Эллис Питерс - Погребенная во льдах (Хроники брата Кадфаэля - 6)

- А затем вы увидели, что армия наших друзей совсем близко, - вставил Ив, которого внезапно осенила замечательная идея.

- Твоих друзей! Но не моих. Таких друзей мне лучше избегать, не в обиду им будет сказано. Разве ты не понял, что я служу твоему дяде, а дядя - преданный сторонник императрицы Матильды? У меня нет ни малейшего желания попасть в руки шерифа и сидеть в Шропширской тюрьме. Правда, люди короля оказали мне услугу, их атака отвлекла этих хищников, и те ринулись запирать ворота. А я тем временем незаметно обогнул крепость и поднялся по скалам. Если бы не их атака, мне бы никогда это не удалось. А уж когда я попал в темноте за частокол, все было в порядке. Кто же различит в темноте, где свой, а где чужой среди слоняющихся по двору? Я знал, где тебя оставили, и видел, как сменился твой стражник.

- Значит, вы поняли, что единственная причина, по которой Хью Берингар увел своих людей, - это угроза меня убить. И он недалеко ушел, я знаю, так легко он не сдастся. А теперь ведь никто не держит нож у моего горла! Значит у них нет причин откладывать атаку!

Оливье понял, куда он клонит, и взглянул на мальчика с уважением. Он задумчиво перевел взгляд с меча стражника, лежавшего в ножнах у стены, на стальной конический шлем, откатившийся в угол. Янтарные глаза под черными ресницами снова взглянули на Ива, и в них затанцевали искорки.

- Жаль, у нас нет трубы, чтобы возвестить о начале атаки, зато есть вполне пригодный барабан. Ступай с мечом и шлемом к стене и попытайся стучать как можно громче, а я тут покараулю. Если твои друзья так же быстро соображают, как ты, то для них прорубить дорогу к нам, после того как они управятся внизу, - дело нескольких минут.

Глава тринадцатая

Брат Кадфаэль провел весь день, пробираясь между деревьями с одного конца дуги на другой, изучая каждую складку земли между лесом и частоколом. Он искал хоть какое-нибудь прикрытие, с помощью которого можно было бы подобраться поближе, как только стемнеет. Хью не позволял никому выходить на открытое место и затратил много трудов, располагая своих людей так, чтобы их не было видно. Ален Левша не мог выйти из крепости, а отряд шерифа не мог туда войти. Это был тупик, и Хью от безысходности кусал костяшки пальцев. В крепости, несомненно, был обильный запас награбленного зерна и мяса, так что некоторое время осажденный гарнизон прекрасно мог продержаться. Слишком много времени ушло бы на то, чтобы уморить их голодом, да к тому же вместе с ними голодал бы и несчастный мальчик. Левша мог выдать его в обмен на свободный проход для себя и своих людей, но это значило бы напустить чуму на какую-нибудь другую часть Англии. Нет, он не пойдет на такое, даже если это будет последним средством! Долг Хью восстановить закон и порядок в графстве, и он этого добьется.

Он выбрал несколько человек, которые выросли в горах и искусно карабкались по скалам, и отослал их с заданием. Они должны были с двух сторон подобраться к вершине и посмотреть, нельзя ли незамеченными подойти к ограждению с тыла. Рельеф позади крепости был неровным и мог в темноте послужить укрытием, но дальше был лишь крутой обрыв, где могли сесть только птицы. Все места, куда могли бы добраться разведчики, просматривались из крепости, и мальчику снова приставили бы нож к горлу. Кое-где можно было попробовать, если не бояться высоты, проскользнуть вокруг частокола в тыл. Правда, для этого пришлось бы пересечь часть открытой скалы, что грозило смертью и Иву, и самому разведчику.

Но в темноте можно было попробовать. Если снег затруднял передвижение, то были места, где скала обнажалась, нарушая предательскую белизну. Однако ночь была спокойная, а небо ясное. Ярко светили звезды, блестел снег, потрескивал мороз. Если бы дул неистовый ветер и падал густой снег, их могли и не увидеть, но, как на зло, не было ни снежинки, ни легкого ветерка. А тишина стояла такая, что даже хруст ветки под ногой мог долететь до частокола.

Кадфаэль как раз сокрушался по этому поводу, когда тишину резко нарушили и раздался такой шум, что он чуть не подпрыгнул. С вершины доносились резкие металлические звуки, словно били в большой, плохо отлитый колокол и эти оглушительные раскаты все не прекращались и гремели, терзая слух. Люди под деревьями вскочили на ноги и подошли поближе, чтобы посмотреть на крепость. Из-за частокола тоже стали доноситься крики, вопли и шум, и Кадфаэль понял, что разбойники сами не понимают, что это за звуки. Если по ту сторону частокола что-то не в порядке, то по эту сторону можно воспользоваться таким стечением обстоятельств в свою пользу.

Шум исходил с верхней части башни. Кто-то усердно бил в какой-то щит или импровизированный гонг. Зачем человеку из гарнизона так яростно бить в набат, когда крепости не угрожает никакая атака? А этот звук спровоцировал ответный шум во дворе, и, хотя слов было не разобрать, там явно были разъярены, напуганы и охвачены жаждой мщения. Мощный голос, который мог принадлежать только Левше, выкрикивал приказы. Конечно, эти удары отвлекли внимание от внешнего врага.

Кадфаэль действовал не раздумывая. На полпути к частоколу в поверхности скалы была неровность - узкое черное пятно, нарушавшее белизну. Метнувшись из-под укрытия деревьев, он добежал до этого пятна и упал на него, вытянувшись во всю длину. Его черная ряса слилась с поверхностью скалы, так что, даже если в крепости несут караул, его вряд ли заметят. Оглушительный звон не умолкал ни на минуту, хотя чья-то рука, наверное, уже устала и начала болеть. Кадфаэль осторожно приподнял голову, вглядываясь в зубчатую верхушку башни, отчетливо вырисовывавшуюся на фоне неба. Ритм биений колокола изменился, и на минуту звон прекратился, а между зубцами показалась голова. И тогда Кадфаэль услышал зловещие звуки топора, врубавшегося в дерево, которые заглушали толстые стены башни. Голова появилась во второй раз. Кадфаэль махнул рукой - черный рукав был ясно виден на снегу - и закричал:

- Ив!

Вряд ли его услышали, хотя звуки хорошо разносились в разреженном воздухе. Но его, несомненно, увидели. Голова, которая до того была едва видна над парапетом, безрассудно высунулась, и мальчик закричал в величайшем возбуждении:

- Выступайте! Скажите, чтобы они выступали! Мы удерживаем башню! Нас двое, и мы вооружены!

Затем он исчез за зубцом, и как раз вовремя: по крайней мере один лучник в крепости тоже наблюдал за зубчатой линией, и его стрела вонзилась в край амбразуры и застряла там, дрожа. Металлический звон на башне вызывающе возобновился с новой силой.

Пренебрегая опасностью, Кадфаэль покинул нишу в скале и побежал к деревьям. Вслед за ним устремилась стрела и упала на снег позади него, немного не долетев. Он удивился, услышав, как она летит и падает сзади: значит, он пока еще бегает лучше, чем ему казалось, по крайней мере когда от этого зависит его жизнь и жизнь других. Задыхаясь, он нырнул в укрытие, угодив прямо в объятия Хью Берингара. По движению вдоль опушки он понял, что Хью тоже даром времени не терял: его отряд был в полной боевой готовности и ждал только сигнала к бою.