Александр Казанцев - Дар Каиссы (сборник)

– Весьма неприятное пророчество, – заметил турист. – Оно не может не тревожить специалистов, экспертов.

– Что же теперь, цивилизацию на замок? Вернуться в каменный век? Голый человек на голой земле? – нахмурился Гусаков и кивнул на горящие свечки.

– Нет. Иван Тимофеевич. Люди сберегли бы свою планету, если бы использовали только излучаемую Солнцем энергию.

– В гидростанциях, например, – подсказала Вика. И на немой взгляд Кости шутливо ответила: – Я играла русалку, застрявшую в гидротурбине.

В огне свечей стриженая головка Вики казалась бронзовой.

– Очевидно, волосы тогда у вас были длинные и в водорослях? – пошутил Костя.

– Да, даже длиннее ваших. Парик надевала. И теперь могу!

– Не стоит! У вас изменится стиль. А насчет гидростанций вы правы. Солнечная энергия испаряет воду, поднимает ее, создает напор в реках. Но гидростанции стоят дорого. Возникают моря на месте плодородных земель. Пропадает рыба. Исчезает икра. Меняются местные климатические условия.

– И не всегда в лучшую сторону, – подхватила Вика.

– Есть другой способ использования солнечной энергии.

– Полупроводники? – спросил турист. – Читал: еще академик Иоффе из Ленинграда подсчитывал, что среднеазиатских пустынь вполне достаточно для энергоснабжения всего мира.

Полагаю, будет слишком дорого. Бизнес не для всех стран.

– Можно без полупроводников, – сощурился Костя. – Наши предки куда расчетливее использовали солнечную энергию. Для них сегодняшняя погода – просто выгода!

– Ах, ветер, – кивнул турист.

Вика невольно поежилась, вспоминая, как ждала Катю.

– Очень капризно, неустойчиво, – закончил турист.

– Это не мешало морякам под парусами бороздить океаны, а о Голландии я уже говорил.

– Хотите опять ветряки? – почтительно осведомился турист.

– Нет! Вопрос можно решить куда более кардинально.

– Стоп! – сурово оборвал Гусаков.

Вика даже невольно снова качнулась на стуле, словно зал вздрогнул. Но на самом деле все оставалось на местах. – Я решил-таки твой этюд с новым взаимопатом. Взгляни, верно ли? – и он придвинул к себе подсвечник.

Костя наклонился над доской. Иван Тимофеевич стал передвигать фигурки. И в этот момент гул прошел по залу. Зажглись настольные лампы, и Вика с неохотой задула свечи.

– Поехали! – сказал Иван Тимофеевич. – Значит, выходит, не конем на пятом ходу идти на е2. а самим батькой на е1. чтобы диверсанта, что сквозь дыру d4 пролез, придержать – 5. Кре1

– Диверсанта? – деланно рассмеялся турист, тоже теперь заинтересовавшийся позицией на доске. – За траву не удержишься. Черный король, диверсант, как вы сказали, обязательно проскочит на b2.

– Пуская, пускай! Мы его для виду пропустим, заманим. Вот так: 5… Крс3 6. Крd1 Крb2 7. Кe4. Мы кавалерию подтянем пограничную!. Благо она и при танках осталось. 7… Кр: b1 8. Кc3+!

– Отдаете коня?

– Попробуйте скушайте. 8… С: c3 и белым пат!

– Хвала! – восхитился турист. – А если не брать коня?

– Тогда 8… Крb2 9. Крd2 – и черным пат!1/2-1/2

– Вы – волшебник шахмат, маэстро! Это ваш этюд? Я восхищен и буду демонстрировать его всюду! Но как вам удалось разрешить его так быстро? – обратился турист к Гусакову.

– Знал что искать. Взаимопат.

– И это все совсем верно? Я слышал, переделка прежнего?

– Говорят, шахматный этюд – это позиция, в которой авторский замысел еще не опровергнут. – солидно начал Гусаков… и рассмеялся.

Вика смотрела в окно. Дождь кончился. Насколько хватал глаз, в дымку уходил раскинувшийся внизу исполинский город.

Вика снова парила над ним. И вдруг внизу огненными гирляндами вспыхнули уличные фонари. Вика даже захлопала в ладоши.

Люди поднимались из-за столиков и направлялись к лифтам.

Вике жаль было уходить. Но се соседи по столу, обсуждая шахматную позицию, встали. Турист восхищался.

– В этом этюде то отменно, что все фигуры к патовой позиции со всей доски стянулись, – говорил Иван Тимофеевич.

– Не все, – возразил Костя. – Слон на а1 стоит. Никак я не мог заставить его туда прийти. От этого и побочные были.

– Это хороню, что ты сам так оцениваешь. Но успокаивайся, пока не достигнешь. И не только в шахматах.

– Достигну! Вот увидите, достигну! Тяга… – многозначительно сказал Костя.

На улице уже стемнело. Ветер совсем стих. И тучи не цеплялись больше за шпиль башни. Огни на ней казались звездами, но не мерцали.

Костя и Иван Тимофеевич смотрели вверх и говорили о чем-то непонятном.

– Трубу бы такую, – заметил Гусаков. – Вот где была б тяга!

– Что вы! Выше надо. Раза в два!

– О чем вы? – спросила Вика. Ей было досадно, что она и в шахматах, и, видимо, еще в чем-то ничего не понимает.

– О парашюте, – живо отозвался Иван Тимофеевич, заметив рядом с Викой туриста. – Вместо лифта трубу бы сделать до самого «Седьмого неба». И чтоб в ней тяга. Подхватит парашют – и доставит вас наверх. Там стропы отстегнете – и к столику.

Вика рассмеялась:

– А вы тоже выдумщик.

– А как же? Мы тоже «заслуженные без публики».

– Из театра имени Сатира?

– С театра военных действий против слепых сил природы иi неразумного человечества! – пришел на помощь старшему другу Костя.

– Был очень счастлив узнать столь много интересного и красивого, – сказал турист, опять почтительно улыбаясь.

– Вика! – раздался рядом тоненький голосок. – Я тебя так долго жду. Даже стемнело. Промокла вся. Теперь кашлять буду.

– Катя! А я твой билет изорвала. Не опаздывай. Ну, ничего.

Мы я другой раз сюда на парашюте поднимемся.

– На парашюте? – удивилась девушка.

– Я сейчас тебе псе расскажу. До свидания, рыцари заоблачных замков!

– Подождите! Куда? – закричал Костя, кидаясь вслед удаляющимся девушкам. – Я с вами!

Гусаков и турист в плаще с декоративными матерчатыми погончиками некоторое время стояли молча.

– Я хотел бы вам рассказать. – предложил турист, – если вы ничего не имеете против, об одном случае в американском провинциальном кинематографе.

Гусаков молча кивнул.

– Во время фильмования в кинозале вдруг зажегся свет.

Перед экраном появился администратор и вежливо сообщил публике, что у них в театре происходит сегодня учебная тревога, позволяющая проверить, как быстро зрители могут быть эвакуированы в убежище. (В ту пору в Америке часто пугали советской угрозой.) Только следует прихватить с собою стулья для продолжения сеанса в бомбоубежище. Все посетители кинематографа не слеша, без всякой толкотни стали выходить со стульями на улицу, и только там замечали, что здание снаружи объято огнем. Так были спасены все люди… и стулья.