Андрей Костин - Здравствуй

Светловолосый, доверчиво-большеглазый мальчуган держал на худенькой вытянутой руке комок смерти, боли и крови, дождавшийся своего часа с прошедшей войны... У гранаты уже был сорван предохранитель.

Раз, два, три шага... Холодный ребристый .паук зажат в кулаке. Вернуться к двери и швырнуть его в темноту, потом упасть на землю и ждать гулкого взрыва? Вряд ли у него столько времени в запасе. Где мальчишки? Рядом. Замерли. С ужасом смотрят на него. Или с надеждой? А она? Его Луна? Будет так же прекрасно светить по ночам, серебря ветки деревьев и играя водой в реке? Или нет, не Луна. То бесплотное и прекрасное, что заключено в оболочку спутника Земли. Когда тишина будет разорвана на клочки, унесется ли она дальше и прочь, в вихрь созвездий и планет? Может, все это было для нее экспериментом, игрой?

Нет, наверное, она просто не знала, что он никогда не умел быстро бегать. Она надеялась, что десяти минут хватит...

Холодный ребристый паук зажат в кулаке. Осталось слишком короткое мгновение. Пока еще время подчиняется ему. Бросок. Никита опускается на колени, потом, прижимая руку с гранатой к животу, ложится плашмя на землю. Он помнит, так поступали в подобных случаях в книгах и кинофильмах.

Ночью Никита пришел в сознание. Веки дрогнули, и он долго и пристально смотрел на сиделку. Потом приоткрылась щель потрескавшихся губ, и среди хрипа и бульканья прозвучало одно слово:

- Здравствуй...

А она сидела напротив, побледневшая и осунувшаяся от слез и бессонницы, с тонкими руками, пушистыми ресницами И синечерными, словно сапфировыми, глазами. В этих глазах еще отражались звездные метели и всполохи далеких солнц, жгучие капли усталости, боль, надежда и что-то еще, непередаваемое, светлое, как луч солнца в капле росы. Для него она была похожа и на звонкий ливень в жаркий зной, на розы на снегу, а может, на небо ранним утром или кленовый лист, который кружится в золотистом осеннем воздухе. Или на глоток холодного молока и бархатную воду первого купания в реке.

А может, на коротко остриженную девушку с неумело намазанными губами и размытой тушью возле глаз... Ее раздумья - позади. Она сделала выбор, большего она сделать не могла.

Наверное, кто-то там, далеко-далеко отсюда, почти в другой Вселенной, был готов к этому.