Майкл Крайтон - Случай необходимости

— Да. Карен.

— Пузырик жила вместе с Карен. Этим летом.

— Да.

— Ты знал Карен?

— Да.

Дыхание его стало частым, грудь тяжело вздымалась, глаза округлились.

Я осторожно тронул его за плечо.

— Тише, Сэм. Тише. Успокойся. Что-нибудь не так?

— Карен, — сказал он, уставившись на противоположную стену. — Она была… чудовище.

— Сэм…

— Знаешь, мужик, она была хуже всех. Хуже всех на свете.

— Сэм, а где сейчас Пузырик?

— Нет ее. Ушла в гости в Анжеле. Анжела…

— Анжела Хардинг, — подсказал Марвин. — Летом они вместе снимали квартиру — она, Пузырик и Карен.

— А где сейчас живет Анжела, — спросил я у Марвина.

В этот момент Сэм вскочил с пола. «Легавый! Легавый!» — вопил он во все горло. Он замахнулся на меня, но промахнулся, тогда он попытался пнуть меня ногой. Я ухватил его за ногу, и он повалился на пол, попутно задевая что-то из своей аппаратуры. Комната тот же миг наполнилась громким и пронзительным электронным верещанием — ииииииииииииииии.

— Я сейчас принесу торазин,[36] — предложил Марвин.

— К черту торазин, — сказал я. — Помоги мне.

Я схватил Сэма и прижал его к полу. Он продолжал орать, перекрывая несущийся из динамиков электронный писк.

— Легавый! Легавый! Легавый!

Он брыкался, сотрясаясь всем телом. Марвин пытался помочь, но у него ничего не получалось. Сэм с размаху бился головой о пол.

— Поставь ногу ему под голову.

Он не понял меня.

— Давай же! — прикрикнул я.

Он поставил ногу так, чтобы Сэм не разбил голову. Сэм продолжал биться у меня в руках. И тут я резко выпустил его. Он тут же перестал извиваться, посмотрел сперва на свои руки, а затем на меня.

— Послушай, мужик, а в чем дело?

— Ни в чем. Можешь успокоиться, — сказал я.

— Слушай, мужик. Ты отпустил меня.

Я кивнул Марвину, который тут же подошел и выдернул шнуры аппаратуры из розеток. Электронный вой стих. В комнате стало непривычно тихо.

Все еще продолжая пристально разглядывать меня, Сэм сел на полу.

— Слушай, ты меня отпустил. Ведь ты на самом деле меня отпустил.

Он разглядывал мое лицо.

— Мужик, — сказал он, дотрагиваясь до моей щеки, — какой ты красивый.

И затем он поцеловал меня.

Когда я приехал домой, Джудит уже была в постели. Она не спала.

— Что случилось?

— Меня поцеловали, — сказал я, раздеваясь.

— Кто? Салли? — видимо, подобная возможность представлялась ей чем-то очень забавным.

— Нет. Сэм Арчер.

— Этот композитор?

— Он самый.

— А почему?

— Это долгая история, — сказал я.

— А мне вовсе не хочется спать, — возразила она.

Я рассказал все, как было, а затем наконец забрался в постель и поцеловал жену.

— Странно, — сказал я. — До сегодняшнего дня мне никогда не приходилось целоваться с мужчинами.

Джудит обняла меня за шею.

— Ну и как, понравилось?

— Не очень.

— Странно. А вот мне очень нравится, — сказала она, притягивая меня к себе.

— Держу пари, что ты всю жизнь целовалась исключительно с мужчинами.

— Но у некоторых это получается намного лучше, чем у других.

— И кто же этот некоторый, который лучше других?

— Ты лучше других.

— Это что, комплимент?

Джудит лизнула кончик моего носа.

— Нет, — сказала она, — это руководство к действию.

СРЕДА, 12-Е ОКТЯБРЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Примерно один раз в месяц Всевышнему, по-видимому, все же становится жаль нашу «колыбель свободы», и тогда он великодушно разрешает солнцу появиться в небе над Бостоном. Сегодня был как раз такой день: прохладный, светлый и ясный, и воздух был по-осеннему свеж и прозрачен. Я проснулся в хорошем настроении. Меня не оставляло чувство, что сегодня должно будет произойти нечто очень важное.

У меня был плотный завтрак, включавший помимо всего прочего и два яйца, которые я съел, испытывая при этом некоторые угрызения совести за то, что позволяю себе так легкомысленно наслаждаться содержащимся в них холестеролом. После завтрака я отправился к себе в кабинет, собираясь составить план действий на сегодняшний день. Начал я с того, что набросал на листе бумаги список всех тех людей, с кем мне уже удалось встретиться и постарался решить для себя, на кого из них могут реально пасть подозрения. Выходило, что ни на кого.

Когда речь заходит об аборте, то подозрение в содеянном прежде всего падает на саму женщину, потому что во множестве случаев она пытается сделать его сама себе. Вскрытие показало, что операция Карен, скорее всего, проходила под наркозом; следовательно, сама она никак не могла этого сделать.

Ее брат был знаком с техникой выполнения подобной операции, но в то время он был на дежурстве в больнице. Проверить это было не трудно, и возможно, позже я так и сделаю, но в данный момент у меня не было никаких оснований не доверять ему.

Питеру Рэндаллу и Дж.Д.Рэндаллу, если рассуждать теоретически, эта операция была тоже вполне под силу. Но я все же не мог представить себе, чтобы кто-либо из них стал бы заниматься подобными вещами.

В итоге остаются Арт или кто-нибудь из приятелей Карен с Бикон-Хилл, или же еще кто-то, с кем я еще не встречался и о чьем существовании мне даже не было известно.

Еще некоторое время я сидел над своим списком, а затем набрал номер Корпуса Мэлори городской больницы. Элис не было; и я разговаривал с другой секретаршей.

— К вам уже поступило патологоанатомическое заключение на Карен Рэндалл?

— Какой это номер истории болезни?

— Этого я не знаю.

Ее последующее замечание было выдержано в весьма раздраженном тоне.

— Было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы его узнали.

— И все же, потрудитесь, пожалуйста, найти этот отчет, — сказал я.

Мне было прекрасно известно, что перед секретаршей на столе стоит картотека с результатами всех вскрытий за последний месяц, карточки в которой расставлены как в алфавитном порядке, так и по номерам. Так что ей это будет совсем не трудно.

После длительной паузы она наконец сказала:

— Вот оно. Вагинальное кровотечение, вызванное перфорацией стенки матки и разрывами ткани, как следствие произведенного выскабливания с целью прерывания трехмесячной беременности. Побочный диагноз — общая анафилаксия.

— Ясно, — мрачно сказал я. — Вы уверены в этом?

— Я просто читаю то, что здесь написано, — ответила она.

— Благодарю вас.

Я положил трубку, испытывая при этом очень странное чувство. Джудит принесла мне кофе и тут же спросила:

— Что случилось?

— В отчете по вскрытию сказано, что Карен Рэндалл была беременна.