Алекс Клемешье - Квартирный вопрос (сборник)

Старейшина поднял над головой потрепанный Свод Правил.

— Здесь — истина. И сказано в ней: «Тела отдавать Уничтожителю!» Таковы Правила, такова наша воля!

Старейшина положил тетрадку на трибуну и сплел пальцы в замок. На перстнях заиграли блики.

Родители Кати перенесли тело дочери в вагонетку, которая по рельсам должна была отправиться в Уничтожитель. Через несколько минут распахнутся затворки, страшно хрустнут железные челюсти машины, перемалывая человеческие останки, и новое имя появится на доске навсегда ушедших. «Катя, 19 лет» — символы, которые ничего не скажут о человеке.

На трибуну взбирались люди с памятными вещами: первой прочитанной книгой; колечком, подаренным папой; платьем, сшитым мамой на День Этажа…

Последним на трибуне оказался Андрей. Старейшина вручил ему пульт, запускающий механизм Уничтожителя. Молодой человек сказал лишь одно слово перед тем, как нажать на кнопку:

— Прости.

Вагонетка тронулась с места, машина завибрировала, ожила, словно дрожала от голода. На секунду Сергею показалось, что парень вполне может сигануть в жернова вслед за погибшей девушкой. Но тот просто стоял на месте и смотрел, как закрываются затворки и машина перемалывает часть его жизни.

«Не надо идти следом! — подумал Сергей. — Живи. Ради нее…»

Сергей свернул в коридор боковой улицы и ускорил шаг. Люди еще долго будут стоять возле Уничтожителя — говорить, вспоминать, грустить. Делать все, что угодно, лишь бы не осознать очевидное: пока они тратят время, дети нуждаются в помощи. Впрочем, главное, что весь Этаж пуст. Дорога к Лифту свободна…

Иван подошел к покореженной двери Лифта. За спиной у него был рюкзак с парой брикетов. Юноша не попрощался с Борисом и Анной. Его терзал жгучий стыд за Миру и за все свое поколение, которое ответило черной неблагодарностью собственным предкам. Его последней надеждой оправдаться было разыскать семью своего деда, Федора Антоновича, и поговорить по душам, но отсек Шестовых оказался опечатан, что по Правилам Этажа означало одно: его обитатели уже совершили последний путь в Уничтожитель.

Судьба смешавшихся поколений на Этаже оставалась неопределенной: одна часть жителей требовала изгнать внуков по шахте обратно к родителям, вторая говорила о принудительных работах и Тюрьме. Но никто толком не знал, что делать с запасами брикетов. Потенциально их хватило бы на несколько лет совместного существования. Но что потом?

Иван предложил отправиться вверх по шахте на разведку. Ведь если Лифт вез их туда, но сломался по дороге — значит, стоило продолжить движение в этом направлении. Его никто не поддержал. Затея выглядела слишком опасной. И теперь, в полном одиночестве подходя к зияющей щели между створками Лифта, юноша чувствовал панический страх. Но оставаться здесь означало смириться с положением нахлебника. Где бы ни был заветный Этаж, его надо найти и попытаться привести туда своих друзей.

Иван осторожно протиснулся в темноту между приоткрытыми створками Лифта, уцепился за торчащую из стены холодную скобу, подтянулся и начал карабкаться вверх по перекладинам.

Кабина Лифта была погружена во тьму. Кровавые следы на стенах и на полу засохли и напоминали странные мазки, нанесенные сумасшедшим художником.

Сергей остановился в шаге от открытых дверей и оглянулся назад. Этаж, на котором он провел двадцать лет своей жизни, выглядел заброшенным и никому не нужным. Словно игрушка, забытая ребенком в песочнице. Пустые улицы. Детские комнаты, превращенные одинокими родителями в музеи для воспоминаний. Бесконечная череда однообразных дней в ожидании смерти. И ради этого они живут? Нет, существуют.

Впервые в жизни Сергей видел Этаж таким, каким тот, наверное, был всегда, — клеткой со своими законами и обычаями. Правила играли роль цепей: живи как все, не задавай вопросов. Расставляй книжки по алфавиту, разгадывай загадки, читай стишки про песика Шекли… А смысл? Просто убить время, чтобы не сойти с ума.

Повинуясь мимолетному желанию, Сергей набрал полную грудь воздуха и шагнул в кабину. Не оглядываясь, дошел до противоположной стены и надавил на кнопку. Двери стремительно сомкнулись, погрузив кабину во тьму. Вздрогнул пол, Лифт рывками начал движение… вверх?

И в самом деле, Лифт двигался вверх. Сергей чувствовал давление на ноги. Но это было не самое странное. Неожиданно откуда-то сверху раздался незнакомый женский голос:

— Компания «Факел Жизни» приносит извинения за технический сбой. Лифт доставит вас на первый Этаж. Приятного путешествия!

И кабину заполнил оглушительный дивертисмент симфонического оркестра.

Иван полз вверх по шахте, цепляясь за металлические скобы, — один, в полной темноте, где-то между Этажами. Иван никогда не слышал, чтобы кто-нибудь путешествовал по Обиталищу подобным способом. Впрочем, наличие скоб в шахте подразумевало, что такой путь возможен.

Порой Иван промахивался мимо очередной скобы и его сердце в ужасе замирало: а вдруг дальше нет пути? Но чем выше он забирался, тем больше его мучило другое предположение — что подъем будет длиться бесконечно и рано или поздно он оступится и, ослабев, рухнет в шахту.

Неожиданно Иван понял, что может различить в темноте очертания скоб. Где-то наверху забрезжил свет. Одновременно с этим силы покинули Ивана. Пальцы норовили разжаться и соскользнуть, ноги дрожали. Из последних сил юноша дотянулся до освещенного проема в стене шахты и упал на пол нового Этажа.

Пару минут Иван не двигался, наслаждаясь возможностью лежать неподвижно. Потом перевернулся на спину, медленно встал и огляделся.

Лифтовые двери отсутствовали, словно кто-то выбил их из пазов. Пол покрывал густой слой пыли и мусора: бумаги, обертки от брикетов, обломки мебели… Даже свет на Этаже горел не ровно, а как-то тускло, периодически мигая.

— Эй! Есть кто живой? — позвал Иван, но ему ответило лишь эхо.

Он отправился в центр Этажа по пустынным улицам. Двери в отсеки были распахнуты. Под ноги попадались запылившиеся предметы: книги, разбитая посуда… Вокруг не было ни души, но Ивана не оставляло ощущение, что за ним наблюдают. Иногда скрипели приотворенные двери, где-то за углом раздавался шорох, и несколько раз в пыли Иван отчетливо увидел следы.

— Помогите! Мне нужна помощь!

Иван заглянул в Библиотеку. Книги в ней были отсортированы по алфавиту до конца, но несколько стеллажей оказались разрушены. Увесистые тома кучей лежали на полу. Иван рассеянно поднял одну из книг. Она была написана от руки: «Стихи про Песика Шекли». Юноша раскрыл книгу и прочел вслух: