Джон Уиндем - Миры Джона Уиндема, том 4

– Я не могу судить, – сказал я. – Ваши доводы звучат убедительно.

Единственное, что меня смущает, это отсутствие каких-либо доказательств того, что эволюционировали именно эти пауки, этот островной вид. Ведь вы сами уверяли, что это абсолютно обычные пауки.

– Да, так и есть, – согласилась она. – Человек тоже кажется совершенно обычным млекопитающим – на анатомическом столе. От остальных млекопитающих его отличает поведение. И эти пауки отличаются от остальных своим поведением.

– Вы имеете в виду, что они охотятся стаями? – спросил я.

– Именно. Ваши обычные пауки – не очень-то общительны. Они индивидуалисты. Первая задача паука – защититься от врагов, и тут он надеется на то, что ему удастся остаться незамеченным в своем укрытии.

Вторая – добыть пропитание. Для этого он ловит насекомых, но ни с кем не делится своей добычей и даже нападает на любого другого паука, осмелившегося подойти к нему слишком близко, а то и съедает его самого.

Известно также, что у многих видов пауков самец часто поедается после спаривания, если не поторопится убраться вовремя. Нет, конечно же это далеко не общительное существо, – а здесь перед нами их сообщество, совместная деятельность. Охота стаями, которую вы упомянули. И это настолько выходит за рамки всех представлений, что говорит о коренной перемене картины поведения.

Она на секунду замолчала, затем продолжала: – И это очень значительный факт, а до какой степени значительный, еще предстоит выяснить. Я бы сказала, что гораздо важнее видимой перемены облика – отращивания более сильных челюстей или даже крыльев. У нашего вида вдруг появилось свойство поведения, всегда ассоциировавшееся с другими видами – а именно с пчелами и муравьями. Как если бы у некоего вида обезьян или породы собак вдруг развилась способность мыслить – то свойство, которое всегда приписывалось исключительно человеку.

– Ну уж, – возразил я тут. – Может, это слишком смелое предположение?

– Я так не считаю. Вероятно и существует где-то вид-другой пауков, научившихся жить сообществом, но они слишком редки и незначительны. Ничего подобного тому, что наблюдаем мы с вами, никогда известно не было. Если бы хоть кто-нибудь услыхал о таком, то весть немедленно облетела бы весь научный мир. Нет, такое поведение появилось недавно, и если судить по внешним проявлениям, дало паукам весьма существенные преимущества…

Перед уходом мы опустили на лицо сетку и еще раз опрыскали друг друга инсектицидом, а затем отправились в обратный путь.

Теперь я уже убедился в эффективности наших средств защиты и уже не стремился убегать от каждой встречной стаи пауков, шныряющих в подлеске.

Они, правда, ни разу не упустили возможности броситься на нас и кидались сотнями, когда мы проходили мимо, но редко поднимались выше колен, быстро спрыгивали на землю и убегали.

Примерно через четверть мили путь нам преградила расщелина в скалах, по дну которой катился в океан бурлящий ручей. Мы повернули вглубь острова по одной стороне расщелины, чтобы найти удобное для переправы место. Через несколько ярдов Камилла остановилась.

– Минуточку. Я хочу понаблюдать вон за ними, – сказала она и вынула бинокль. Я посмотрел туда, куда она указала.

На другой стороне расщелины скопление пауков покрывало ветви какого-то кустарника. Казалось, пауки ничем не были заняты, просто сидели и ждали. Потом на солнце блеснула паутинка, парящая в почти неподвижном воздухе. В бинокль были видны несколько таких паутинок, свивающихся в крупные кольца.

Сначала ничего особенного не происходило. И вдруг один паук спрыгнул с ветки и побежал прямо по воздуху. По-видимому, какая-то из паутинок зацепилась за нашу сторону расщелины, и паук тут же переправился. Как только этот паук (или паучиха) достиг нашей стороны, по той же паутине устремился другой паук, потом еще и еще. После седьмого или восьмого паутинка уже стала заметна глазу. На переправе теперь одновременно были видны три-четыре паука, а тоненькая паутинка превратилась в ниточку, способную выдержать десять-двенадцать пауков одновременно. Все оставшиеся на той стороне ринулись вперед, расстояние между бегущими стало сокращаться, а мост становился все прочнее и прочнее. Мы продолжали наблюдать, пока все четыре или пять сотен не перебрались на нашу сторону, потом они соединились в группу и скрылись. Тогда Камилла опустила бинокль.

– Чудесная штука – шелк, – сказала она. – Да, тут, похоже, и гибнет в зародыше план Чарлза создать непроходимую зону.

Озабоченные, мы пошли дальше.

И еще не вышли из владений пауков, когда я сделал еще одно открытие.

Между стеблями травы справа от расчищенной нами тропинки я заметил клочок меха. Раздвинув ветви и траву, я наклонился, чтобы получше рассмотреть его. Это была крупная крыса – вернее, когда-то это было крысой, потому что сейчас от нее осталась только шкурка. Сухая пустая кожа, покрытая мехом, обтягивающая скелет из обглоданных до блеска костей.

Минуту мы молча стояли и не могли оторвать глаз от моей находки.

6

Вечером того дня мы уединились с Уолтером и Чарлзом, чтобы рассказать им о наших наблюдениях. Чарлза обеспокоил наш рассказ о способе, с помощью которого пауки пересекали расщелину, но он все же не отказался от плана расчистки предохранительной зоны.

– Чтобы преодолевать препятствия таким образом, необходимо, чтобы ветер дул в нужном направлении, – подчеркнул он. – Поэтому такая зона послужит нам в качестве довольно надежной наземной обороны. Судя по всему, здесь преобладают западные ветры. А когда ветер переменит направление, можно нести усиленную вахту.

Камилла кивнула, но выразила сомнение: – Все зависит от их количества. Скорее всего, нам удастся справиться с несколькими бродячими стаями, особенно если смастерить какой-нибудь огнемет, но если нагрянут тысячами и выстроятся по всему периметру защитной полосы, уследить за каждым метром нам не удастся. Для этого нас просто слишком мало.

Чарлз кивнул.

– Тогда нам придется выкорчевывать деревья и кусты далеко в стороны от собственной защитной полосы, – предложил он. – Если паукам будет неоткуда пускать свою паутину, то им не удастся «навести переправу». Но, – продолжал он, – ваши слова об огнемете навели меня на мысль. Я подумал сегодня, что наилучшим способом избавится от пауков было бы выжечь землю по нашу сторону, где их еще нет, чтобы они не проникли дальше. Насколько эта мера окажется эффективной – трудно, конечно, сказать, но, думаю, на некоторое время сдержит их, а многих огонь уничтожит. Нам в этом поможет западный ветер. А если удастся пустить огонь достаточно широким фронтом, то не вижу, почему бы ему не распространиться дальше и не выжечь всю захваченную пауками территорию на острове. Ведь известно, что первые колонисты выжгли почти весь остров Мадейра по неосторожности и пожары продолжались там еще семь лет.