Уолтер Уильямс - Оголенный нерв

Ковбой снова содрогнулся, теперь от ужаса. Мрачно уставился в хрустальный стакан и представил, как он ударяет бокал об стол, острые блестящие осколки разлетаются во все стороны, он хватает один, бросается к Альбрехту, вскрывает артерию, и гнилая кровь, нет, слизь заливает одежду, хлещет на пол…

Усилием воли Ковбой стряхнул с себя наваждение, сжал стакан, чтобы унять в руке дрожь, потом внимательно посмотрел на Сару. Ее лицо оставалось бесстрастным, глаза ничего не выражали. Понять, что она чувствует, было совершенно невозможно. Ковбой вспомнил о чудовище, затаившемся в ее горле. Может, она тоже чудовище? Или уже весь мир сошел с ума? И его населяют только монстры? Если бы он все-таки бросился на Руна, на чью сторону встала бы Сара? В кого бы направила свою кибернетическую тварь?

Ковбой осторожно поставил хрустальный стакан на стол, положил руки на колени, чтобы не выдать нервную дрожь. С сумасшедшим миром надо пока смириться. Вынужденный временный компромисс с чудовищами.

— Все, что я делаю, я делаю с любовью, — продолжал разглагольствовать Рун, снова погладив девочку по волосам и прикрыв ладонью свои жутковатые накрашенные глаза. По его гладким щекам медленно скатилась слеза. — Я всех вас люблю, как отец любит своих детей. Моя любовь бесконечна.

Шаттл выполнял рейс по маршруту Флорида — Свободная зона «Венесуэла». Салон заполняли в основном служащие орбитальных фирм, пилоты в форменных куртках с эмблемами и те немногие жители Оккупированной Америки, которые были достаточно богаты, чтобы позволить себе космические перелеты, — всякого рода ловкачи и аферисты, поклоняющиеся модному ныне стилю «крио-макс». Были здесь и курьеры с заминированными чемоданчиками, прикованными к запястьям. А также служащие марионеточных правительств Земли, сотрудничавших с орбиталами. Эти были победнее, они летели в командировку и чувствовали себя неуютно среди надменных фирмачей и богатых жуликов.

Ковбой смотрел в иллюминатор на неровный край голубой Земли, замутненный прозрачной дымкой атмосферы, плавно переходящей в черноту космоса. Внизу, в сторону Малых Антильских островов, проплывали облака. Коричнева то-зеленые пятна островов отчетливо выделялись на бирюзовой глади океана. Шаттл плавно опускался на Землю. Ковбой, искоса взглянув на Сару, заметил в ее глазах печаль. Наверное, тосковала по бездонной черноте космоса, по несбывшейся мечте. Судя по всему, Саре страшно не хотелось возвращаться на истерзанную Землю.

— Чтоб они сдохли! — зло прошептала девушка.

Ковбой не задавал вопросов, прекрасно понимая, о ком она говорит. Шаттл сел в одном из крупнейших космопортов планеты среди венесуэльских гор Ла-Гран-Сабана, недалеко от экватора. Оптимистично-зеленый ландшафт испещряли морщины горных хребтов и серебристые нити рек. Рядом с космопортом возвышалась гора Рорайма высотой почти в три километра.

— Архитектура всех времен показывает нам, что человечество всегда стремилось к небесам, — рассуждал Рун. — Вспомните зиккураты и висячие сады Вавилона, пирамиды Египта, кафедральные соборы средневековья, русские церкви. Это пальцы, устремленные в небо, прочь из гравитационного колодца. Теперь такая архитектура больше не нужна, человечество достигло небес и прочно обосновалось на орбите Но само человечество раскололось на две части на тех, кто живет наверху, и тех, кто существует в «земной грязи». Поэтому требуется новое мышление. И новая архитектура. Такая, как здесь, в этом доме. Сплав Земли и небес. Архитектура стала моей страстью.

Ковбой с Сарой шли за Руном следом по многочисленным закоулкам дома, по бесконечным коридорам из прочного сплава, увешанным топографическими портретами.

— Архитектура очень важна, — продолжал разглагольствовать Рун. — Во всех своих проявлениях. Я имею в виду и архитектуру кристалла, и архитектуру компьютера. Раньше поэты и художники воспевали красоту человеческого тела, но органические существа слабы и несовершенны. Человечеству необходимо наконец осознать, что числа идеальны, безупречны. Электронная память совершеннее человеческой. Кристаллы хранят информацию прочнее и надежнее, чем белковый мозг человека. Органические тела не выдерживают конкуренции с неорганическими. Человеческие симпатии и антипатии нам больше не нужны. Необходимо смириться с осознанной необходимостью электронной логики. — Рун взглянул на Ковбоя из-под раскрашенных век. — Да, необходимостью. Необходимостью, а значит, и неизбежностью. Это придет, что бы вы ни делали, как бы ни желали иного. И мое возвращение к власти тоже неизбежно.

Обитель Руна находилась в Восточных Кордильерах, к западу от космопорта, расположенного в горном массиве Ла-Гран-Сабана. Специально для Ковбоя и Сары Рун заказал небольшой самолет, который должен был доставить их с космопорта в его жилище. На борту черного самолета светилась голубая эмблема фирмы «Темпель». Стюардесса, явно не орбитального происхождения, выхватила у путешественников сумки и сама внесла их в самолет. Пилот, судя по походке, родился на орбите. Похож на японца. На его форменной куртке тоже отливала голубизной эмблема «Темпель». Держался пилот заносчиво, на пассажиров если и взглядывал, то с нескрываемым презрением, отвечал односложно. Ковбоя он начинал злить. Встретиться бы с этим болваном в настоящем бою, да показать ему где раки зимуют! Тогда сразу станет видно, кто чего стоит.

Сара тоже выглядела не слишком довольной, лицо ее окаменело, кулаки сжались. «Значит, — усмехнулся про себя Ковбой, — орбитальных пилотов она тоже ненавидит. И правильно делает!»

Полет длился всего двадцать минут. Самолет летел плавно, словно не ощущая сопротивления атмосферы. Как в вакууме. Ковбой от души позавидовал экипажу — они жили в небе. Саре не сиделось на месте, она направилась в бар и принесла стакан виски с лимоном. Оба молчали. Тишину нарушало только позвякивание льда в стакане. Ковбой угрюмо уставился в иллюминатор, разглядывая темно-зеленые джунгли, проносившиеся под крылом самолета мутные речки. В горах Сьерра-Невада он разглядел дворец Руна — серебристое строение, возвышавшееся над крутыми зелеными склонами. Кусок орбитального сплава, пересаженный на земную почву.

Самолет пошел на снижение, пролетел между горами, спустился в долину и приземлился. Ковбой оглянулся в поисках серебристого дворца, но среди деревьев увидел лишь мачту с мигающим фонарем. Где-то там жил Рун…

Хозяин подошел к двери, она автоматически открылась, и гости вошли в комнату, стены которой были увешаны голограммами кристаллов самых разных структур. У компьютера сидели двое детей. Девочке в белом платье на вид было лет десять. Мальчик в белой рубашке и черных брюках выглядел постарше. Оба босы, темные волосы выстрижены вокруг разъемов. На экране мелькали картинки какой-то учебной программы.