Александр Абердин - Минька, или Операция «Возмездие»

В общем когда Игорь и Лариса просчитали все варианты, то выяснилось, что их ребёнок должен стать, как бы это выразится помягче…

Минька сразу же откликнулся:

— Батя, а ты говори как есть, нечего стесняться. Я должен был стать уродливым карликом, чтобы вырасти достаточно мощным пси-кинетиком, что в конце концов и получилось.

Семён усмехнулся и подтвердил:

— Да, именно это было положено в основу теории психокинетики профессора Ларионова. — Тут капитан Денисов смутился и громко воскликнул — Стоп машина!

Полный назад! В основу его теории положено совсем другое, но вот что касается развития психокинетических способностей у человека, профессор считал, что чем ущербнее форма, тем богаче её содержание, ну, а его лучшие ученики, — Игорь Белькевич и Лариса Голицына доказали это чуть ли не математически. Когда они поняли, что лучше них никто не подходит на роль родителей будущего пси-солдата, то доложили об этом генералу Синельникову и все работы по проекту закипели с удвоенной силой, а сделать Ти предстояло очень многое и самое главное довести до ума пандорин. Ну, с этим они управились довольно быстро, после чего целый год помимо всего прочего ещё и принимали мощные дозы пси-стартера.

За этот год Игорь и Лариса значительно увеличили свою психокинетическую мощь и что самое главное, оба стали очень сильными по тем временам пирокинетиками. До Миньки им конечно было далеко, но танк они остановить могли. Ну, а через год произошло зачатие и на свет появился этот здоровенный парень, хотя тогда он был не больше амёбы. Игорь отстранил Ларису от всех работ и первые полгода она занималась одним единственным делом, вынашивала сына, ну, а я в то время воевал в составе Второй Степной армии и ни о чём даже не догадывался. Через полгода Игорь и другие врачи стали предпринимать усилия по увеличению сроков беременности Ларисы. Нужно было сделать так, чтобы она вынашивала сына не менее тридцати месяцев и тот появился на свет с уже практически полностью развитым головным мозгом, но недоразвитым телом. Именно поэтому и встал вопрос, кто будет Минькиным кормильцем, носителем и воспитателем и тогда Игорь и Лариса принялись изучать личные дела многих тысяч молодых, физически крепких мужчин-индиго.

От мысли, что носителем может быть женщина, они сразу отказались и в конце концов было отобрано двадцать три кандидата, больше половины из которых были людьми военными. Как раз тогда, когда мне посчастливилось во время одного из рейдов в тыл врага, когда мы должны были спасти конвой с беженцами, познакомиться с одной девушкой, Франческой Сколари, и так уж случилось, что мы влюбились друг в друга и у нас даже был маленький медовый месяц, который продлился всего неделю. Мы договорились с Франческой, что как только я получу отпуск, то сразу же прилечу к ней в Екатеринбург и мы поженимся. Её дядя был учёный физик и поэтому его отправили из Соль-Илецка в этот закрытый город, куда она поехала, как его ассистентка. Но буквально через трое суток после того, как мы расстались, мне было приказано срочно передать командование батальоном моему другу Хазрету Завгаеву и немедленно отправляться в столицу республики, — Красноярск. С чем это было связано я узнал только тогда, когда встретился с генералом Синельниковым.

Когда я прочитал приказ, то подумал, что меня переводят в какую-то часть специального назначения. — Улыбнувшись, капитан Денисов пояснил — Я ведь был неплохим комбатом и как раз во время последней прогулки по тылам врага мой батальон, не вступив ни разу в соприкосновение с врагом, корректируя огонь дальнобойной артиллерии и ракетных установок, нанёс врагу очень большой урон и что самое главное, мы провели в республику большой конвой с беженцами и среди них было очень много детей. Времени на сборы мне дали трое суток, но я не стал затягивать, собрал всех офицеров, с которыми пять с лишним лет воевал бок о бок, накрыл хороший стол в штабе полка, мы посидели, немного выпили, пожелали друг другу успехов и главное выжить, и я отправился на аэродром. Вот там-то и выяснилась одна очень интересная деталь. Хотя в приказе командующего фронтом об этом не было ни слова, оказывается из Красноярска за мной прислали специальную вертушку из президентского авиакрыла, отчего я малость прибалдел.

В то время америкосы ещё долбили по нам из космоса. Не по наземным целям конечно, это было бы слишком накладно, ведь в космос тяжелые тактические ракеты в нужном количестве не особенно отправишь, но по авиации они работали. Преимущественно лазерами и направленным электромагнитным излучением. Поэтому вся наша реактивная авиация и по сию пору стоит в капонирах под мощными бетонными перекрытиями. Её черёд ещё не пришел. Ну, а летали тогда одни только вертолёты. Наши учёные недолго клювом щёлкали и как только узнали о том, что атлантийцы запустили в массовое производство неядерные реакторы, способные производить прорву электроэнергии, очень быстро воспроизвели это изобретение, жаль только, что к тому времени во все убежища проекта «Возмездие» уже были поставлены дизель-генераторы и залита прорва солярки. Думаю, что без разведки тут дело не обошлось, но не об этом речь. Как раз в те два года перед тем, как я вошел в проект, в войска в большом количестве пошли новые вертолёты-невидимки с наноброней и электромоторами и если до этого америкосы очень часто сбивали наши вертолёты, то теперь они стали им не по зубам, да, и врагу на земле они тоже не понравились.

Вообще-то вертолёты были старыми, их просто модернизировали, сняли турбины, поставили вместо них высокооборотные электродвигатели большой мощности, наноаккумуляторы, да, обклеили со всех сторон нанобронёй с хамелеоновым покрытием, но вместе с тем наши авиационные заводы уже начали выпускать и совершенно новые машины. Вот на такой-то вертушке и прилетели за мной из Красноярска два лихих, бесшабашных парня. Они забросили мой чемодан и рюкзак с вещами в салон, затолкали меня в специальную капсулу безопасности и мы полетели из Соль-Илецка в Красноярск, а это путь неблизкий, через всю Западную Сибирь нужно перелететь. Иллюминаторов в моей капсуле не было, зато в ней имелся большой экран, на котором я всё прекрасно видел даже лучше, чем если бы сидел в кабине с пилотами и вот тогда-то, ребята, я и понял, в какие тиски нас загнали.

Не знаю, Джимми, знаешь ли ты или нет, но наши вертолёты, как и боеголовки ракет и снаряды, только потому невозможно захватить, что все они снабжены системой распознавания замаскированных объектов и потому снабжены системами самоликвидации.

Вертолёт летел на крейсерской скорости в шестьсот сорок километров в час и потому поднялся на высоту в шесть километров, чтобы не создавать каких-то там воздушных вихрей, по которым его можно было засечь. Бесшумный, не излучающий тепла, да, к тому же мгновенно меняющий свой цвет, вертолёт летел над тайгой и я видел внизу множество зеленоватых, чуть светящихся пятен, которые, как и этот маскировочный тент над нами, укрывал множество посёлков, в которых жили люди, миллионы беженцев со всей планеты, которых уже тогда приняла наша республика.