мастер загадок - 3)

- Эл, это Ирт. Не думаю, что вы знакомы.

- Нет, мы не знакомы. Приветствую тебя. - Моргол склонила в поклоне голову, затем повернулась к Моргону. - Для меня большая честь принимать тебя, Звездоносец. Входи. Не стой под дождем. Обычно я вижу, кто преодолел горы, и готова встретить гостей; но я как-то не обратила внимания на трех усталых ворон. - Она бережно положила Ирту руку на плечо, чтобы проводить его. Откуда вы прибыли?

- Из Исига и Остерланда, - ответил волшебник. Голос его был более хриплым, чем обычно.

Стражи, неподвижно замершие в лабиринтах переходов, глазели на посетителей и явно терялись в догадках. Моргон смотрел в спину Ирта, шествовавшего рядом с Моргол и резко поворачивающего голову на её голос, и вдруг понял, что Ифф обращается к нему.

- Вести о нападении на Хед дошли до нас только через несколько дней после бедствия, - с той скоростью, с которой обычно путешествует молва. Вести эти вызвали великий страх. Большинство жителей оставило Кэйтнард, но куда им деваться? В Имрис? В Ан, который Мэтом оставил почти без защиты, когда повел свои войска на север? В Лунголд? Этот город до сих пор оправляется после собственных бедствий. Как ни крути, а податься им некуда.

- Мастера тоже покинули Кэйтнард? - спросила Рэдерле.

Волшебник покачал головой.

- Нет, они отказались уходить, - сообщил он с некоторым раздражением. Моргол просила меня наведаться к ним и посмотреть, не нужна ли им помощь, скажем, корабли, чтобы вывезти их и их книги. Они заявили, что, возможно, заповеди волшебства и содержат тайну избавления от смерти, но, согласно заповедям Искусства Загадки, нет мудрости в том, чтобы повернуться к смерти спиной, ибо, отворачиваясь от нее, ты тут же снова встретишься с ней лицом к лицу. Я попросил их спуститься на землю.

Они уведомили меня, что ответы на вопросы им сейчас куда нужнее, чем корабли. Я заметил, что они могут там погибнуть. Они спросили меня, самое ли ужасное в мире - смерть. И когда до этого дошло, я начал кое-что понимать в загадках. Но состязаться с Мастерами у меня недостало умения.

- Мудрый, - сказал Моргон, - охотится за разгадкой столь же упорно, сколь иной скряга - за монетой, которая катится к трещине в полу.

- Очевидно. Ты можешь что-нибудь сделать? Они показались мне крайне уязвимыми и крайне ценными для мира...

Слабая улыбка в глазах Моргона угасла.

- Я могу лишь одно - дать им то, что они желают.

Моргол остановилась перед большим и светлым покоем с коврами и занавесями богатых оттенков, отделанных золотом и слоновой костью.

- Мои слуги принесут все, что нужно, - сказала она Моргону и Рэдерле, все, чтобы вам здесь было уютно. Стражи будут расставлены по всему дому. Когда вы будете готовы, приходите в мастерскую Иффа. Там и поговорим.

- Эл, - мягко предупредил Моргон, - я не могу надолго задерживаться. И прибыл я не для беседы.

Она молчала, как он предположил, ища разгадку, хотя лицо её почти не изменилось.

- Я созвала всю стражу из других городов и с границ; Гох обучает их здесь перед походом на юг, если это то, что тебе нужно.

- Нет! - горячо проговорил он. - Я достаточно насмотрелся, как твои стражи умирали в Лунголде.

- Моргон, мы должны использовать те силы, которыми располагаем.

- В Херуне есть нечто большее. И значительно большее.

Тут он увидел, как изменилось выражение её лица. Он осознавал присутствие волшебника позади неё все ещё как тень и стал ломать голову без надежды на ответ, обретена ли эта мощь по выбору или при подстрекательстве сокола.

- За ним я и прибыл. Оно мне и нужно.

Ее пальцы очень крепко сжали его руку ниже локтя.

- Мощь землезакона? - не веря своим ушам, прошептала она. Моргон молча кивнул, отдавая себе отчет в том, что первый же признак её недоверия навсегда ранит его сердце. - И у тебя хватит сил принять ее?

- Да. Мне нужно только знание. Твоей души я не коснусь. Обещаю. Я проникал в самую душу Хара, с его соизволения, но ты... в твоей душе есть уголки, куда мне доступ заказан.

Какая-то мысль мерцала в глубине её глаз. Она стояла совсем тихо, все ещё вцепившись в Моргона, и не произносила ни слова. Он чувствовал себя так, словно оборачивался перед ней чем-то древним, как сам мир, вокруг чего, словно бесценные, позабытые сокровища, скопились загадки и предания, все цвета ночи и зари. Тут ему вдруг захотелось проникнуть в её мысли, чтобы выяснить, что в её суровом и смятенном прошлом побуждает её так на него смотреть. Но она выпустила его и сказала:

- Возьми у моей земли и у меня все, что тебе нужно.

Он стоял на месте, следя, как она удаляется, держа под локоть Ирта. Явились слуги и вывели его из задумчивости. Пока они разводили огонь и ставили подогреваться воду и вино, он негромко сказал Рэдерле:

- Оставлю тебя здесь. Не знаю, как надолго я исчезну. Ни один из нас не будет в полной безопасности, но здесь хотя бы Ифф с Иртом. Притом Ирт... Ирт не желает моей смерти. Уж это-то я понял.

Лицо Рэдерле выразило нескрываемую тревогу.

- Моргон, ты попал под его чары, когда вы летели. Я это почувствовала.

- Знаю. - Он прижал её руку к своей груди. - Знаю. - Он не мог выдержать её взгляд и отвернулся. - Он подстрекает меня забираться все дальше. Я же говорил: если бы я с ним играл, то проиграл бы.

- Возможно.

- Позаботься о Моргол. Я не знаю, что принес в её дом.

- Он её пальцем не тронет.

- Он лгал ей и однажды уже предал её. Одного раза достаточно. Если я тебе понадоблюсь, спроси Моргол, где я. Она будет знать.

- Хорошо. Моргон...

- Что?

- Не знаю, - ответила Рэдерле, как уже было несколько раз за последние дни. - Я только вспоминаю иногда слова Ирта о том, что огонь и ночь - совсем простые вещи, если ясно их видишь. И все думаю, что ты не знаешь, кто такой Ирт, потому что не видишь его, а видишь только темные воспоминания...

- Во имя Хела, что я, по-твоему, должен увидеть? Он больше, чем арфист, больше, чем волшебник. Рэдерле, я пытаюсь увидеть. Я...

Она прикрыла его рот ладонью, так как на них стали оборачиваться слуги.

- Знаю. - Внезапно она крепко стиснула его, и он почувствовал, что дрожит. - Я не хотела тебя расстроить... Но... Успокойся и выслушай. Я пытаюсь думать. Нельзя постичь огонь, пока не позабудешь о себе и сам не станешь огнем. Ты научился видеть в темноте, когда стал великой горой, в сердце которой была тьма. Так, может быть, единственное, что даст тебе понять арфиста, - это позволить ему настолько вовлечь тебя в его власть, чтобы ты стал частью его сердца и начал видеть мир его глазами.

- Как бы я при этом не сокрушил Обитаемый Мир.

- Это вполне возможно. Но если он так опасен, как ты можешь бороться с ним, при этом ещё и не понимая его? А вдруг он и не опасен вовсе?