Кристофер Сташеф - Волшебник и узурпатор

Алеа с грустью рассматривала веселую публику. Глупцы!

Они даже не представляли, как близка опасность, им было все безразлично. Был им безразличен и храбрый юноша, спасший их, и жестокие побои, которые ему пришлось вынести.

— Теза и антитеза. — Алеа мысленно услышала голос Гара. — Жестокость порождает жестокость. Тиран породил своего убийцу.

Алеа подняла глаза и увидела Гара — он стоял, опершись на отделанную корой колонну. В коричневой тунике и леггинсах он и сам был похож на дерево.

— Ты припозднился, — сказала Алеа, подойдя к своему товарищу.

— В этом весь я, — согласился Гар. — Не выпьешь ли со мной?

Алеа была рада присесть — она ожидала не такого возвращения.

Гар принес две кружки эля.

— У нас есть повод остаться? — спросила Алеа, сделав глоток.

— Не думаю, — ответил Гар. — Давай найдем какой-нибудь голый холм, без деревьев, и посмотрим, как выглядит город в лунном свете.

В знак согласия Алеа подняла свою кружку, но неожиданно застыла, уставясь взглядом в пространство.

Гар нахмурился, моментально поймав витавшие в воздухе мысли, и удивленно покачал головой.

— Жалобы женщин, — сказала ему Алеа. — Но им больше не нужна моя помощь. Пей!

Гар и Алеа выпили, затем встали и пошли прочь из города.

Они молча поднялись вверх по склону, прислушиваясь, не рыщут ли в поисках дурачка и девушки бандиты, но все было тихо. Если неподалеку и бродили головорезы, они явно были напуганы.

Поднявшись на вершину холма, путники окинули взглядом второй холм на другом конце города. В темноте были хорошо видны крошечные огоньки костров.

Наконец Гар нарушил молчание.

— Увы, вынужден признать, но я нашел общество без правительства — или по крайней мере без того, что мог бы назвать правительством. И моя помощь здесь не нужна.

— И поэтому ты чувствуешь себя уязвленным? — спросила Алеа. — Но я так и не рассказала тебе, как прошел день.

Гар быстро повернулся к ней.

— Ты что-то нашла в книгах?

— Нашла, — ответила она, — но не в книгах, а в городе. Днем, когда я вместе со жрецом навещала больных, один умирающий завербовал меня в Алую Роту, на его место.

Гар в изумлении уставился на свою собеседницу. Он растерянно разевал рот, не в силах произнести и слова. Видя его замешательство, Алеа рассмеялась.

— Что? Что он знал о тебе? — в конце концов спросил Гар.

— Я разговаривала с ним, когда пыталась бить тревогу, — объяснила Алеа. — Он рассказал обо мне своей ячейке, а те — другим. Он проследил почти каждый мой шаг. Узнал, что я стала жрицей и посещала больных, и решил, что у меня доброе сердце. Тогда он послал ко мне друга, чтобы тот посвятил меня в Роту.

— Что это было за... посвящение? — спросил Гар сдавленным голосом.

— Лекция и обсуждение — в основном лекция. История и структура Алой Роты: как встретить остальных людей из моей ячейки, как обратиться за помощью в случае необходимости — то есть все, что понадобится для успешной работы в организации.

— Так, значит, это все-таки организация?

— В общем-то, да, только децентрализованная, — объяснила Алеа. — Страна разделена на девятнадцать округов, каждый из которых самостоятелен и предотвращает появление тиранов. Местное подразделение собиралось позвать на помощь другие районы. Одна участница чужой ячейки даже посетила с нами пепелище молодежной деревни и нашла Крела. Она завербовала его в Алую Роту, а остальное ты знаешь.

— Выходит, что даже если кому-то и взбредет в голову использовать Алую Роту как инструмент порабощения остальных, в одиночку прибрать ее к рукам не так-то легко, — медленно произнес Гар, — особенно, если чья-то власть ограничивается одним-единственным округом.

Алеа кивнула.

— Если бы кто-то из агентов и попытался захватить власть, другой округ, или даже несколько, объединились бы против него.

— Кто-то из своих? — скептически переспросил Гар.

— В особенности из своих, — подтвердила Алеа. — Они дают клятву служить народу и карать тиранов, и если кто-то попытается сам стать тираном, его объявят предателем.

— Это другое дело, — медленно произнес Гар. — Но можно найти обходные пути.

— Никто не пытался, — сказала Алеа. — Они так считают.

— Неужели? — Гар удивленно поднял брови.

— Дважды случалось, что кто-то из агентов замышлял объединить все округа под началом одной-единственной ячейки, — пояснила Алеа. — Вначале с ними перестали общаться свои же товарищи, а затем и вся Алая Рота.

— Их изгнали, — сказал Гар. Услышанное произвело на него впечатление. — Вырвали, как сорную траву.

— Но оставили в живых, — добавила Алеа. — Один из них в отместку собрал отряд бандитов — подобно генералу Малахи — и завоевал деревню. Вот тогда его убили.

— Добровольца нашли без труда?

— Верно.

— Опять-таки никаких гарантий.

Гар окинул взглядом город.

— И все же эта схема работает, — возразила Алеа. — Причем на протяжении столетий.

— Не спорю.

Гар повернулся к девушке, и Алеа увидела его лукавую улыбку.

— И ты этому рад! — упрекнула она.

— Более того, я в восторге, — заверил ее Гар. — Это была проверка моих убеждений.

— Верно, — кивнула Алеа. — Ты нашел народ, довольный существующей политической системой.

— Скорее, отсутствием таковой, — проговорил Гар. — Но гражданские права народа защищены, и их вполне устраивает сельская культура эпохи неолита.

— Устраивает, пока есть прогрессивные методы земледелия и медицина, — сказала Алеа. — Я признаю, что подобное не сработало бы даже в Мидгарде, где за один день нужно созвать на войну все трудоспособное мужское население. Но при этой системе нет войн.

— Конечно же, такая система никогда не сработала бы в современном обществе, с его гигантскими городами, промышленным производством и международной торговлей, — произнес Гар. — Там требуется более крупная организация и более изощренные способы управления — именно это мы обычно и называем правительством.

— Алая Рота каждый день убивала бы потенциальных тиранов, — согласилась Алеа. — А правительство быстро нашло бы способ охотиться на членов Роты и сажать их за решетку, а затем уничтожать.

— Но предки этих людей были уверены, что ничего подобного не произойдет, — сказал Гар. — И это всех устраивает, пока люди согласны жить в деревнях и маленьких городишках и никогда не совершать дальних странствий, кроме одного-двух лет в молодости.

Алеа кивнула и посмотрела вниз, на город. Огни постепенно гасли.

— Все находится в равновесии, а значит, работает. — Она повернулась к Гару. — Можно сказать, отдельные деревни и города — действующие демократии.