Терри Биссон - На краю Вселенной

Никто не знает, кто построил эту машину и когда. Лично я даже не подозревал, что она работает, однако всего через несколько секунд после того, как я продиктовал для Ву ее номер, щелкнуло реле, и факс-машина завыла и затряслась. Она рычала и бренчала, свистела и шипела, испуская холодный пар и горячие выхлопные газы, и наконец из плетеной корзины с табличкой ВХОДЯЩИЕ выпорхнул бумажный листок и, спланировав, приземлился на полу.

Листок испещряли пурпурные значки, начертанные рукой моего друга, и в этом странном липком красителе я признал (из далекого школьного опыта) чернила для мимеографа. Формула Ву при ближайшем рассмотрении гласила:

— Что это? — осторожно спросил я.

— Именно то, что ты видишь, — отозвался Ву. — Постоянная Хаббла непостоянна, она расплывается, колеблется и дает задний ход. Ты заметил, конечно, что красное смещение сменяется голубым, ну ты помнишь, точно как у Элвиса.

— Там голубое и золото, — возразил я. — «Когда моя голубая Луна станет золотой опять».

— Ирвинг, на свете есть вещи поважнее, чем какая-то песня Элвиса! — сказал он с упреком (довольно несправедливым, так как Элвиса первым помянул именно Ву, а не я). — Знаешь, что это означает? Что Вселенная прекратила экспансию и начинает коллапсировать вовнутрь, в себя.

— Понятно, — солгал я. — А это… хорошо или плохо?

— Не слишком хорошо, — сказал Ву. — Это начало конца или, по крайней мере, конец начала. Фаза расширения, которая началась с Большого Взрыва, теперь закончена, и мы на пути к Большому Краху. Все, что только существует во Вселенной — галактики, звезды, планеты, наша Земля и абсолютно все, что на ней есть, от Гималаев до Эмпайр Стейт Билдинга, будет стиснуто в один-единственный комок размером с теннисный мяч.

— Звучит неутешительно, — сказал я. — И когда же произойдет твой Крах?

— Ну, на этот процесс понадобится определенное время.

— Тогда определи! — Я не мог не подумать о Кэнди и наших планах на совместную жизнь, пускай даже не сделал еще официального предложения.

— От одиннадцати до пятнадцати миллиардов лет, — сообщил Ву. — Кстати, как поживает Кэнди? Вы уже обручены, надеюсь?

— Почти. Сегодня вечером мы вместе будем заниматься глазением. Как только ее папаша осел в приюте для престарелых, я тут же поставил перед Кэнди вопрос ребром.

— Мои поздравления, — сказал Ву. — Или, может быть, я должен сказать — препоздрав… уупс! Идет мой шеф, а мне нельзя занимать эту линию. Передай привет Кэнди, и кстати, что такое глазе…

Связь прервалась прежде, чем я успел ответить. Да, далеко не у каждого найдется такой друг, как Вилсон Ву. Он вырос в Квинсе, изучал физику в Бронксе [3], кулинарию в Париже, математику в Принстоне, траволечение в Гонконге и юриспруденцию в Гарварде (а может быть, в Йеле, я постоянно их путаю). Он работал в НАСА, но ушел оттуда в Ассоциацию бесплатной юридической помощи для неимущих. Не помню, говорил ли я, что Ву ростом в шесть футов два дюйма и играет на гитаре? Мы с ним жили в одном квартале Бруклина, когда у нас обоих были «вольво» и мы ввязались в ту авантюру с Луной. Потом я встретил Кэнди и переехал в Алабаму, a Ву бросил консультировать неимущих и получил ученую степень по метеорологии.

Которая, кстати, не имеет отношения к метеорам.

Мультиплексный кинотеатр САТУРН-5 при торговом центре АПОЛЛО [4] на хантсвиллской Магистрали, со своей полудюжиной абсолютно идентичных залов, наполовину заполненных скучающими подростками, являет собой идеальное место для глазения. Кэнди и ее приятели изобрели сей способ убиения времени лет пятнадцать назад, когда на окраинах Южных городов впервые появились мультиплексы.

Изначально идея заключалась в том, чтобы придать свиданиям некую эластичность, поскольку мальчикам и девочкам редко нравятся одни и те же кинофильмы. Позже, когда Кэнди и ее друзья немного повзрослели, а фильмы между тем становились все хуже и хуже, возникла мысль скомбинировать фрагменты различных кинокартин в одну полнометражную (по желанию) эпопею.

Когда ты отправляешься глазеть, то прихватываешь несколько штук свитеров и головных уборов, чтобы занять себе места во всех залах и быстро изменять внешность, переходя из одного зала в другой. Парочки всегда сидят вместе, если смотрят один и тот же фильм, однако протокол глазения категорически запрещает вынуждать соседа (или соседку) оставаться на месте (или уходить). Глазеющие переходят из зала в зал (и от фильма к фильму) лишь по собственному желанию, иногда попарно, иногда по одному.

В тот вечер крутили секс-комедию для подростков, слезоточивую мелодраму для дам, судебный триллер для адвокатов, романс о влюбленных для копов-напарников, детский мультик с поющими зверушками и крутой боевик типа взорви-их-всех. Сеансы, понятно, не совпадают во временном континууме, и мы с Кэнди приохотились к глазению задом наперед. Мы начали глазение с взлетающих на воздух автобомб на колесах, затем пересекли вестибюль (и время) в обратном направлении и выслушали сенсационное признание в суде, потом разошлись, Чтобы взглянуть на веселый квартет барсуков (я) и отпускающую сквозь слезы шуточки Вупи (Кэнди), и снова встретились при первом нервном поцелуе влюбленных.

Глазение всегда напоминает мне о старых добрых временах, когда кино еще не называлось искусством и в Бруклине показывали «кино-шоу» в виде бесконечного кольца. Тогда никто еще не беспокоился о каких-то там Концах или Началах, ты попросту сидел в кинозале, пока на экране не появится уже знакомый эпизод, а после вставал и уходил.

— Глазение чем-то напоминает супружество, ты не находишь? — шепнул я Кэнди.

— Супружество? — переспросила она с тревогой. — Ты не имеешь права на меня давить!

— Это не предложение, Кэнди, а комментарий.

— Комментировать фильмы разрешается. Комментарий по поводу супружества считается давлением.

— Я комментирую глазение, — сказал я. — Это значит…

— Тссс! — громко шикнули сзади, и я вынужден был понизить голос:

— …что какое-то время ты проводишь с другой половинкой пары, а какое-то без. Что вы приходите вместе и уходите вместе, но каждый из вас волен следовать собственным вкусам. Но ты всегда уверен, что вторая половинка пары сбережет для тебя местечко рядом с собой.

Я был без ума от Кэнди.

— Я от тебя без ума, — шепнул я ей.

— Тсссссс! — зашипела пара у нас за спиной (влюбленные копы-напарники на экране допрашивали хозяйку доходного дома).