Алексей Кулаков - Владелец заводов, газет и пароходов...

Повернулся к другу, и застал редкую, но вполне привычную картинку - глаза Александра уставились на слиточек в его руке, затем он на пару мгновений ушел в себя, медленно моргнул... После чего быстро подхватил карандаш, и прямо на укладке написал четыре слова.

" Петсамо. Печенга. Никель. Рудники".

Безжалостно оторвал треть титульного листа укладки, свернул, убрал в карман и довольно потер подбородок. Тоже, надо сказать, весьма знакомый Грише жест!..

- Командир, если это как-то касается геологов, то сразу говорю - посылать на поиски некого. Всех, кого могли, уже на Дальний восток услали.

- Ничего, я у Нечаева парочку займу. Или у Тиссена, сразу десяток. Хотя... Не хотелось бы тревожить Августа новостями о перспективном месторождении никеля.

Аккуратный стук в дверь отвлек двух приятелей от обсуждения небольшой проблемки - где взять хороших, опытных, и при этом профессионально-забывчивых, ну или хотя бы просто очень молчаливых геологоразведчиков.

- Зайдите.

- Да что ж за жизнь такая! Чего ни коснись, или вечно не хватает, или вовсе нету!..

На такое заявление друга, Александр лишь поморщился и согласно вздохнул - потому как ни возразить, ни добавить ему было (по большому-то счету) и нечего. Тем временем, зашедший в кабинет курьер тихонечко вскрыл свой переносной сейф, выложил на стол князя тоненькую пачку писем и вопросительно поглядел на начальство. Тут же получил от него солидную стопку укладок, с некоторым трудом умял ее в бронированную раковину кейса, после чего и убыл. Причем так же тихо, как и появился. Успокоившийся Григорий сходил за остальными газетами, прихватив из приемной заодно и обычную корреспонденцию князя (которую не без злорадства в глазах присоединил к уже имеющейся на столе), оккупировал одно из гостевых кресел, и принялся практиковаться в иностранных языках - на сей раз ему в этом помогала Норддойче альгемайне цайтунг. Впрочем, Северонемецкой всеобщей газеты начинающему полиглоту надолго не хватило, поэтому Долгин опять вернулся к свободной прессе Североамериканских соединенных штатов.

- Хех! А вот в "Нью-Йорк таймс" утверждают, что пожар в лаборатории Теслы - результат его же собственной халатности.

- М-да?..

Фабрикант задумчиво повертел синий конверт в руках, не в силах сходу решить - выкидывать его, или нет?

- Недельки через две от Арчибальда Лунева будет очередной доклад, вот тогда и станет ясно, кто именно там постарался - халатность, или Томас Эдисон. Сам-то что думаешь?

- Ставлю на Эдисона.

- Веришь, значит, в людей...

Неудачно (потому что в клочья) вскрыв очередной конверт, Александр совсем тому не расстроился - даже наоборот, мимолетно скользнув взглядом по строчкам официального послания, довольно улыбнулся:

- Поздравь меня, со вчерашнего дня я стал студентом.

Издав неопределенный горловой звук и начисто забыв о газете в своих руках, Долгин только и поинтересовался:

- Какой университет? И на какой факультет?

- Ну зачем же сразу университет? Императорское московское высшее техническое училище. На инженера-строителя. И инженера-механика. А заодно и инженера-технолога - там добрая половина дисциплин одинаковая, у всех трех специальностей.

- Строителя?!..

- Ну да.

- Так ты еще и в строительстве разбираешься?

Александр с некоторым самодовольством (чего уж стесняться) скромно признался:

- Немного.

- Да уж, умеешь ты удивлять, командир. Про то, как все это выглядело, я даже и не спрашиваю - должна же быть и тебе хоть какая-то польза от дружбы с московской профессурой. Но как ты собираешься все это дело совмещать?

- Никак, поэтому и подал заявку на экстернат. В начале мая следующего года у меня защита дипломных проектов, в конце - выпускные экзамены.

- Как-то это все сложно выглядит...

- Зато, кроме всего прочего, на меня будут меньше коситься в петербургском обществе. Побурчат, конечно, не без того - но воспримут мою учебу как очередную причуду "сестрорецкого затворника". Да и я пару подходящих слушков пущу, чтобы не скучали.

- О чем?

- Ну, например о том, что я заключил некое пари. Скажем, получить звание инженера меньше чем за год. Ставка... Сотня тысяч рублей. Хе-хе, пускай голову ломают, угадывая, с кем именно я так поспорил.

- Да уж, с тобой не соскучишься!..

- Кстати, а вот тебе к выбору университета стоит подойти с большей серьезностью.

- Да на кой он мне, этот университет?

- Надо, Гриша, надо.

Последнее письмо, прибывшее его сиятельству князю Агреневу прямиком из Варшавы, и посему специально оставленное на "десерт", тихо скрипнуло плотной бумагой конверта под костяной лопаточкой-ножом.

- Эх, что-то грусть-тоска меня снедает. Сейчас бы развеяться, а?..

Григорий многозначительно поиграл мимикой и бровями, намекая другу на прекрасный пол. Ну или хотя бы просто небольшую прогулку по центру Москвы - как-никак последние теплые деньки на дворе, грех проводить их только на работе. Увы, все его усилия пропали втуне: командир читал письмо все внимательнее и внимательнее, задумчиво постукивая пальцами по зеленому сукну стола. Рассеяно заметил:

- Если так сильно устал, загляни на недельку в Париж.

Александр дочитал, затем перекинул весточку от жандармского подполковника Васильева через стол, прямо в руки начальника отдела экспедирования.

- Через Варшаву.

Пару мгновений подумал, потом открыл ящик, немного покопался, и добавил к письму тоненькую укладку:

- А на обратном пути в Германию загляни...

***

Ранним утром подтянутый офицер в мундире Отдельного корпуса жандармов собирался на службу. Придирчивым взглядом еще раз проверил как начищены сапоги, разгладил малозаметную складочку у пояса и поправил пряжку ремня. Постоял немного у окна, с привычным вниманием разглядывая окрестности, получил свой законный поцелуй от жены, после чего подхватил портфель с бумагами и наконец-то покинул дом. Недолгий спуск по лестнице, чьи ступеньки видели не только этот, но и прошлый век, тихое дребезжание рассохшейся двери - в мыслях подполковник уже был на службе, обдумывая...

- Михаил Владимирович?..

Васильев невольно дернулся - до того неожиданно это прозвучало. Правая ладонь словно сама по себе прикоснулась к карману форменных брюк, огладив успокаивающую тяжесть небольшого подарка. Глаза же одним махом охватили и оценили приблизившегося к нему на неприятно близкое расстояние мужчину. Гм, кажется, смутно знакомого?..

- Господин Долгин, если не ошибаюсь?

- Так точно. Его сиятельство просил передать вам его самые наилучшие пожелания... У вас найдется время для небольшого разговора?

Разумеется, время нашлось, и спустя всего несколько минут затянутый в мундир жандарм и господин в статском платье (кое сидело на нем ничуть не хуже мундира) без какой-либо спешки шли по улочкам Варшавы, вполне по-дружески беседуя: