Оксана Обухова - Циклопы. Тетралогия

– Почему я должен вам верить? – глухо произнес Борис.

– А я и не заставляю вас верить, Борис Михайлович, – усмехнулась террористка. – Вы выслушали мой рассказ и вольны выбирать – верить вам или нет.

– У вас есть доказательства, что моих родителей у б р а л и преднамеренно?

"Эй, эй, Борька! Ты еще ее спроси – не твоя ли судьба хроно-личности заставила родителей погибнуть!"

– Доказательства есть в архивах хроно-департамента.

– Вы их – в и д е л и?

Миранда не ответила. Но посмотрела так красноречиво, как будто не случайная гибель его родителей ни у кого не вызывает сомнения: "Не будем обсуждать очевидного, Борис", – как будто вслух произнесла.

Завьялов стиснул кулаки, сжал челюсти до боли…

"Боря, Боря!! – вопил внутри Лев Константинович. – Рассказ о страшной судьбе кого-то из близких – классический прием вербовки! Не вздумай поддаваться!! Мы оба – не стабильны! Крепись, тебе придется это выдержать! От тебя, от нас зависит жизнь Зои и друзей!!.."

Одному богу известно, как повернулись бы события, не беснуйся внутри Завьяловских мыслей генерал Потапов. Лев Константинович умело взывал к логике альфа-интеллекта, привлекал доводы, весь личный опыт контрразведчика наизнанку вывернул и вытряхнул! Нашел примеры, призвал на помощь иллюстрации из кинофильмов про шпионов!

Учил. "Послушай, Борька. Ты, дружище, верно реагируешь. Пусть видит, что ты – растерян: поддался на уловку и поверил. Давай, давай, раскручивай ее на доверительность! Пусть поболтает, расскажет о планах, выдаст цель террористической операции!.."

Борису приходилось тяжело. Лев Константинович не только помогал, но и вносил сумятицу. Мысли Завьялова путались, сбивались, завивались в причудливые узелки, перед глазами то надгробие, то бледное Лелино лицо вставали…

Молчание затягивалось. Но диверсантка не торопила размышления Бориса. Не подстегивала, а предложила Завьялову свариться в собственном соку. Переполниться горькой желчи, ненавистью затопиться.

– Кто такие хроно-гены, с которыми столкнулись мои родители? – мрачно глядя перед собой, спросил Завьялов.

– По сути дела – никто, – усмехнулась террористка. – Они лишь предки, некая толстенная ветвь важного генеалогического древа будущей хроно-личности. На сленге циклонов их даже "бревнами" величают. Знаешь, как это бывает? – пренебрежительно скривилась: – Поступает информация от хроно-аналитиков: "Где-то некое "бревно" затлело. Надо – загасить". – Поглядела на Завьялова, ухмыльнулась, проложила многозначительно: И – г а с я т, Боря. Так г а с я т, что только искорки летят!

– А тлеет…, тлеет от того, что кто-то из ваших путешественников где-то накосячил? – челюсти Завьялова уже не только скрипели, но и хрустели от внутреннего перенапряжения, от возникающей ненависти к беспечности и равнодушию потомков.

– Конечно, – невозмутимо подтвердила диверсантка. – Какой-то олух отправился в путешествие, ненароком отвел глаза своему носителю, тот что-то не заметил, или отвлекся в нужный, важный для Истории момент…

– Дак что ж вы делаете-то!! Потомки хреновы!! – взвился Завьялов. – Что ж вы творите-то!!

Кулак Бориса обрушился на подлокотник, плетеное кресло жалобно скрипнуло…

"Эй, эй, Бориска! Не переигрывай! Мебель мне поломай…"

"А я и не переигрываю, Константиныч! Я б этих уродов лично всех к стенке и из "Калашникова" очередью"!!"

"Своих детей ты тоже в колыбельках подушечками накроешь?" – резонно высказался генерал, и Завянь слегка остыл.

"Не знаю, Лев Константиныч, ей богу – не знаю! Голова гудит! Сердце – пополам!"

"Она этого и добивается – чтоб сердце пополам. Мозг тебе выносит, курва".

"А может быть… Не курва она, Лева? Может быть – она права? О н и правы?"

"Цыц! Малолеток! Молоко на губах не обсохло, а пытаешься в игру с опытной мозголомкой вступить!! Она специнтернат закачивала, там с ней инструктора работали, подготовка – будь здоров! Такой агент тебя схарчит, Бориска, и косточек не выплюнет. Держись, не поддавайся!"

Не зная о бушующем внутри пенсионерского тела диалоге, Миранда, полная сочувствия и грусти, продолжала плести извивистые ловушки-тенета:

– Не думайте, Борис Михайлович, что все в далеком будущем согласны с установившейся беспечной практикой интеллектуальных путешествий. У нас есть здравомыслящие, трезвые люди. Мы – против этих путешествий. Мы – хотим прекратить мучения своих предков. Это – высшая и благородная задача.

– Согласен, – медленно кивнул Завьялов. А внутрь отправил язвительное замечание: "Не трепыхайся, Константиныч, я контролирую процесс".

– Я знала! – воодушевленно воскликнула террористка. – Я знала, что добьюсь вашего понимания! Вы – необыкновенный человек!

– Что я должен делать? – сурово распрямляя плечи, сказал "необыкновенный человек" Завьялов.

– Да ничего! – буквально подпрыгнула в кресле Миранда. – Вам ничего не надо делать, Борис Михайлович, пусть все идет своим чередом!

– Своим чередом? – изобразил непонимание Завянь.

– Конечно! История уже изменена! Еще немного и – бесповоротно! Мы просто проведем оставшееся время в приятной обстановке на этой даче…

– Так, стоп! – оборвал жутковатый восторг Завьялов. – Что значит "оставшееся время"?

– Ну-у-у, – остановившись на лету, запнулась террористка. И юркнув глазами, забубнила: – Оставшееся время до переноса бета-интеллектов… История измениться, мы просто исчезнем из ваших тел, поскольку, вероятно, – не родимся в будущем…

– Так я-то в нем застряну!!! – утыкаясь пальцем в генеральскую грудь, завопил Завьялов. – Зоя останется сама собой. А я-то, мое ТЕЛО – в овощ превратиться!!! Это ты готова сдохнуть ради идеи, а Я?!?! Я навсегда, точней на пару сраных лет! застряну в дряхлом старикане?! – "Прости, Лев Константиныч".

"Да ничего, сынок. Ты правильно реагируешь. Дави на жалость, пусть раскроет карты".

Миранда округлила глаза:

– Борис Михайлович, – прошептала, якобы, пораженно, – вы не готовы к ВЫСШЕЙ ЖЕРТВЕ?!?! – Приложила ладони к груди, надавила: – Неужели я в вас ошиблась?! Вы не готовы пожертвовать собой ради счастливой жизни многих поколений?!

Успокоившись словно по мановению руки, Завьялов хмуро поглядел на террористку и задал неожиданный вопрос:

– Зоя нас сейчас слышит или спит?

– Слышит, – с готовностью кивнула террористка. – Ей полезно знать…

Завьялов перебил:

– Спроси ее. Готова ли она отказаться от пары очаровательных детишек, ради какого-то там светлого будущего?

Подготовленный для работы циклоном телепат на полминуты погрузился внутрь чужого мозга: губы начали кривиться, как будто-то теряя уверенное, единоличное управление, брови ерзали то вверх, то вниз…