Колин Уилсон - Башня

Хозяин задумался.

– Здесь все не так просто. Он не слуга, он пленник. Поэтому за ним остается право на побег.

– А право убивать пауков за ним тоже остается?

– Он утверждает, что пауки убили его отца, и относится к ним как к своим врагам. Мне кажется, это разумно.

– Но и мы считаем его своим врагом. А вы – наши союзники. Следовательно, ваш союзнический долг – выдать его нам.

– Согласен. Но у нас на Совете есть некоторые разногласия. Некоторые считают, что у нас имеется только договор о ненападении. Поэтому мы не обязаны выступать на вашей стороне.

– Разве это по-союзнически?

– И не да, и не нет. Для нас главное, чтобы справедливо соблюдался закон.

– Получается, что вы отпускаете его на свободу?

Смертоносец-Повелитель явно начинал раздражаться.

Любопытно было заметить, что терпение-то у него, оказывается, не беспредельное – видимо, сказывались последние события.

– Мы еще не решили. Совет выразил желание выслушать все, что можешь сказать по этому поводу ты.

Последовала долгая пауза. Затем Повелитель произнес:

– Очень хорошо. Если то, что я скажу, возымеет какое-то действие, то советую меня выслушать очень внимательно.

– Мы с большим желанием это сделаем.

– Ладно. – Видно было, что Смертоносец-Повелитель не терпит, когда вклиниваются. – Тогда слушайте. Вам известно, так же как и мне, что эти двуногие создания когда-то правили Землей. Так было потому, что мои и ваши предки были слишком мелки, и с ними можно было не считаться. Но известно нам и то, что во все времена они вздорили между собой и убивали друг друга. Они не способны жить в мире. В конце концов, боги устали от них и сделали хозяевами нас. И с той поры Земля живет в мире.

Вы, жуки, попустительствовали своим слугам, и это было причиной ссор между нами. Ссоре положил конец Великий Договор, по которому вы согласились, что вашим слугам никогда не достичь независимости. И с той самой поры мы и вы – союзники. Так ли это?

– Это так, – ответил Хозяин торжественно, как на церемонии.

– Хорошо. – Судя по всему, Смертоносец-Повелитель остался доволен. – Помните же об этом постоянно, и у нас не будет причин для ссоры. В ваших интересах, так же как и в наших, чтобы эти создания знали свое место. Вам, может быть, покажется, что от нас не убудет, если отпустить одного из наших врагов на свободу. Но стоит двуногим выйти хоть когда-нибудь из повиновения, как вы вскоре почувствуете перемены к худшему. Эти создания не способны жить в мире. Они не успокоятся, прежде чем не сделаются хозяевами, а мы с вами слугами. Вам этого хочется?

– Ответ здесь может быть один, – Найл улавливал нетерпение в голосе Хозяина, – но я не могу уяснить всех твоих доводов. Почему, если мы отпустим на свободу одну молодую мужскую особь, то это непременно грозит нам крахом? Он не кажется таким уж опасным.

– Согласен. Но насчет последнего ты заблуждаешься. Это он подбил вашего слугу Бил-до отправиться без разрешения в город пауков.

Хозяин перевел глаза на Доггинза:

– Это так?

Доггинз неуверенно отозвался:

– Да вроде нет, насколько мне известно.

– Это так? – повторил Хозяин, обращаясь на этот раз к Найлу.

– Нет, – ответил Найл растерянно.

– Спроси его, что он носит возле сердца, – неожиданно сказал Смертоносец-Повелитель, обращаясь к Хозяину.

Хозяин опять повел головой на Найла:

– Что ты носишь возле сердца? Рука Найла непроизвольно залезла под тунику и стиснула медальон. Мысль о том, что с ним придется расстаться, наполняла беспокойством и страхом. Но, когда Хозяин уперся взором, юноша взялся за цепочку и вывесил медальон наружу.

– Подай сюда, – велел Хозяин. Хотя Найлу не хотелось расставаться с этой драгоценной вещью, он понимал, что об отказе не может быть и речи. Сняв цепочку с шеи, он протянул медальон. Рассмотрев, Хозяин взглянул на Смертоносца-Повелителя:

– Это обыкновенный усилитель мысли. У нас такой имеется в музее истории… – И, к облегчению Найла, вернул вещь обратно.

– Ты использовал его, чтобы влиять на нашего слугу Бил-до?

Уже открыв для ответа рот, Найл вдруг понял, что сказать однозначно «нет» не так-то просто. Возможно, Смертоносец-Повелитель и прав. Ведь Доггинз, как Найл того и хотел, в самом деле изменил прежнее решение не связываться с пауками. Когда юноша отвечал, в голосе сквозила неуверенность:

– Нет, не думаю. Хотя толком не могу сказать.

Хозяин перевел взгляд на Смертоносца-Повелителя:

– Ты считаешь, он использовал его намеренно?

– У меня нет никакого сомнения. Вот почему он опасен.

Возвращаясь к центру зала, Найл заметил нечто, вызвавшее в душе замешательство.

Встретившись на мгновение взглядом с женщиной-медиумом, он обнаружил, что смотрит на прежнюю Одину. Она недоуменно прислушивалась к происходящему. Найл уловил в ее глазах тревогу и боль. Это откровение вызвало в нем такую растерянность, что он перестал прислушиваться к разговору. Когда он снова включился в диалог, Смертоносец говорил:

– Сколько потребуется вашему Совету?

– Я не могу тебе сказать. Но это будет скоро, – ответил Хозяин. -

– Ладно, – Смертоносец-Повелитель собирался заканчивать. – Но повторяю еще раз: если вы решите выпустить нашего врага, это будет равносильно объявлению войны.

Сказал веско, с явной угрозой. Когда взгляды Хозяина и Смертоносца-Повелителя скрестились, Найл догадался, что в поединке сошлись две мощные воли. Как и все остальные в этом зале, он понимал, что глава жуков глубоко уязвлен таким бесцеремонным давлением на его Совет.

Тем не менее, когда Хозяин заговорил, голос у него был спокойный.

– Ты хочешь сказать, что пауки объявят войну жукам?

– Я хочу сказать, что время разглагольствовать истекло. Пора действовать.

Что-то в его последней интонации заставило Найла насторожиться. Он стал разворачиваться, и в этот момент руки Смертоносца-Повелителя клещами сомкнулись у него на шее.

Но Найл успел чуть сместиться, так что хватка пришлась не совсем куда надо; вместо того, чтобы впиться в дыхательное горло, большие пальцы сошлись под самой челюстью. Тем не менее, сила была такая колоссальная, что Найл перегнулся в поясе, как надломленный.

Одновременно с тем он почувствовал на себе взгляд Смертоносца-Повелителя и еще раз осознал присутствие в теле ее самой, Одины.

Он с изумлением понял, что она противится воле паука.

Тут над плечом у нее возникло бесстрастное лицо жука-охранника. Резко дернуло; Найл почувствовал, как ноги отрываются от земли.

Удушающая хватка внезапно ослабла, и он очутился на коленях. Загребая руками, пытался ползти – в голове туманная зыбкость, будто плывешь; щека притиснута к полу. Когда в глазах прояснилось, до него дошло, что Доггинз помогает ему сесть.