Сергей Абрамов - Все дозволено

— Осторожней! — крикнул Капитан, увидев его на свободном краю дорожки.

Но поздно. Алик оступился одновременно с капитанским предупреждением и исчез за взбухшим краем лимонно-желтого эскалатора. Друзья бросились к краю и обнаружили Алика висевшим в пространстве между двумя скользившими с разной скоростью дорожками-лентами: он успел ухватиться за край верхней, а под нижней просматривался туннель-колодец с мерцающими пересечениями других цветных эскалаторов.

— Держись! — воскликнул Капитан, подхватив руки Алика.

Тот ответил совершенно спокойно:

— А я в невесомости. Держусь за край без всяких усилий. Тяжести нет.

Действительно, вытащить Алика было совсем не трудно. Вероятно, в случае непредвиденного падения в междуленточное пространство изменялись гравитационные условия и человек без вреда для себя мог легко выбраться на требуемую дорожку.

— А почему мы не заметили этого, Кэп? — вспомнил их обоюдные провалы Библ.

— Слишком волновались, должно быть. Боялись потерять друг друга. А нас все время поддерживала невидимая «лонжа».

Малыш тут же захотел повторить опыт Алика, но Капитан одернул: никаких экспериментов, мы не на спортивной прогулке. А лимонная «улица» уже вновь нырнула в туннель, на этот раз не столь высокий и брызжущий светом, как галерея синтеза. Наоборот, здесь было даже темновато, как в длинных коридорах старомодной дешевой гостиницы или на прогулочной палубе океанского лайнера в темный дождливый вечер. Сходство с палубой подчеркивалось и длинным рядом близлежащих окон-иллюминаторов, открывающих полутемные каютки-койки. Алик схитрил, обогнал процессию и нырнул в одну из таких каюток. Она тотчас же осветилась тусклым мерцающим светом, и все увидели Алика, лежащего на боку на воздушной подушке, как лежат дома на постели или тахте. И самое главное, он спал или притворялся, что спал, тихонько посапывая под световым экраном на потолке.

— Вылезай. Хватит фокусов! — рассердился Малыш.

Алик спал. Прохладная струя воздуха, выходившего из дверцы-иллюминатора, несла знакомый запах — озона. Малыш дернул спящего за ногу, но Алик поджал ее и продолжал спать.

— Спальни, — сказал Капитан. — Пусто, потому что все на работе. Вот вы интересовались, Библ, где ночуют жители города. Полюбуйтесь. Не очень комфортабельно, но полезно. Крепкий сон и облучение ультрафиолетовыми лучами.

— Откуда вам это известно?

— А запах?

Библ принюхался:

— Озон, да.

Алика вытащили за ноги из клетки-ячейки. Только тогда он проснулся. «А не врешь?» — усомнился Малыш. Но Алик зевал во весь рот. Впечатление пробуждения после крепкого сна было полным: даже позавтракать захотелось. Но Капитан торопил: кто знал, сколько времени займет бег их лимонной дорожки и какие еще чудеса она покажет. Но особых чудес не было. Та же привычная архитектурная бесформица, сумятица спектра и световые фокусы. Все это уже не вызывало удивления, по крайней мере у двух участников экспедиции. Другие тоже его не показывали. Малыш — по свойству характера, Алик — из солидарности, хотя кое-что непонятное старшим товарищам он по своему угадал: пляску взбесившейся геометрии как поиски форм материализуемого объекта, параболические броски голубокурточников, как маневры диспетчеров телеэкрана и телепортации, а свет и цвет во множестве их превращений, как возможные катализаторы только здесь и возможных химических процессов. Угадал Алик и метод управления природой в зоне зеленого солнца. Дорожка их неслась по дну глубочайшего каньона, расходящиеся стены которого были так же непохожи одна на другую, как страница из учебника топологии на видовой кинофильм. С одной стороны незримо управляемая светящаяся игла чертила мгновенно изменявшиеся трехмерные формы, с другой — так же волшебно изменялся ландшафт, вырастали и исчезали деревья, съеживались и разрастались кусты, зелень травы и листьев голубела, синела, алела.

— Вот отсюда они перемещают силурийские мхи и высаживают эвкалиптовые аллеи, — заметил Алик и покраснел, встретив одобрительный взгляд Библа. Догадка была верной, хотя и не объясняла, какая польза от этого голубокожим, загнанным в безлесные и бестравные пластиковые пещеры Голубого города.

— Может быть, им приказывают?

— Кто и зачем?

— Гадания отставить! — вмешался Капитан со своей излюбленной репликой.

— Я думаю, что наше путешествие уже кончается. Узнаете, Библ? — Он указал на темный проход за многоугольным и многоцветным пересечением таких же движущихся эскалаторных лент.

А в туманной его глубине уже просматривался шагавший навстречу им человечек в лазурной куртке.

— Здравствуйте, все четверо, — произнес он по-русски с чисто московским говорком, — Кэп и Библ, Малыш и Алик. — И, заметив невольное удивление гостей, тут же добавил: — Не удивляйтесь, мы уже научились вашему языку. Может быть, еще будем делать грамматические ошибки, применять слова не в том их значении, но намного реже. Теперь мы уже знаем, кто вы, ваши цели и осведомленность Координатора о вашем присутствии.

— Шлемы? — многозначительно спросил Капитан.

— Шлемы, — подтвердил их знакомец.

— А сколько вас?

— Четверо, как и вас.

— Идеальные условия для контакта. Равенство сторон, преодоленный языковой барьер и взаимная заинтересованность, — заметил Капитан и пошел за голубым человечком. Следом двинулись и остальные.

«Цирковой» манеж был все тот же, только амфитеатр исчез, сузив пространство до иллюзорной комнаты с двумя полукружиями противостоящих друг другу прозрачных кресел. Их окружала внутренность лимонно-желтого шара без дверей и окон — даже входа в темный отсек уже не было. Невидимый источник чуть подкрашенного лазурью света не раздражал, а, казалось, даже смягчал назойливую яркость интерьера.

— Я — Друг, — сказал их знакомец, усаживаясь. — Мое имя непроизносимо по-вашему, а их — произносятся. — Он указал поочередно на усевшихся рядом:

— Это Фью, Си и Ос.

«Совсем птичьи созвучия», — подумал Алик, а Капитан сказал:

— Наши вы уже знаете. Кстати, не понимаю почему. Разве шлемы не чисто лингвистический инструмент?

— Шлемы принимают и передают всю накопленную вами информацию. Мы ее процеживаем, отбираем существенное и закрепляем в блоках памяти.

— Значит, вы знаете о нас больше, чем мы о вас. Тогда вопросы задаем мы. Каковы отношения между двумя группами гуманоидов, определяющих цивилизацию вашей планеты?

— Никаких. Гедонийцев, как вы их называете, видят только немногие, да и то в регенерационных залах.