Журнал «Если» - «Если», 2001 № 03

Именно так, и никак иначе — уж во всяком случае не так, как об этом с помпой возвестило на весь мир CNN — выходцы с Земли впервые высадились на Проксиме. И первыми космонавтами, достигшими чужой звездной системы, были русские.

А вы говорите: Стив Андерсон, Стив Андерсон!..

По счастью, и Базаров, и его приятель остались живы и почти невредимы, отделавшись только легкими ушибами.

— Ну, ты успел заметить, какая она, Земля? — спросил Аркадий своего друга, когда тот, отплевываясь и потирая ушибленный бок, выбрался из-под груды обломков.

— А черт его знает! Вроде круглая.

— Выходит, не зря мы с тобой летели сюда, рискуя жизнями?

— Выходит, не зря…

С тех самых пор Павлу Петровичу Кирсанову, когда он безоблачной летней ночью выходит прогуляться по саду, выгуливая возобновившуюся бессонницу, слышится порой чей-то смех. Ему кажется, что этот смех идет откуда-то сверху, то ли с верхушек деревьев, раскачиваемых ночным теплым ветром, то ли с видимых в просветах меж ветвями звезд, блистающих особенно ярко в это время года.

Обычно ему удается уговорить себя, что это всего лишь залетевшая из лесу маленькая птичка-пересмешник, разбуженная посреди ночи, спросонок начинает вспоминать что-то, подслушанное давно, но иногда… Иногда он узнает в насмешнике Евгения Базарова. И надеется, всякий раз надеется, что этот его смех станет последним.

Наталья Резанова

Аргентум

Он не знал, почему его потянуло зайти именно в этот двор. Может быть, ноги, уставшие от долгого — длиной в день — пути, сами привели его сюда. Но зачем тогда пересекать этот унылый пустырь с одиноко торчащим вязом и еще огибать бакалейную лавку? И что, спрашивается, мог он здесь найти? Взгляда достаточно меблированные комнаты средней руки. Дети среднегородской немытости возятся во дворе. Трое мужчин курят, примостившись на лестнице. Выше, на площадке перед галереей, сидит женщина в кресле-качалке. Ничего интересного в этой картине не было.

И все же он не мог двинуться с места.

— Что уставился, парень? — крикнул один из курильщиков, лысый, с закрученными черными усами. — Выбираешь, кому из нас всучить залежалый товар?

— Извините, сэр, не хотел вас обидеть, я просто…

— Комнату ищешь? Хозяйка уехала. Придет Мэгги, с ней и поговоришь.

— Вообще-то мне нужна комната, но я…

— Денег, что ли, нет? — спросил второй, малорослый, почти совсем седой.

— Или платишь серебряными долларами? — заорал третий.

Этот превосходил своих приятелей и ростом, и сложением, и зычным голосом, и мощной шевелюрой, белобрысой, с уклоном в рыжину. Хотя и был помоложе их. Все трое захохотали, видимо, шутка показалась им чрезвычайно остроумной, смех подхватили даже дети, только женщина продолжала молча раскачиваться в своей качалке.

А ведь они не городские, подумал Джеф. Слишком громкие голоса, бесцеремонные манеры, да и с лиц еще не сошел загар.

— Вы почти угадали. У меня нет денег, и я пытался продать вот это… — он вынул из кармана заветный слиток, не понимая зачем, но с чувством некоего облегчения.

Мужчины посерьезнели.

— Дай-ка сюда.

Слиток был осмотрен и возвращен владельцу.

— Это точно. За серебро сейчас настоящую цену не получишь, — сказал седой.

— Никакой цены! — высокий отшвырнул окурок сигары. — Мы все погорели на этом. Мы из Аргентум-сити, слышал?

— Нет.

— Теперь уже никто о нем не вспоминает. Город «Невада Силвер Компани». После этого проклятого акта конгресса[10] — мертвый город. Могила. А что было! Джонсон, ты помнишь, как мы жили? Если б не этот полоумный акт, были бы сейчас миллионерами! Вот эти голопузые ездили бы в коляске с лаковыми рессорами и лакеем на запятках. А она, — верзила перескочил через несколько ступенек, — сидела бы в золотой качалке… что говорить…

Он так и остался возле кресла, положив огромную веснушчатую лапу на подлокотник. Женщина не обращала внимания на его излияния. Ее несходство с высоким мужчиной казалось столь очевидным, что эта пара обязана была являться мужем и женой. Кстати, вид у нее был еще менее городской. Темно-синее платье с коричневой бахромой по подолу. Две длинные черные косы лежали на груди. Смуглое горбоносое лицо неподвижно.

— Сам-то ты откуда? — спросил черноусый.

— Восточный Иллинойс.

— Как зовут?

— Джеф.

— А что раньше делал?

— Учился на фармацевта. У дяди была аптека. Потом он умер…

— А слиток откуда?

— От отца достался. Давно.

— Ладно, — сказал высокий. — Давай его сюда.

Джеф поднялся по лестнице и положил слиток в протянутую руку.

— Попробую показать кое-кому. А насчет комнаты Мэгги с хозяйкой договорится.

Теперь Джеф оказался рядом с женщиной в качалке. Но она смотрела не на него, а на играющих детей.

— Это ваши дети, мэм? — смущаясь, спросил он.

— Нет. Их мать сейчас входит во двор.

Действительно, в поле зрения оказалась толстая женщина с добродушным лицом, в съехавшей на глаза шляпе и с клетчатым платком на плечах. В руках она держала корзину. Дети с визгом окружили ее.

— Ну вот, — заявил усатый, — начинается…

Их было «девять человек в команде» — трое мужчин, две женщины, четверо детей. Дети принадлежали чете О'Лири. Расселы были бездетны. Джонсон — старый холостяк. Познакомились они на приисках, после кризиса решили вместе перебраться в Окленд. Здесь перебивались случайными заработками. Несмотря на уверения Рассела, что в Артентум-сити они купались в деньгах, Мэгги вспоминала, что там бывали времена и похуже теперешних.

С помощью Мэгги Джеф снял в кредит комнату на чердаке. Работа для него нашлась тут же — помощником приказчика в бакалейной лавке. Мало чести для фармацевта с почти законченным образованием, но по нынешним временам и этому надо радоваться. Работа отнимала не так много времени, и он старался по мере сил помогать Мэгги О'Лири, которая, в свою очередь, его подкармливала. Мэгги, казалось, заполняла своим присутствием весь дом — она носилась туда и сюда с дымящимися тазами, кричала: «Патрик! Пегги! Сара! Дайсон!», раздавала оплеухи своим отпрыскам, развешивала по двору белье. Кроме того, она была помощницей и наперсницей владелицы пансиона и обсуждала с ней хозяйственные дела.

Совсем не такой была миссис Рассел. Она, конечно, содержала в порядке жилье и одежду своего мужа, готовила еду, но все это происходило как-то незаметно. Она избегала выходить со двора, и если ей нужно было что-то купить, это делала Мэгги. Все свободное время миссис Рассел проводила в качалке на галерее. Эд Рассел, тип до крайности вспыльчивый, конечно, не мог не кричать на жену. Скандалы, которые он устраивал, были слышны даже из-за запертой двери. Она не отвечала, и это только подливало масла в огонь. Впрочем, ни разу не было слышно, чтобы он ее ударил.