Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2013 (сборник)

– Вот эти три новых «Ока», – сказал Богданов, – и есть три биокомплекса: микробиологический, ботанический и энтомологический. Они и станут колыбелью новой экосистемы…

– А почему только насекомые? – спросил кто-то из журналистов.

– Такова была программа испытаний. Трёх живых сообществ оказалось достаточно для оценки цельности работы компонентов «Зелёного ока».

В сфере головизора картина снова изменилась. Глинистая почва вокруг «пауков» потемнела и стала похожа на обычный степной чернозём, из которого то здесь, то там уже проклюнулись первые зелёные стрелки молодой травы. Небо над полигоном тоже изменило цвет, облачный покров поднялся выше, в разрывах показалась давно забытая синева.

– Какова площадь экспериментальной зоны? – поинтересовался член совета, профессор Кингсли из Австралии.

– Около ста квадратных километров. – Молодой учёный опять улыбнулся. – Вас смутил вид неба, профессор?

– Да, если честно. Я не понимаю, каким образом…

– Силовая защита зоны – векторные магнитные поля, их градиент позволяет перекрывать атмосферу до границы тропосферы. Но в эксперименте мы ограничились высотами до четырёх километров.

На голограмме в это время виднелась сплошная разнотравная степь. Часть растений зацвела, и над ними уже вились мухи-бронзовки и дикие пчёлы.

– Весь процесс создания экосистемы занял чуть более двух месяцев, – резюмировал Богданов. – Подчеркну, что использовался прототип настоящего «Зелёного ока», которое по своим возможностям превосходит его на несколько порядков.

Сфера головизора погасла, секунду в зале висела полная тишина, а потом взорвалась бурей оваций. Весь амфитеатр встал, засверкали блицы, отовсюду неслись крики «браво!», «превосходно!», «русские молодцы!». Председатель Экологического совета тоже поднялся, взял микрофон и, улыбаясь и обведя рукой зал, сказал:

– Думаю, господин Богданов, что это лучшая оценка изобретения вашего научного коллектива, и дальнейшее обсуждение проекта будет происходить исключительно в рабочем порядке. А сейчас, как председатель Экологического совета, я хочу вынести на голосование предложение: провести полномасштабное испытание «Зелёного ока» в ближайшее время, например, на острове Маврикий в Индийском океане. Прошу проголосовать всех членов совета!

Овации моментально стихли, члены Экологического совета приложили ладони к своим сенсорным панелям, и над подиумом один за другим вспыхнули белые шары – «за». Ни одного жёлтого – «против» – так и не загорелось.

– Спасибо, коллеги, – снова взял слово Мбене, – иного я от вас и не ожидал. А теперь я хочу…

Договорить он не успел. По залу прокатилась красная световая волна, и раздался низкий тягучий гонг – сигнал чрезвычайной опасности. Затем в наступившей тишине чётко прозвучал лишённый интонаций голос:

– Внимание! Красная тревога. Надвигается цунами. Время подхода – сорок минут. Мощность – одиннадцать баллов по двенадцатибалльной шкале. Зона поражения – до двух километров. Рекомендовано всем покинуть зону поражения. Повторяю…

2

Свет… Тьма… Боль…

Бесконечная череда вне пространства и времени. Она заменила ему смысл существования, и сама стала смыслом бытия.

Тьма… Боль… Свет…

Он давно уже считал себя мёртвым. И лишь удивлялся, что помнит, кем он был до этого. Человеком… Он попытался вспомнить, как выглядит человек, и не смог.

Боль… Свет… Тьма…

Из бездонной черноты протаяло серое размытое пятно и раздался звук. Первый звук за миллионы веков тишины. Он даже не сразу понял, что это звук – так, некая странная вибрация в бесконечной пустоте. А потом до него вдруг дошёл смысл этой вибрации…

– Сэмюель Хофман! Вы меня слышите?..

Серое пятно мгновенно трансформировалось и приобрело жёсткие и чёткие черты.

– Профессор Джордан… – Он с удивлением понял, что тоже может воспроизводить звуки, и это называется «говорить».

– Наконец-то!.. Хофман, сейчас я сниму с ваших глаз повязку, и вы сможете видеть.

– Я… уже… вижу…

– Что?!. – Серое пятно лица исчезло, голос отдалился.

Теперь ему были слышны лишь невнятное бормотание, какие-то шорохи и попискивание.

Он сделал незначительное усилие, пытаясь сосредоточиться на голосе профессора, и тут же услышал совершенно явственно, будто тот снова стоял рядом:

– …вышло за рамки модели! Повторяю, экстрабиологические параметры Хофмана на порядок превысили расчётные и требуют дополнительного изучения. Я настаиваю поместить испытуемого в ЭМ-камеру, исключительно из соображений безопасности!

«А ведь это он про меня говорит? – пришла неожиданная мысль. – Это меня зовут Сэмюель Хофман?..» Будто беззвучный взрыв полыхнул в окружающей бесконечной пустоте, и все прежние и новые ощущения разом нахлынули со всех сторон. Он, Сэм Хофман, снова обрёл власть над своим телом. Обновлённым и могучим!

Он поднял руку, даже не заметив удерживавших её ферропластовых ремней, и сорвал с головы толстую повязку со множеством каких-то датчиков.

У дальней стены огромного кубического помещения, возле консоли компьютерного комплекса замер полуобернувшись маленький тщедушный человек в бирюзовом уникосе медработника. Человек застывшим от ужаса взглядом смотрел на приближавшегося к нему голого двухметрового великана с остроконечными как у эльфа ушами и светящимися в полумраке кошачьими глазами.

– Профессор Джордан, – низким хриплым голосом произнёс великан, остановившись возле полупрозрачной текучей колонны оптического энерговода, шагах в десяти от компьютерного комплекса.

Человек у консоли будто очнулся от ступора, вскрикнул и бросился вдоль стены к светящемуся контуру переходного шлюза. Но остроухий великан опередил его, непостижимым образом возникнув между профессором и спасительным люком.

– Мы ещё не закончили, профессор!

– А-а… что вам от меня нужно? – У Джордана заметно дрожали колени, и пот тонкими струйками стекал по вискам за ворот уникоса.

– Вы что-то говорили о безопасности? – Гигант едва заметно ухмыльнулся и одним пальцем сковырнул со стены блок управления переходным шлюзом. Раздался треск короткого замыкания, из открывшейся ниши потянулся сизый дымок, запахло горелой изоляцией.

– Ва-ва-ва… – Профессор, казалось, стал ещё ниже ростом и медленно пятился назад к компьютерному комплексу. – Вы п-представляете с-собой угрозу, и ва-вас надо изолировать!

– Смелое заявление, – оскалился остроухий и исчез.

Несколько секунд профессор пялился на то место, где только что стоял гигант, потом перевёл взгляд на сломанный блок управления шлюзом и бросился назад, к консоли комплекса. Лихорадочно набрав код линии связи, он в нетерпении уставился на экран и, едва в нём возникло холёное одутловатое лицо директора института, заорал: