Райдо Витич - Игры с призраком. Кон третий.

Но клон ли? Разум понимал, душа же напрочь это отвергала и ныла: жива, Анжина.

Кого обманывает он?

— Клон, — вздохнув заверил Коста, выведя на монитор для подтверждения изображение сканированного мозга куклы. Чип четко просматривался и сомнений вроде бы не оставалось.

— Когда снимки делал?

— Дату видишь? Как раз в тот день ты ее забрал. Нет, вы словно сговорились с Ричардом — в один день два однотипных запроса. Что вас сомнения обуяли?

— Она не такая как была, — замялся Кирилл: ему было больно расстаться с мыслью, к которой почти начал привыкать, что Анжина жива и Паул продолжая строить козни ее подменил… Теперь понятно отчего не складывалось время и место подмены, — поморщился мужчина.

— "Не такая", — проворчал Коста. — И не может быть прежней. У нее поразительная приспособляемость и обучаемость. Я же предупреждал, что рано или поздно она станет такой, что вы не отличите ее и погибшую королеву. Вот результат. Она не даром вас на разговоры об Анжине вызвала — узнала, что ей надо и приспособилась. Подожди, это начало. Чуть-чуть и нутро программное вылезать начнет, устроит она еще вам битву при Монфлане. Нет, придет же такое в голову! Спутать машину и человека! Глаз нет, что ли?

Ворча пошел в другой кабинет.

— Коста, у нее лихорадка. Откуда у клон может быть лихорадка? — ухватился как утопающий за соломинку Кирилл, пошел следом за врачем.

— Лихорадки у нее нет и быть не может. Машины не болеют, — растягивая слова для внушения, начал вещать Коста. — Есть программные сбои. Импульсы свободного направления встряхивают организм и выдают клинику лихорадочного состояния. Но это не вирус, это системный глюк. Понятно, нет?

— Его исправить можно?

— Не знаю, вопрос к программистам. Теоретически можно, практически — кому нужно время тратить?

— Но это же ненормально, когда человеку плохо…

— Машине! Машине, господин Шерби. Не оскорбляйте своим сравнением человечество. Хотите сходить к программистам — вперед. Но я вам вот что скажу: никто не станет с ней возиться. Не зачем. Пустят на слом и все дела. И будут правы. Машина, отработавшая свое, утилизируется, что естественно и закономерно.

— Тебе все равно, да? — понял Кирилл.

— Да, — заверил его доктор. — И не сверли меня взглядом, у меня нормальная психофизическая ориентация и любые технические приспособления служат мне подспорьем в решении практических вопросов, а не заменяют живые образы. Это не ее, это тебя лечить надо. Это не у клон проблемы — у тебя. Ты рабом ее стал, а причина в серьезном потрясении, что ты пережил с кончиной королевы и предшествующими событиями.

— И последующими, — не скрыв сарказма, кивнул Кирилл. — Приятно было пообщаться, доктор.

Вышел, хлопнув дверью.

У всех одно и тоже на уме.

А если вопреки мнениям и фактам лже — Анжина — Анжина настоящая? А если прав он, а не доктор, не король и… Что «и»?

Кирилл вздохнул, потер затылок, выискивая это «и» и не найдя, побрел на кухню за завтраком.

— Куда это ты направилась? — услышала Анжина холодный голос за спиной. Крис. Только он может говорить, как сосульку жевать. Женщина обернулась, уставилась на туманный мужской силуэт в паре шагов от нее.

— Мне нужен Ричард.

— Зачем?

— Это наше с ним дело.

— Не много на себя берешь?

— Где он, Крис?

— А где Паул? Давай заключим договор о взаимовыгодном сотрудничестве, кошечка моя, потрепанная, — усмехнулся и попытался обнять женщину. Анжина увернулась:

— Ты ничего не спутал? — спросила холодно.

— Когда-то ты была не против моих объятий… а я не против повторить наше общение. Даже больше скажу — могу взять тебя под свое покровительство.

— Да что вы, граф Феррийский! — усмехнулась Анжина. — Ничего, что мой муж ваш друг?

— Раньше тебя это не смущало, — криво усмехнулся Войстер. — Сейчас же никого не смутит. Разве что Кирюшу. Хорош, щенок? Ну, вы стоите друг друга.

— Ты прав, Крис, мы стоит. А ты как стоил фантик от конфеты так и стоишь.

— Оскорбила, что ли? — голос графа стал морозным, тон предупреждающим. — Ну, я не такой гурман, как твой раб, чтобы машину трахать…

Анжина не думая, влепила ему пощечину и тут же была грубо прижата к стене.

— Ты никак королевой себя возомнила, чудо технического прогресса? — зашипел рассерженный граф ей на ухо. Анжина не знала смеяться ей или плакать.

— Опять версия про клон? Ты не оригинален, — фыркнула и чуть повела локтем, въехала легонько в ребра хама. Тот охнул и оттолкнул ее:

— Ну, сука, ты у меня еще попрыгаешь!

Анжина зубы стиснула, чтобы не сорваться: как замечательно с ней общается граф Феррийский… и примечательно. Она никто, никак и это повод вести себя с ней как с рабой работорговцу? Как хозяину с подчиненной? Как негодяю!

— Ты хочешь, чтобы я поучила тебя манерам? — прищурилась. — Что с вами происходит? В кого вы превратились? С чего ты решил, что можешь вести себя со мной как с вещью? Представляю, что ты позволяешь себя по отношению к другим. Как Ричард общается с тобой, как терпит? Ты человек ли, Крис? Мужчина?…

— Какая красивая речь! Повтори ее своему фавориту, — фыркнул граф. — А теперь послушай меня: ты меня разозлила. Еще раз увижу — убью. А теперь бегом в нору Кирюши! Ну?!

Промолчать, ударить, высказать что думает?

Анжина почувствовала себя попавшей в зазеркалье, где нет ни прав, ни законов, где нет людей, и прошептала:

— Люди, где вы?…

— Там где нет клонов!

Схватил ее за плечо и потащил обратно к покоям Шерби, впихнул и хлопнул дверью.

Женщина, второй раз очутившись на полу после прогулки по родному дому, не понимала уже, где она, кто и кто вокруг. И мысль мелькнула: может правда, она клон? Не могут же все вокруг быть неправы, сойти с ума? Причина в ней — она неадекватна? Потому что… клон?

А кто такие клоны? Машины без прав, без чувств, без сердца и души? Тогда что ноет у нее в груди, что плачет по ночам, взывая к Ричарду, что мучает, болит?

Она не клон. Не клон! Но как то доказать? Возможно все дело в этом и холодность Ричарда опять же связана с его уверенностью, что она машина. Нет, невозможно! Как живое можно спутать с мертвым тому, кто любит и любим?! Как можно отвергать, топтать за происхождение, по праву сильных?!

— Они сошли с ума, — прошептала и сникла: а не ты ли?

Мир зазеркалья, где все не так и все как будто не по правде и ложь куда не кинь правит, глумится сила, наглость, от уважения и следа нет, за верность угнетают, предателей же чтут и всяким недалеким снобам позволено гнуть и давить, хамить и оскорблять на их усмотрение.