Александр Юдин - Искатель. 2009. Выпуск №3

Покальчук, склонив мощную голову, о чем-то думал. Рядом хрустел по валежнику сержант Рахимов. Опер прокашлялся и, сшибая тупыми носками ботинок сухие сучья, перешагнул через ствол лежащей ели. Направился по колее, которая превратилась в тропу, едва различимую в узорчатых и плотных ростах папоротника.

С чумной головой выбрался к машинам.

— Ты куда запропал? — посмотрел на него эксперт.

— Да так, в стороне следы разные искал…

Старлею самому было не по себе в этом лесу, куда они стали наведываться чуть ли не еженедельно.

— Кресало! Мне тут звонили из Клеповки. Интересовались, нет ли чего насчет молодой четы? Поехали тещу проведать — и никаких следов. Что ты мне на все это скажешь? — спрашивал Кирпотин своего оперуполномоченного.

— Да вариантик один имеется, попробую увязать концы с концами. Только нужна дополнительная информация о молодых… Но это момент рабочий. Я вас лучше другой новостью обрадую. Вы теперь автовладелец. Поздравляю! От чистого сердца, так сказать…

— Вот это уважил, Игнатий Семенович!

Дальнейший разговор продолжился полушепотом. Разрумянившийся полковник, нежно пожимая руку оперу, сказал:

— Уж я-то расстараюсь, чтобы тебе очередное звание наверху не задержали. На все клавиши надавлю…

— Да мне все это как-то… — поморщился Покальчук.

— Какой же ты все-таки!.. Другой бы на твоем месте… Ну ладно… Ладно… Уж баксы, думаю, тебе никак не помешают…

Покальчук с отсутствующим взглядом вышел.

Вечерело. Игнатий ехал по городу. Увидел, как рядом с Клавкиным магазином нетрезво к столбу прислонился обеими руками мужчина.

— Никак, Анатолий?..

Остановился.

— Со свиданьицем тебя, мухолов несчастный! Забирайся в машину, а то в трезвяке ночевать будешь.

— Ни в жизнь!.. Я же при должности. Хочешь, удостоверение покажу? По нему меня обязаны домой доставить. Да еще и угостить по дороге…

— Дурья башка! Я тебя долго спрашивать не буду!..

Анатолий оттолкнулся от столба и тощим задом скользнул

внутрь машины.

— Шеф! Командую я! Мы сейчас по теткам рванем!.. Твоя-то мне давно надоела… Да она и старуха уже…

Через секунду он уже закувыркался на асфальте.

— Вот, с-сука! — процедил сквозь зубы Покальчук.

В автосервисе разыскал Клавкиного брата.

— Не могу больше! Скажи Клавдии, пусть лучше раз и навсегда сваливает из города. Давно уже вместе не живем, а вся грязь ее на меня липнет…

— Да ладно тебе, Игнатий!.. Успокойся… Все знают, что ты сам по себе…

— Это ты меня знаешь, Лобурев! А другие… другие… Они же — сволочи!..

В дверь постучали.

— Кого нелегкая принесла?

Вошел Кирпотин.

— Вот встреча-то! — Покальчук по-братски распахнул руки к вошедшему. — Присаживайтесь!.. Где там у нас скатерть-самобранка?.. Сейчас все организуем в самом лучшем виде. — Толкнул локтем Лобурева: — Живо мотай в универсам! Икорки, балычку, спиртного в полном ассортименте. Такой случай. Обмывать машину будем…

В помещении вспыхнул свет, выхватив из полумрака зеркально отлакированную серо-голубую легковушку.

— Не узнаю тебя, Покальчук! Совсем в кота Леопольда превратился… Мыши тебе всю холку изгрызли. Аты одно: давайте жить дружно! — кричал на опера подполковник Жгут. — Всем ясно, что в нашем районе уголовная группа завелась. Наглая. Опасная. Посчитай, сколько за последнее время машин с людьми пропало. А ты все никак расшевелить наших милицейских лодырей не можешь! День и ночь «козла» забивают!

— Были эти случаи, были, — осторожно заговорил опер. — Но ведь, может, они каждый сам по себе. Об организованной банде пока рано говорить. Хотя почерк один. И место. Но ведь все эти трупы на совести одного маньяка могут быть. Эту версию я сейчас и отрабатываю. Всех ранее осужденных за убийство под колпак взял.

— Ты мне ахинею тут не неси! Сроки я тебе обозначил. Не раскроешь — выгоню! Меня-то тоже начальство по головке не погладит. Поэтому выкручивайся за всех. А одиночку своего — можешь хоть выдумать. Мне лишь бы он в следственном изоляторе оказался. Остальное мы сообща под него подведем…

Никакого просвета в жизни Покальчука не было. У шоссе на этот раз — подальше и в сторону — снова был найден труп мужчины. А ведь всего за две недели до этого решено было проконтролировать этот участок дороги с помощью передвижной милицейской группы. Убийство, видимо, произошло в одну из тех ночей, когда служебная машина использовалась по личным надобностям: то Кирпотина с дальних садов привозили, то коллективно за самогоном мотались. В любом райотделе таких дел всегда невпроворот…

В дверь поскреблись.

— Я… Мой сын с женой… Дело-то сложное… — путаясь, стал что-то объяснять вошедший мужчина. — В общем, я пришел по вызову… На опознание…

— Да, вы можете оказаться полезным нам… — сказал опер. — Эти вещи ни о чем вам не говорят?

Вытряхнул на белый лист бумаги из целлофанового пакета зажигалку с выштампованной русалкой и еще кое-какую мелочь.

Мужчина, изменившись в лице, потянулся к зажигалке, внезапно охрипшим голосом спросил:

— Где он, мой Юра?..

— В морг вас проводит сержант Рахимов.

Под ершистым взгорком неслась утконосая «Ауди», и следом за ней еле поспевала еще одна тупорылая машиненка. От них, плескаясь на сыром ветру, на всю округу разлетался залихватский кабацкий шлягер:

Ой, ресторанчики! Стакан-стаканчики!

Девочки красивые сидят.

А в ресторанчиках брызги шампанского

В разные стороны летят…

Вот первая машина взяла круто влево и, не сбавляя скорости, пошла на обгон невесть откуда взявшегося в лесных сумерках «жигуленка». Что-то чвакнуло, скребануло… «Ауди» бросило на песок. Она юзом прошлась по гравию обочины и соскользнула носом в кювет. Оторванные от земли задние колеса еще крутились по инерции.

Водители и пассажиры всех трех машин стали хватать друг друга за грудки.

— Ты че подрезал?!..

— А ты что как угорелый!..

Перешли на отборнейший мат. В чьей-то руке блеснул нож. И в следующее мгновение раздался оглушительный выстрел. Парень с карабином в руках дико закричал:

— Ложись, стервы!..

Хмель у пьяной компании сразу улетучился. У их ног корчился молодой кавказец, острием короткого кинжала проскребая рядом с собой серое дорожное полотно.

— Не нравится?.. Руки!.. — не давал опомниться парень.

Из-за лесного поворота, сердито урча, вырулила тяжелая

грузовая машина. Мощный свет ее фар заставил зажмуриться