Коллектив авторов - Горизонты. Сборник яркой современной фантастики

Потрудиться пришлось немало, да, к тому же, возникла необходимость в переходе из одной среды, вязкой и теплой, в другую, переменчивую и холодную, одним словом, вода…

Пупырчатое существо находилось в состоянии анабиоза или попросту в спячке, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, не говоря уже о взбалмошных микроорганизмах.

Амеба боязливо вытянуло одну из ложноножек или, скорее, ложноручек и слегка протерла глянцевое брюшко существа, освобождая его от слизи, мешавшей отражательной способности этого участка.

Амеба сфокусировало зрительный орган и решительно взглянуло на собственное отражение…

– М-да, – возникло нечто в ядре его протоплазмы, и хаотичные движения внутренностей начали набирать сумасшедшие обороты, пытаясь систематизировать происходящее.

Амеба слегка изменило положение, и на месте шарика с торчащими в разные стороны антеннками псевдоподий появилась форма, поразившая все ее существо и чувство прекрасного ровными линиями и прямыми углами. Оно собрало все ложноножки на одной из сторон образовавшегося кубика, потом раскидало пучками по верхушкам острых углов и снова вернуло обратно.

– А если вот так, – в недрах его существа возникло нечто, что не давало покоя разбушевавшимся нервам.

Оно вновь приобрело форму шара, но все ложноножки были собраны в пучок и высоко возвышались над телом. Внезапно шарик стал прогибаться внутрь и зеркальное отражение показало пару прозрачных пузырей с перемычкой посередине. Ложноножки, перестав нервно содрогаться, спокойно улеглись назад, прикрыв оба шарика.

– А я ничего, – молниеносный раздражитель сверкнул в его прозрачном теле, – вот если бы…

Нижний шарик увеличился в объеме, а четыре ложноножки скатились и пристроились на нем.

Внезапно, острое чувство голода захватило целиком все существо амебы. И оно лихорадочно стало захватывать ловкими манипуляторами псевдоподий все, что попадалось на пути. Пищеварительная вакуоль, словно потеряла ограничитель, заставляла снова и снова бросать новую пищу в емкость, в которой бурлящим месивом кружили пищеварительные соки и перемалываемая еда.

Объем цитоплазмы неумолимо увеличивался, и тело амебы росло пропорционально тому, что в него попадало.

Оно с яростью выбрасывало многочисленные щупальца вокруг себя и уже не тащило, а просто загребало питание и заглатывало его целиком. Презрительно и высокомерно взглянуло оно на пупырчатое существо, совсем недавно пугавшее своими размерами и опасностью, исходившей от его длинного и липкого языка.

Слегка поднатужившись, амеба сковало существо парой десятков ложноножек и разверзло каверну пищеварительной воронки, не забыв произвести и впячивание в паре мест своего уже необъятного тела. Пупырчатое существо даже квакнуть не успело, а уже было поглощено амебой целиком.

На этом все силы и резкие телодвижения прожорливой особи, которую никак нельзя было больше называть микроорганизмом, иссякли. И оно, удовлетворенное и сытое, как удав, бросилось в объятия Морфея, вольготно расположившись в одном из болотных бочагов, раскинув в стороны все свои многочисленные псевдоподии…

Она проснулась в чем-то липком, вязком и обладающем запахом, раздражающем обонятельное восприятие.

– Кто я? – появилась первая оформленная мысль. – Где я?

Она резко села и огляделась. Вокруг было сумрачно, тепло и влажно. В слуховые мембраны настойчиво проникал тонкий противный писк, издаваемый многочисленным гнусом, закрывающим весь небесный свод.

Она попыталась смыть часть болотной тины со своих длинных, почти прозрачных волос и пышной обнаженной груди.

– А я ничего, – подумала она, когда увидела свое отражение в зеркальных чешуйках собственного хвоста, плотно прилегающих друг к другу.

На нее смотрело миловидное лицо с огромными органами зрения болотного цвета, красивой резко очерченной формой ротового отверстия и курносым обонятельным органом.

Очень хотелось пить…

– Странно, – подумала она, – как я сюда попала?

В памяти всколыхнулось что-то, отдающее страшным перееданием и излишним принятием жидкости…

– Эк меня угораздило, – мелькнула мыслишка, – даже память отшибло.

Теперь же ей предстояло преодолеть некоторое расстояние до чистой воды. Она уже смогла сфокусировать зрение и разглядеть блики солнечных лучей, отражаемых от поверхности водоема.

– Нет, а все-таки, кто же я, – размышляла она неловко, но весьма шустро, передвигаясь по хлюпающей трясине болота.

Но обалдевшая генетическая память не хотела раскрывать собственные секреты, оставляя их для дальнейшего перспективного развития…

Айне не видела врагов поблизости, но была уверена, что они существуют. Затаившиеся где-то под корягой и молчаливые, как воды океана. Неслышные твари с щупальцами и острыми зубами. Она знала, что охота на русалок ведется днем и ночью. Но луна, разлитая на водной поверхности, грозный союзник морских дев, предупреждала об опасности, и приходилось искать новый дом, место, где они наконец смогут насладиться тысячелетним сном.

Отбиться от стаи, остаться одной – худший кошмар для любой русалки. Айне плохо помнила, как оказалась близ кораллового рифа. Первое воспоминание после очередной трансформации – погружение в воду. Небо над головой, непривычно голубое; палящее солнце, испаряющее влагу с бирюзового хвоста. Руки беспомощные, как водоросли, обездвиженные и почти мертвые. По поверхности век пробегает холодный ветер, а затем глаза заполняются водой. Мир становится привычным и таким знакомым. Стук. Сердце остановилось. Мышца вытолкнула последнюю порцию крови из камер и впустила туда морскую воду. Больно только поначалу. Неокрепшие сосуды принимают бедную кислородом жидкость в свои пещеры с опаской, но вода, не спрашивая разрешения, заполняет все свободное пространство.

"Я пропускаю через свое сердце океаны", – улыбнувшись, подумала Айне. Волосы магического серебряного цвета обвили стройный стан. Обычно русалки вплетали в них похоронные венки, бережно относясь к последнему дару суши. Вот только маргаритки наверное унесло течением; где-то в пылу битвы она забыла о них, и вместе с крошечными цветными растеньицами ушли все воспоминания. Найти цветы в бесконечном мире так же сложно, как отыскать слезы. А опасность все приближалась.

Айне чувствовала себя так, будто находится в раковине моллюска. Створки вот-вот захлопнуться, и тогда плыть будет уже некуда. По ночам снились клетки и сети, звон корабельной сирены, громкие раздражающие голоса монстров, живущих по ту сторону. Русалка не помнила, видела ли она их когда-нибудь воочию, но неясные фантомы постоянно кружили в памяти. Бледные призраки, вонзающие острые палки в русалочьи хвосты.