Журнал «Если» - «Если», 2006 № 12

— А я — лодку.

Слова вырвались сами, непроизвольно. В следующий миг он уже пожалел о сказанном. И, чтобы скрыть замешательство, задал вопрос — главный, мучительный, который терзал его день за днем, пока он ждал на берегу:

— Скажите, там, откуда вы пришли… Там и впрямь больше никого нет?

— Никого, — ответила женщина.

— Совсем?

— Совсем.

— И никто больше не придет к переправе?

— Думаю, что так. Я искала — может, хоть кто-то остался… Я очень долго искала. Там, откуда я пришла, есть много заповедных уголков — в джунглях, в горах, на островах. Не скажу, что обошла их все, но…

Она не договорила, бесцельно играя серпом.

«Я их всех перевез, — подумал он. — Всех. До единого». Ему казалось, эта мысль должна принести покой и удовлетворение, но он ошибся. На сердце скребли кошки, руки, словно чужие, лежали на коленях. Сейчас он был лодкой, брошенной на произвол судьбы.

— А зачем вы пришли сюда?

— Я вам надоела? — она кокетливо оправила платье.

— Нет, что вы! Я просто… я хотел спросить… Ну, вам же не надо на тот берег!

— Простите, я не думала вас смутить. Понимаете, когда я убедилась, что нигде никого не осталось, я задала себе вопрос: а на том берегу? Мне захотелось переплыть реку, пройтись по землям, где я раньше не бывала, найти хоть кого-то, кто скажет мне, что я еще существую, что я — не бесплотная тень… Теперь я понимаю, как это было глупо.

Лодочник нахмурился, чувствуя, что к горлу подкатывает ком, и решился.

— Вы — не тень. Вы существуете. Хотите, я скажу вам это сто раз подряд?

— Хочу, — ответила она. — Но уже очень поздно. Пора ложиться спать.

Утром женщина ушла. Лодочник предлагал свозить ее за реку, погулять, нарвать букет лилий… Ничего не получилось. Женщина сказала, что вернется, откуда пришла, и продолжит поиски. Что остались еще укромные места, где вполне мог бы кто-то сохраниться.

Что минутная слабость ничего не значит.

Когда она скрылась за буковой рощей, лодочник долго смотрел ей вслед. Стройная, легконогая, в черном платье с белыми кружевами, с серпом в руке, она почти бежала, словно боялась: умерь она шаг, и ее потянет назад.

До обеда он возился в огороде. Потом чинил лодку. Потом вытащил лодку подальше на берег, под навес. Весла завернул в дерюгу и положил рядом. Вернулся в дом и собрался в дорогу. Она не могла уйти далеко. Если он поспешит, то успеет ее догнать. А если даже и не догонит сейчас, то обязательно найдет после. Со временем. Уж чего-чего, а времени у него навалом.

Он знает, где ее искать. В укромных местах. В заповедных уголках. Не может быть, чтобы двое не встретились там, где не осталось никого, кроме них, Адама и Евы нового мира.

И она еще нестарая.

В любом случае, моложе его.

«Надо будет потом вернуться за собакой, — думал лодочник, уходя и не оглядываясь. — Хорошая собака всегда пригодится в хозяйстве. Вернуться, привести лодку в порядок, переплыть на тот берег и забрать Кербера с собой. Старик заслужил это. Да, и не забыть ножовку по металлу — боюсь, пес до сих пор на цепи…»

На дне покинутой реки блестели камешки.

Словно мириады монеток.

ВИДЕОДРОМ

Воскрешение младенцев

Нет, недаром этот фильм начали демонстрировать в Европе на три месяца раньше, чем в США. Слишком уж это неамериканское кино — что показал Венецианский фестиваль, где фильм хоть и не получил «Золотого льва», но завоевал несколько специальных призов.

Мексиканский режиссер Адьфонсо Куарон обрел мировую известность несколько лет назад — и совершенно неожиданно. Тому причиной не экранизация диккенсовских «Больших надежд» и не номинировавшаяся на «Оскар» молодежная драма «И твою маму тоже». Когда Куарону, известному на тот момент только киноманам, предложили стать режиссером третьей ленты «Гарри Поттер и узник Азкабана», публика несказанно удивилась. Однако мексиканец доказал, что он настоящий профессионал со своей неповторимой манерой: его фильм о юном очкарике жесткой стилистикой и мрачным юмором весьма отличался от предыдущих.

Новый фильм Куарона ожидали с интересом: мол, насколько его испортила игра в высшей голливудской лиге. Оказалось, не испортила, зато дала возможность работать спокойно — вряд ли под такой сценарий был бы доступен бюджет в 72 миллиона долларов, если бы не громкое имя.

«Дитя человеческое» — экранизация одноименной книги 1992 года «бабушки» британского криминального романа Ф. Д. Джеймс. Но действие перенесено чуть подальше в будущее: у Джеймс все происходит в 2021 году, здесь же — в 2027-м, когда на Земле перестали рождаться дети. В центре повествования спивающийся лондонский госслужащий Тео Фарон (известный британский театральный актер Клайв Оуэн, «Город греха»), окончательно разочаровавшийся в жизни. В приятелях у него — хиппующий на заброшенном хуторе Джаспер (крайне необычная роль для единственной звезды фильма Майкла Кейна). Но однажды Тео находит его бывшая жена Джулия, ныне возглавляющая одну из террористических группировок. Ведь в жизни разочаровался не только Тео, но и все человечество. Пропала цель существования, мир раздирают противоречия, люди ищут себя в терроризме, непрерывных молениях, варварстве, киберпространстве, наркотиках, разрушении предметов культуры (или же спасении оных). Америка и континентальная Европа уже окунулись в пучину нарастающего хаоса, лишь в Британии существует видимость цивилизации — и то за счет жесткого тоталитарного контроля и войны с нелегальными иммигрантами. Джулия просит Тео добыть через брата-министра подорожные документы для одной девушки, чтобы та могла добраться до западного побережья острова. Ну а дальше начинается цепь невероятных приключений, ведь девушка-негритянка (нелегальный иммигрант) на девятом месяце беременности, а доставить ее надо к кораблю «Проекта Человечества» — группы ученых на Азорских островах. Но в команде Джулии хотят использовать нерожденного еще ребенка для своих политических целей…

Куарон попытался сделать реалистичную картину — в отличие от большинства антиутопий, где зрителя сначала пугают надуманными ужасами, а потом пафосно ищут пути спасения мира. Происходящему на экране веришь, ибо мексиканский режиссер рисует 2027 год широкими мазками, по ходу повествования складывающимися в цельное полотно. Кажется, будто бы это немного гипертрофированный слепок с нашей действительности, и все, что происходит в фильме, вполне могло бы происходить сейчас. Реалистичности добавляет и блестящая операторская работа. Особенно в сценах восстания в резервации иммигрантов, снятых в репортажной манере — крайне натуралистично и честно…