Цитадель звездных властелинов - Эдмонд Мур Гамильтон

Твист указал большим пальцем в небо.

— Туда, наверх, — ответил он, и его глаза заблестели от возбуждения.

Потом он посмотрел на Берра и ухмыльнулся. Берр выглядел напуганным. Это было видно по его глазам и по тому, как сжались его губы. Но он ни за что бы в этом не признался.

Вместо этого Берр протянул руку, схватил Прайса за рубашку и яростно встряхнул его.

— Каждую минуту к твоей голове будет приставлен пистолет, не забывай об этом, — предупредил он. — Сделаешь что-нибудь не так, и ты покойник.

Прайс воздержался от объяснений, что случится с Берром и Твистом, если они застрелят его в воздухе. Он только кивнул и сказал:

— Не волнуйся. Мне так же не терпится добраться до вашего вождя, как и вам, — Он глубоко вздохнул и решился добавить: — Именно для этого я и прилетел.

— Тогда ты слишком сильно отклонился от цели, — заметил Берр.

— Это новые места для меня. Я заблудился, — объяснил Прайс.

«Ты не представляешь, насколько заблудился. Не представляешь, насколько я одинок», — вертелось у него в голове.

— Ладно, хватит, — вмешался Твист. — Уже и так было слишком много болтовни.

Он зашагал к опушке леса. Прайс и Берр последовали за ним. Остальные уже работали над коровьей тушей.

Вскоре поляна осталась позади и скрылась из виду. На границе с прерией трое мужчин остановились и осмотрели открытое место, прежде чем покинуть укрытие. Прайс огляделся по сторонам, ничего не увидел и был готов идти дальше, но Берр и Твист не только изучали землю и небо, они еще и принюхивались к ветру и, казалось, оценивали качество воздуха, как это делают животные.

— Ну, теперь дороги назад нет, — сказал, наконец, Твист, чуть заметно пожимая плечами, и помчался по высокой траве к самолету. Берр быстро последовал за ним, а Прайс, угнетенный многими проблемами, наименьшей из которых было физическое истощение, тяжело побежал позади них.

Когда они были примерно в пятнадцати футах от самолета, над верхушками деревьев появилось что-то блестящее. Этот объект заколебался и описал в воздухе пару коротких спиралей, а затем сосредоточился над самолетом и повис в небе, высоко над ним. Это был дискообразный летательный аппарат, около трех футов в поперечнике, с большой линзой на нижней стороне.

Твист и Берр остановились. К ним, тяжело дыша, подбежал Прайс. Оба его спутника смотрели на диск снизу вверх, и Прайс увидел на их лицах дикую смесь ярости, ненависти и безысходного страха людей, столкнувшихся с врагом, с которым не помогут справиться ни самая большая храбрость, ни физическая сила.

— Что это? — спросил Прайс.

— Ты, должно быть, очень издалека с запада, если никогда не видел «летающего глаза», — хрипло отозвался Твист и выпрямился, опустив руки. — Все. С нами покончено.

Берр разразился проклятиями. Казалось, он вот-вот разрыдается.

— Что он собирается делать? — спросил Прайс.

— Он так и будет там висеть, чтобы на него ориентировались летчики из Цитадели. Они увидят нас — в Цитадель передаются изображения.

Лицо Берра с каждой секундой становилось все белее, как у человека, которого ужалила какая-то ядовитая тварь и который понимает, что в этот самый момент он находится, так сказать, в шаге от могилы.

— Они скоро будут здесь, — пробормотал он. — Входить в Запретную зону запрещено. Они убили бы нас уже только за это. Но с самолетом… Бог знает, что они с нами сделают!

— Мы можем попытаться скрыться от них в лесу, — сказал Твист без всякой надежды. — Идем!

Он двинулся прочь, но Прайс тронул его за руку:

— Разве мы не можем улететь от него?

— От «летающего глаза»? — усмехнулся Твист. — Он последует за нами, как голодная гончая!

«Это что-то вроде телевизионного сканера с механизмом для обнаружения металла и сигнальным реле для оповещения, который контролируется из Цитадели», — подумал Прайс.

Но что это была за Цитадель и кто или что внутри нее сейчас наблюдало за ним, стоящим у самолета, и готовилось убить его?

— Пристрелите этот «глаз», — сказал пилот — и лица его спутников тут же исказились ужасом.

— Пристрелить..? — переспросили они в один голос.

— Разбейте линзу, — объяснил Прайс. — Тогда он перестанет нас видеть. Вот, дайте мне мой пистолет!

— Ты с ума сошел? — огрызнулся Берр. — Ни один пистолет не достанет так далеко!

— Какое у вас оружие? — спросил Прайс. — Черт возьми, дай мне мой ствол!

— Отдай, пусть попробует, — велел Берру Твист.

ПРАЙС БЫЛ ХОРОШИМ стрелком. Не блестящим, просто хорошим. Но сегодня он превзошел не только себя, но и самых лучших снайперов. Он загонял патроны в патронник и стрелял, так быстро, как только мог — и разнес в мелкие осколки и объектив, и все, что находилось за ним. Он ни разу не промахнулся — и летающий диск начал падать. Накренившись, «глаз» стал планировать к лесу, а потом завалился набок и рухнул в чащу.

Прайс же метнулся к самолету.

— Давайте! — позвал он остальных.

Твист и Берр уставились на него с отвисшими челюстями.

— Ты это видел? Ты видел этот пистолет? — пробормотал Берр.

— Давайте же! — крикнул Прайс. — Или я улечу без вас!

Все трое ввалились внутрь. Прайс завел мотор, яростно нажал на газ и рванул с места, как будто дьявол сидел у него на хвосте. Кто-то из его спутников — он не знал, кто именно — коротко вскрикнул от испуга. А потом они поднялись над верхушками деревьев и стали быстро набирать высоту.

Прайс оглянулся через плечо, и ему снова показалось, что он увидел темный металлический отблеск на северо-востоке.

— Куда лететь? — спросил он.

— Назад через реку, — медленно произнес Твист. — А дальше… я не знаю. Они же все равно видели самолет. Они явятся искать его, и первым делом будут искать в Капитолии, а потом — в деревне. И они найдут его, если он будет где-нибудь поблизости, и ты представляешь, что они сделают с людьми. Они разрешили нам иметь ружья и охотничьи ножи, так что мы можем убивать дичь и даже друг друга, если захотим, но артиллерию — нет. Взрывчатку — нет. И самолеты — нет, нет и нет. Особенно самолеты. Я думаю, что они не поднимались в воздух уже почти столетие.

Твист задрожал, его глаза заблестели, а руки вцепились в сиденье.

— Я рад, что успел сделать это перед смертью. Это… — Он запнулся, подыскивая подходящее слово, а потом сдался. — Я не могу описать это. Но этот полет… он заставляет задуматься о том, кем мы были когда-то, кем могли бы стать сегодня, если бы не они. — Он мотнул головой назад, в