Владимир Казаков - МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1973. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

— Товарищ командир, — в который раз просил Захаров, — невмоготу…

Жданов будто ничего не слышал. Шел все быстрей и быстрей. Он искал выхода.

— Ни черта! — вдруг зло выругался он. — Будешь жить, Ваня. Мы тебя одного не оставим. Не те времена, понял? Скоро наши навстречу пойдут.

По его знаку разведчики остановились.

Рассвет наступал хмурый, с моря наползал густой туман. Под его прикрытием Белозеров и Туров отправились искать какое-нибудь жилье. На берегах фьордов время от времени попадались разбросанные норвежские рыбачьи поселки, а то и отдельные домики. В одном из них и решили оставить Захарова.

Рискованно это было. И не полагается разведчикам обнаруживать себя… Свой план был у Жданова.

Когда домик отыскали — даже не домик, хибару какую-то, прилепившуюся к скале близ узкого протока, — у Захарова забрали оружие, оставив только наган, сняли с него ватную куртку, осмотрели.

Гимнастерка, хоть и не новая, была все-таки целая. Разодрали ее, у сапог оторвали резиновые головки, ноги обмотали куском грязного маскхалата.

— Ползи, Иван! — напутствовал солдата командир. — В кровь издерись, чтоб дух из тебя вон! Скажешь — пленный. Скажешь — бежал. И не бойся, мы посмотрим, что будет. Если попробуют выдать — кисель из них сделаем. Понял, Ваня? Давай!

Захаров полз километра два. Друзья следовали за ним, но не помогали. Чтобы получше измотался. Хотя, пожалуй, это было лишнее. Вид у Захарова был почти такой же, что и у тех, в лагере…

Как Захаров скрылся в доме, не видели. Перед домом была изгородь. Но разведчиков очень встревожило, когда из калитки вышла женщина и укатила на велосипеде по тропинке, скрывавшейся за выступом скалы.

«Что бы это значило?» — с тревогой думали солдаты.

Они как будто всё правильно рассчитали. Самый невзрачный домишко выбрали. Те, другие, что попадались еще, были вроде подобротнее, побогаче. Так неужели бедняки подведут? Не должны же! В них верили с детства.

И совсем уж не понравилось разведчикам, когда вслед за женщиной, вскоре вернувшейся, приехал еще какой-то велосипедист. Как тут было уйти, ничего не узнав, не проверив, как было бросить друга на произвол судьбы?

— Готовь рацию, — приказал Жданов Беляеву. — Если что, — он кивнул в сторону домика, — передадим сводку и…

— Кисель? — всунулся было Белозеров, но Жданов так глянул на него, что он мигом прикусил язык.

Долго не трогались с места. Туман рассеялся, и стало видно, как завился дымок над домом. Из него никто не выходил.

Прошел еще час.

Два.

У разведчиков отлегло от сердца. Значит, свои. Не подвели!

К ночи группа собралась выступать, как вдруг Беляев, слушавший радио, сорвал наушники и чуть ли не в голос закричал:

— Братцы! Наши наступают! Войска Карельского фронта перешли в наступление!

— Ну что ж. — Жданов разогнул усталые плечи, выпрямился во весь рост. — Значит, так. — Он с трудом перевел дыхание. — Значит… — И не выдержав, сорвался: — Стучи, Володька! И открытым текстом повторим. Пусть пеленгуют! Черта лысого они теперь запеленгуют! Давай! Лупи на всю катушку!

И еще он что-то такое говорил, и все говорили… Кроме Беляева. В эфир неслись позывные группы.

6

Нужно ли говорить, как ликовали разведчики? Впору в пляс было пуститься! После долгих, казавшихся бесконечными лет фронт перешел в наступление. Им даже казалось, что они слышат далекий грохот орудий.

Конечно, это было самообманом — то шумело море, — но все равно они могли бы поклясться, что слышат нарастающий гул приближающегося боя.

Теперь все намного упростилось для них самих. Разведданные передали. Переместились на несколько километров — и снова отстукали сводку. Потом еще раз связались со своими — на тот случай, если будет дано новое задание. И в ответ получили короткое поздравление и благодарность комдива. Можно было ставить точку — задача выполнена!

Теперь разведчики со спокойной душой могли расположиться на отдых и не трогаться с места. Беспокоиться, что немцы обнаружат группу в непролазных скалах, было нечего. И знали разведчики, наверняка знали, что скоро дождутся своих.

Да, на пути наступающих частей будут тяжелые бои, трудные преграды. Но войска пойдут напрямую, дивизии не станут огибать фиорды — они форсируют их, сокрушат оборонительные рубежи врага. Можно ждать! Не через день, так через два, три дня — но радостная встреча со своими близка.

Однако именно потому, что ликовала душа разведчиков, что пришел на их улицу праздник, они не могли ждать, не могли бездействовать. В иное время то, что стали делать они, показалось бы нагромождением тактических ошибок и безрассудным риском. Но сейчас весь многолетний боевой опыт, все знание законов войны убеждали их — так и только так следует поступать в сложившейся обстановке.

Первым делом отправились в домик, где оставили Захарова. Не только для того, чтобы навестить друга, — Жданову нужна была моторная лодка. Хватит кружить вдоль бухт и заливов! Они пойдут по воде фиордами ночью, и если захотят немцы, пусть бьют по одинокой моторке. Разведчики ни на минуту не сомневались, что как-нибудь да выкрутятся, но наверняка засекут новые огневые точки противника. Беспредельно бесстрашными стали они!

— Рожденный ползать летать не может, — сказал Белозеров, когда Жданов объяснил группе свой план, — зато наплаваемся!

Всего чего угодно ожидали разведчики, входя в норвежский домик, но не того, что увидели. Не где-нибудь в погребе или в сарае под рыбацкими сетями — на кровати, под белой периной спал на подушках Захаров.

Комната была маленькая, ее тускло освещал фитиль, плавающий в плошке. Но это было обычным. Зато Захаров… Белобрысый, умытый, какой-то даже розовый — не Захаров, а сплошное умиление!

Хозяином оказался крепкий старик в грубошерстном свитере. Едва разведчики появились на пороге, он молча показал им на лавку у стены и протянул кисет, словно только и ждал гостей.

Высокая, под стать ему, пожилая женщина отвесила солдатам степенный, но глубокий поклон. Еще одна женщина, молодая, та самая велосипедистка, в упор смотрела на разведчиков. Любопытство светилось в ее глазах.

Белозеров живо подмигнул ей. Она улыбнулась.

Больше никого не было.

— Четвертый? — спросил Жданов, подняв пальцы.

Старик кивнул, глухо, но с доброй улыбкой что-то гортанно прогудел в ответ, потом что-то громко сказал, подняв голову к люку в потолке.

Оттуда высунулся парень. Приставив руки к глазам, показал, что он наблюдатель.

— А тут дело не хуже нашего поставлено, — рассмеялся Жданов и сделал парню знак, чтобы он спустился.