Журнал «Если» - «Если», 2008 № 12

— Неужели мы стали единственными волонтерами? — удивился Цин, заворожено и с долей смятения разглядывая своего потенциального двойника. — А я думал, кто-нибудь из развоплощенных ухватится за такую возможность.

— Быть может, если бы мы попросили их раньше, — ответил Али. — Но для тех, кто погружается в подобную культуру, сорок лет изоляции от мира оказываются слишком большим сроком.

Айкет полюбопытствовала относительно финансовой выгоды, на которую надеялся холдинг: оказалось, что они в основном завязаны на рекламу производителя телесных протезов. Модели компании существеннейшим образом отличались от находившихся перед ними роботов — даже Особо стойкая модель имела приятный органический облик, — однако любая связь с первыми межпланетными путешественниками, бредущими по холмам и равнинам далекого и безжизненного мира, обладала достаточным резонансом для того, чтобы за нее платили.

Вернувшись в отель, они посидели в номере Цина, беседуя о прежних временах, обсуждая судьбы своих высокопоставленных коллег, а также мотивы, заставившие их отвергнуть такое заманчивое предложение.

— Быть может, — предположила Айкет, — некоторые из них просто не собираются развоплощаться. Переход в программную стадию бытия не мешал вам занимать тело-протез на земле, однако при смене субстрата возникал двойной соблазн виртуальных переживаний и самоусовершенствования.

«Интересная получается ситуация, — подумала она. — Отказываться иметь дело с физической Вселенной из страха полностью потерять соприкосновение с ней».

Цин проговорил:

— Я намереваюсь сохранять свое тело в анабиозе, чтобы после возвращения мою новую личность — синапс за синапсом — переселили в него.

Айкет улыбнулась:

— Ты, кажется, утверждал, что богат умеренно.

Желания старого друга на порядки превосходили ее собственные планы: заморозку тела и мозговой протез.

— Они перехватили нас в самый критический момент жизни, — сказал Цин. — Пока еще мы интересуемся этим миром, но не влюбляемся тупо в каждого очередного прапраправнука. Мы еще не развоплощены, однако достаточно одряхлели, чтобы уже полагать, будто провели сорок лет на другой планете.

— Удивительно, что они решили выполнить условия наших старых контрактов.

Использованный пункт просто представлял собой некое неопределенным образом изложенное право предпочтительного доступа к возникшим в результате работы над проектом вакансиям.

— А почему, собственно, нет? — изобразил негодование Цин. — Мыс тобой опытные астронавты, разве не так? Мы уже доказали совместимость: за три года работы в Океане Бурь не свели друг друга с ума. А тут три месяца побродить по неведомой планете — разве плохая перспектива?

В течение той же недели, к удивлению Айкет, выяснилось, что психологические исследования подтвердили правоту Цина — основные характеристики их личностей нисколько не изменились с давней лунной поры. Карьера, браки, дети наложили свой отпечаток, однако основа осталась прежней… упругой.

Они оставались в Мумбае, общаясь через роботела посредством телеприсутственной связи и изучая данные, полученные от «Цветка Орхидеи».

Когда пришло подтверждение, что «Цветок» действительно построил затребованных «Камуш Холдинг» роботов, Айкет разослала известие своим детям и внукам, распорядившись передать его последующим поколениям. Родители ее умерли, дети разлетелись; она их любила, однако не ощущала потребности собирать своих отпрысков для подобающего слезливого прощания. Все указывало на то, что к ее возвращению они будут живы.

Утро они с Цином уделили общению с прессой, ответив лишь на малую, но вполне типичную долю вопросов. После этого тело Айкет заморозили, изъяли мозг, подвергли его микротомии и сканированию. По ее просьбе программное обеспечение не стали включать, пока она находилась на Земле. Рутинные испытания подтвердили его работоспособность в серии подобных снам видений, не оставивших постоянных воспоминаний.

А потом описывавший ее личность алгоритм оптимизировали, сжали, закодировали в последовательность лазерных импульсов — и отправили за двадцать световых лет, прямо на лепестки «Цветка Орхидеи».

Пробудившись, Айкет обнаружила, что стоит на бурой, усыпанной мелкой щебенкой равнине под бледным, цвета лососины небом. Просперити А только что поднялась на небосвод; был виден и ее компаньон, находившийся в десяти миллиардах километров, впрочем, не способный к какой бы то ни было конкуренции и напоминавший Венеру на небе Земли.

Цин стоял рядом с ней, позади него находился «Цветок»: коммуникационное устройство и фабрика, построенная «Зернышком Орхидеи». Фабрика соорудила сотни небольших планетоходов, разбежавшихся по поверхности планеты, и десятки планеров на солнечных батареях, обеспечивавших вид с воздуха и связь планетоходов с базой.

— Ущипни меня: я должен убедиться, что все это реально, — попросил Цин.

Айкет легко прикоснулась к его руке. Схема их телеприсутствия предусматривала виртуальные контакты, однако оба они были лишены подлинного тактильного восприятия. Действие пробудило в Айкет дремотное ощущение дежа вю; они и на самом деле ступили из имитатора на поверхность реального мира.

Необходимо было, чтобы «Цветок» рассказал им о последних открытиях; они отстали от них на сорок лет: двадцать лет информация шла отсюда к Земле, и двадцать лет, ничего не ощущая, находились в полете они сами. «Цветок» успел за это время собрать немало подробностей о геологической истории Обязанности. При наличии тектоники плит здесь не было воды, а поверхность планеты оказалась старше земной, но уступала в древности Луне.

Айкет ощутила легкое смятение; хотя наблюдения с помощью телескопов не сделали излишним полет «Цветка Орхидеи», однако для них с Цином работы здесь практически не оставалось. Любые научные занятия неминуемо превратятся в туристическое путешествие к природному чуду…

Цин расхохотался:

— Двадцать дурацких световых лет! Интересно, сколько же лет надо, чтобы пройти это расстояние пешком? Им следовало постараться, чтобы испугать нас сильнее.

Айкет положила руку ему на плечо. Она и сама ощущала некое экзистенциальное головокружение, однако сомневалась, что они хоть в чем-то рискуют. Конечно, потрачено сорок лет, но с этим следует смириться.

— Что плохого может здесь с нами случиться? — спросила она. — Если что-то пойдет не так, там, на Земле, просто пробудят твое тело.

Цин неторопливо кивнул:

— Однако твой мозг изрезали на куски, не так ли?