Николай Томан - Накануне катастрофы

— К сожалению, есть, Керри.

Они поболтали еще немного, и Джонни ушел, а Керри осталась, чтобы просмотреть вечерние газеты и придумать название для своей новой статьи. В кафе было как всегда малолюдно и это нравилось Керри. Просмотрев несколько газет, но так и не придумав названия статьи, она уже собралась уходить, как вдруг заметила, что к ней направляется какой-то рослый мужчина в темно-сером костюме. До этого он сидел за столиком у окна и усердно пил коньяк. Вид у него был самый заурядный, и Керри, пожалуй, не обратила бы на него внимания, не окажись он так удивительно похожим на ее дядю, подполковника Чарльза Джессепа. Но дядя ее был важной персоной в военном ведомстве и увидеть его тут в этом маленьком дешевом кафе казалось Керри просто невероятным. И вот этот мужчина, так удивительно похожий на дядю Чарльза, шел теперь к ней и хотя чувствовалось, что выпил он изрядно, держался на ногах вполне устойчиво.

— Здравствуй, племянница, — к удивлению Керри, проговорил он негромким и каким-то глухим голосом. — Что смотришь на меня так? Изумляешься? — снова спросил он, тяжело опускаясь на стул рядом с Керри.

Керри хотела ответить ему, что она действительно поражена, но он сердито махнул на нее рукой и продолжал:

— Не удивляйся. В наш век атомной энергии и кибернетики все возможно. Дядя твой уже не начальник базы тяжелых бомбардировщиков, носителей атомных бомб, и даже не подполковник. Со вчерашнего дня он — ничто.

Джессеп брезгливо покосился на пустые бутылки из-под минеральной воды, стоявшие на столике Керри, и спросил:

— Ты не будешь возражать, если я закажу себе что-нибудь промочить горло?

— Пожалуйста, дядя, но ведь вы…

— А! — махнул рукой Джессеп. — Я еще в полной норме. Гарсон! — кивнул он официанту. — «Черного валета» и вообще все с моего столика.

Керри знала, что «Черным валетам» назывался новый сорт коньяка, о котором в шутку говорили, что он изготовлен из радиоактивного винограда. Кто-то даже уверял Керри, что одна рюмка его буквально валила с ног. А ведь дядя выпил уже, кажется, целую бутылку.

Извиниться, может быть, и уйти? Но нельзя же ведь оставлять его тут одного в таком виде? С ним действительно произошло, кажется, что-то необычайное. Просто поразительно, как изменился этот всегда такой важный человек, почти с презрением относившийся ко всем своим родственникам, а ее, Керри, даже и не замечавший вовсе. Было интересно понаблюдать за ним теперь.

Официант принес Джессепу его бутылку, на этикетке которой была изображена обыкновенная игральная карта, с тою только разницей, что в правом верхнем и левом нижнем углу ее вместо масти помещалась фигурка, очень напоминающая условное изображение атомной бомбы…

— Не желаешь ли и ты, — усмехаясь, спросил Джессеп, наливая себе в рюмку жидкость бордового цвета. — Хотя, впрочем, не советую — эта штука с непривычки свалит тебя в два счета. За твое здоровье, племянница!

Джессеп ловко опрокинул рюмку и, морщась, стал сосать тоненький ломтик лимона.

— Н-да, — проговорил он, тяжело облакачиваясь о стол, — с армией у меня теперь все кончено. Выгнали за симпатию к неграм. А эти мерзавцы-негры взяли, оказывается, да и подорвали одну из наших баз тяжелых бомбардировщиков. Как тебе это нравится? А я, выходит, недосмотрел. Негры, конечно, мерзавцы — разве я спорю? Но те, что служили под моим начальством, были хорошими солдатами. Теперь все они уже на том свете… И честно тебе скажу — не верю я, что это дело их рук. Скорее всего, это результат испытания «Эн-Джи». Попробовал бы я, однако, только заикнуться об этом — угодил бы, пожалуй, в военный трибунал.

Керри тревожно осмотрелась по сторонам.

— Знаете, дядя, — понизив голос, сказала она, — может быть, не стоит тут говорить об этом?..

— Да, ты права, Керри, — согласился Джессеп, — шпиков теперь всюду полно.

Он помолчал немного, мутными глазами глядя на «Черного валета», неверной рукой налил себе еще одну рюмку, но пить не стал.

— Выставили они меня, в общем-то, по-хорошему, — продолжал он. — Без особых обвинений. Обеспечили даже пенсией. Но все равно обидно быть козлом отпущения. И откровенно тебе скажу, — с удовольствием насолил бы я кое-кому из наших военных чиновников. Генералу Хазарду, например.

— Дядя! — предостерегающе проговорила Керри.

— Ну, ладно, ладно! — поднял руку Джессеп. — Не буду больше. А ты по-прежнему работаешь в этой красной газетке?

— В прогрессивной газете, дядя, — нахмурилась Керри.

— А не могли бы вы напечатать в ней одну сенсационную статейку? — спросил бывший начальник базы тяжелых бомбардировщиков. — Об этом взрыве, что произошел на прошлой неделе пописывают уже кое-что. Но они ни черта ведь не знают и правду им все равно никто не скажет. А правительственные газеты опубликуют, наверно, какую-нибудь официальную версию, чтобы замять дело. Взорвались ведь не только бомбы, погибли и люди, и не только негры…

— А вы хотите рассказать правду? — насторожилась Керри.

— Зачем же правду? За это, если дознаются, не сдобровать. Я расскажу вам только кое-какие фактики, от которых не поздоровится ни полковнику Причарду, ни генералу Хазарду.

— Не думаю, чтобы согласился на это наш редактор, — с сомнением проговорила Керри.

— А ты все-таки скажи ему, может быть согласится, — настаивал Джессеп. — Очень эффектная получилась бы статейка. Много наделала бы шума и подмочила бы репутацию кое-кому из наших штабных петухов.

— Хорошо, дядя, я поговорю об этом с редактором, — согласилась Керри. — А теперь мне нужно идти. Извините, пожалуйста.

5

НАЧАЛЬНИК разведовательного управления генерал Гоуст вот уже второй час сидел с генералом Хазардом в своем кабинете, выключив все телефонные аппараты. Дверь его была закрыта так плотно, что даже адъютант, дежуривший в приемной, не мог расслышать ни слова, как не напрягал своего слуха. А разговор у генералов шел о недавнем происшествии на базе тяжелых бомбардировщиков, из-за которого так пострадал подполковник Джессеп.

— Так вы считаете, что «Эн-Джи» выдержал экзамен? — спрашивал Гоуст, пододвигая Хазарду ящик с сигарами.

— Вне всяких сомнений, — убежденно заявил Хазард.

— И по-вашему теперь нужно действовать?

— Самым решительным образом! Хватит нам вести эту мягкотелую политику и ухлопывать колоссальные средства на сбор одной только информации. Надо быть активнее. Для этого есть теперь надежные средства. И дело тут не в материальном ущербе, который мы сможем нанести врагу с помощью «Эн-Джи», а в психологическом воздействии. Они кичатся стойкостью духа своих соотечественников, но ничего, наш препарат «Эн-Джи» поможет привить и им бациллу атомного психоза.