Фредерик Пол - За синим горизонтом событий (Хичи - 2)

Это меня остановило.

- Давай, - приказал я. И понял, что от личного сообщения, даже не в записи, Вильмы Лидерман ждать хорошего нечего. - В чем дело? - спросил я, как только она появилась.

На ней было вечернее платье с орхидеей на плече. Впервые я видел ее такой после нашего венчания.

- Не паникуйте, Робин, - сказала она, - но у Эсси рецидив. Она снова на полной машинной поддержке.

- Что?!

- Ну, дело не так плохо, как звучит. Эсси не спит, в сознании, не испытывает боли, состояние ее стабильное. Мы можем держать ее так бесконечно...

- Переходите к "но"!

- Но у нее отторжение почки, и ткани вокруг не регенерируют. Ей понадобится много новых трансплантатов. Примерно два часа назад отказала система мочеиспускания, теперь производится искусственный диализ. Но это еще не самое плохое. У нее так много новых органов и кусков по всему телу, что вся ее иммунная система не выдержала. Нам придется всюду отыскивать подходящие для замены ткани, и все равно понадобится долго подавлять иммунитет, чтобы не было отторжения.

- Вздор! Прямо как в средние века! Она согласно кивнула.

- Обычно мы подбираем очень точную замену, но не для Эсси. Не в этот раз. Прежде всего у нее очень редкая группа крови, вы знаете. Она русская, и ее тип в этой части света встречается редко...

- Ради Бога, так добудьте в Ленинграде!

- Я как раз собиралась сказать, что мы проверяем банки тканей по всему миру. Подберем близкие. Очень близкие. Но все равно сохраняется определенный риск.

Я внимательно посмотрел на нее, вслушиваясь в тон ее голоса.

- Риск не точно подобрать? - Она мягко покачала головой. - Вы хотите сказать, риск умереть? Я вам не верю! Для чего тогда Полная медицина?

- Робин, она уже умерла от этого, вы знаете. Мы ее оживили. Есть пределы шока, который она выдержит.

- Тогда к дьяволу операцию! Вы сказали, у нее стабильное состояние!

Вильма взглянула на свои сжатые руки, потом снова на меня.

- Она пациент, Робин, а не вы.

- Что это значит?

- Это ее решение. Она уже решила, что не хочет вечно быть привязанной к машинам. Завтра утром новая операция.

Я сидел, глядя на опустевший экран, сидел очень долго. Уже давно исчезла Вильма, появилась моя секретарша, терпеливо ожидая приказов.

- Харриет, - сказал я наконец, - я хочу ночью лететь домой.

- Да, Робин, - ответила она. - Я уже заказала вам билет. Прямого рейса нет, вам придется пересаживаться в Каракасе, и в Нью-Йорке вы будете около пяти утра. Операция назначена на восемь.

- Спасибо. - Она продолжала молча ждать. Внизу в правом углу виднелось лицо Мортона, крошечное и упрекающее. Он молчал, но время от времени прочищал горло или сглатывал, чтобы напомнить мне, что ждет. - Мортон, устало обратился я к нему, - разве я не велел тебе исчезнуть?

- Я не могу сделать это, Робин. У меня неразрешимая дилемма. Вы дали приказ относительно мистера Боувера...

- Да. Если я так не могу с ним справиться, то, может, просто убью.

- Вы можете не беспокоиться, - торопливо ответил Мортон. - Для вас есть сообщение от его адвоката. Он решил принять ваше предложение.

Я смотрел на него широко раскрыв глаза.

- Я ничего не понимаю, Робин.

- Не понимают и его адвокаты, - быстро ответил Мортон. - Они очень расстроены. Но есть личная записка вам, может, она что-нибудь объяснит.

- Что за записка.

- Цитирую: "Может быть, он все-таки поймет". Конец Цитаты.

В моей путаной жизни, которая вдруг неожиданно стала сложной, было много трудных дней, но этот оказался особым. Я забрался в горячую ванну и пролежал в ней полчаса, пытаясь совершенно опустошить мозг. У меня ничего не вышло.

До самолета оставалось три часа. Я не знал, что мне с ними делать. Вообще-то дела у меня были: Харриет пыталась привлечь мое внимание, Мортон желал подтвердить контракт с Боувером, Альберт - обсудить биоанализ отходов хичи, подобранных кем-то. Все хотели говорить со мной обо всем. А я ничего этого не хотел. Я застрял в своем растянувшемся времени, глядя, как мир проносится мимо. Но и это была иллюзия - он не проносился, он полз.

Хорошо, что Боувер решил, будто я что-то понял. Хорошо бы также, он объяснил, что именно я должен понять.

Спустя какое-то время я набрался достаточно энергии, чтобы позволить Харриет передать мне самые настоятельные дела, требовавшие немедленных решений. И я принимал эти решения, а после этого, держа в руках молоко и крекеры, прослушал сводку новостей. В основном говорили о захвате Хертеров-Холлов - обо всем этом я мог бы узнать у Альберта куда больше, чем по ПВ.

Неожиданно я вспомнил, что Альберт хотел поговорить со мной, и почувствовал, что у меня есть цель в жизни. У меня есть на кого орать.

- Придурок! - рявкнул я, как только он материализовался. - Магнитным записям уже больше ста лет. Почему ты не мог прочесть их?

Он спокойно смотрел на меня из-под своих густых седых бровей.

- Вы имеете в виду так называемые молитвенные веера, не так ли, Робин? Конечно, мы пытались их прочесть, и даже много раз. Мы испытывали разные виды магнитных полей: постоянные и осциллирующие, осциллирующие с разной скоростью. Мы испробовали одновременно даже микроволновое излучение, но, как выяснилось, неправильного типа...

Я был по-прежнему разъярен, но не настолько, чтобы не заметить его намека.

- Ты хочешь сказать, что есть правильный тип?

- Конечно, Робин, - простодушно улыбнулся он. - Получив запись приборов Хертеров-Холлов, мы ее просто продублировали. Та самая микроволновая радиация, что пронизывает Пищевую фабрику, поток в несколько микроватт эллиптически поляризованного микроизлучения в миллион ангстрем. И тут же получили сигнал.

- Чертовски замечательно, Альберт! И что же это вам дало?

- Ну, - сказал он, снова набивая трубку, - пока немного. Запись голографическая, сжатая во времени. Мы получили тучу обрывочных символов, прочесть которые не в состоянии. Это язык хичи. Но теперь это просто криптография, так сказать. И нам нужен только Розеттский камень.

- И долго ждать?

Он пожал плечами, развел руки и его изображение замерцало.

- Ну ладно, - немного подумав, проговорил я. - Пока оставим это. Теперь другое. Я хочу, чтобы все данные об этом: частота микроволн, схемы - все было сообщено моей юридической программе. Все, что можно запатентовать, должно быть запатентовано.

- Конечно, Робин. Гм. Хотите послушать о Мертвецах?

- А что о Мертвецах?

- Ну, - сказал он, - не все они люди, Робин. В этих записях встречаются любопытные маленькие сознания. Мне кажется, именно их вы называете Древними.

У меня поползли мурашки по коже.

- Хичи?

- Нет, нет, Робин! Почти человеческие. Но не совсем. Они плохо владеют языком, особенно самые ранние записи, и вы даже представить себе не можете, сколько требуется компьютерного времени, чтобы проанализировать и понять смысл этих записей.