Боб Шоу - Орбитсвиль

– Но… Та-ак. Хьюго, кто тебя послал за нами? Президент?

– Нет. Просто естественная реакция командования. Президент в отъезде. Она сейчас где-то на "Севере-10", на нашей новой базе. Склады, заводы и прочее.

– Значит, она не слышала моей передачи?

– Возможно. – Шиллинг легонько ткнул кулаком в грудь Гарамонда. – Что и говорить, нелестно ты охарактеризовал родной "Старфлайт", всыпал по первое число. Теперь, небось, и сам не рад. Но не переживай, все понимают, как тебе досталось. Объяснишь, что немного занесло на радостях. Сгоряча и не такое можно выдать.

Гарамонд судорожно вздохнул.

– В Бичхэд-Сити уже есть аэропланы или какой-нибудь другой быстрый транспорт?

– Руки не дошли. Все силы сосредоточены на постройке домов и автомобилей.

– Сколько времени понадобится Лиз, чтобы вернуться в Октагон?

– Трудно сказать. Машины, которые они делают, не рассчитаны на высокую скорость. Часов восемь.

– А сколько займет наш полет?

– Ну-у, с учетом состояния мистера О'Хейгана, примерно пять часов.

– Поторопись, Хьюго, – сказал Гарамонд. – Я должен опередить президента, а у нее фора в несколько часов.

Шиллинг взглянул на информационный монитор. Цветные колонки цифр подтверждали, что катер загерметизирован и вот-вот будет готов к старту.

– Будут сильные перегрузки, а у нас больной…

– Он не станет возражать. Хочешь, спроси у него сам.

– Не понимаю.

– Даже если я скажу, что решается вопрос жизни и смерти?

– Я бы тебе не поверил. Хотя… – Шиллинг ободряюще подмигнул и, включив канал бортовой связи, приказал пилоту гнать обратно со всей допустимой, чтобы только не повредить здоровью старика, скоростью. Гарамонд попытался расслабиться в антиперегрузочном кресле и пожалел, что не может довериться старому приятелю. Бесхитростный и добрый Шиллинг питал глубокое почтение к начальству. Трудно представить, как он отнесется к попытке убедить его, что всесильная Элизабет – психопатка, которая с наслаждением прикончит невинную женщину и семилетнего ребенка. Он закрыл глаза, но сосущий страх не ослабевал.

Прошло полчаса. Гарамонда вдруг озарило.

– Как ты думаешь, нас будут встречать? Я имею в виду торжественную встречу.

– Наверняка, – ответил Шиллинг. – Твое имя не сходит с уст. После исчезновения "Биссендорфа" один репортер организовал кампанию в прессе, пытаясь убедить начальство в необходимости поисковой экспедиции. Но все считали, что у вас нет шансов остаться в живых. Приблизительно один на десять тысяч. Кампания провалилась, никто так и не раскачался.

Гарамонд совсем забыл о репортере.

– Ты говорил, мои жена и сын тоже знамениты. Значит, их тоже должны допустить на церемонию? Можешь похлопотать об этом?

– Не вижу препятствий. Президентский флагман напрямую связан с Октагоном. Попробую через него.

Капитан Шиллинг пробормотал в микрофон своего скафандра позывные, подождал, затем начал долгий диалог с кем-то из штаба. Тон явно накалялся. Наконец Шиллинг откинулся на спинку кресла, с минуту пыхтел, и, чуть поостыв, повернулся к Гарамонду.

– Извини, Вэнс.

– Что тебе сказали?

– Как видно, президент еще с базы распорядилась по телефону, чтобы твои дожидались тебя в Октагоне. Элизабет сейчас едет туда. Из штаба не могут с ней связаться, поэтому невозможно получить разрешение на поездку твоей жены в город. Я ничего не понимаю.

– Зато я, кажется, понимаю, – тихо произнес Гарамонд.

С трудом преодолевая многократную силу тяжести, Гарамонд доплелся до тесного тамбура. Катер тормозил. В загерметизированном скафандра не хватало воздуха. Не успели щелкнуть зажимы стыковочного дока, а капитан уже раздраил люк и, после загоревшегося зеленого сигнала, шагнул в L-образный тоннель.

В зале прибытия его сразу окружила плотная толпа. Он откинул шлем и оглох от приветственного рева. Люди тянулись к нему, хлопали по плечам, спине, рвали на сувениры трубки, датчики и наружные антенны скафандра. Позади людской стены стояли операторы с голокамерами. Пытаясь сосредоточиться на поисках знакомого лица в бурлящей массе, капитан пожалел, что рядом нет Клиффа Нейпира. Тот вмиг бы сообразил, к кому из множества больших чинов "Старфлайта", встречавших здесь, можно обратиться за помощью. Минутное замешательство прошло, как только он заметил продиравшегося к нему рано поседевшего молодого человека. Колберт Мейсон! – Капитан Гарамонд! – завопил Мейсон, стараясь перекричать общий шум.

– Нет слов, насколько я…

Гарамонд жестом прервал его.

– Потом поговорим! У вас есть машина?

– Стоит на площади.

– Мне нужно срочно исчезнуть.

Мейсон заколебался.

– Но там вас ждет служебная машина…

– Колберт, ты помнишь наше знакомство? Тебе тогда срочно понадобились колеса, и я…

– Ни слова больше! Идем.

Пригнув голову, Мейсон врезался в толпу, и стесненный неудобным скафандром Гарамонд поплелся за ним. Минуту спустя они благополучно выбрались на улицу и оказались возле белого фургона с оранжевой надписью "Агентство новостей Обоих Миров". Мейсон запустил двигатель и тронул с места.

– Куда едем?

– В Октагон. Гони! Выжми из машины все, на что она способна.

– О'кей, только я туда не вхож. Охранники мне не обрадуются и машину не пропустят.

– Мне они тем более не обрадуются. Как-нибудь прорвемся.

Пока автомобиль мчался через промышленную окраину, Гарамонд возился с застежками скафандра.

– Ваш корабль сровнял тут все с землей, но они все восстановили. И так же безобразно.

– По-другому не умеют.

– Вы можете сказать, что происходит?

– Простите, Колберт, пока не могу, – подумав, ответил Гарамонд.

– Я теряюсь в догадках.

– Что бы ни случилось, можете смело рассчитывать на сенсацию.

– Черт, я ведь и без того знаю немало. Я спросил…

Просто как друг. – Ценю вашу дружбу, но не вправе обвинять кого-либо, без стопроцентной уверенности.

– Понятно, – произнес Мейсон. – Через десять минут будем на месте.

Оставшуюся часть пути капитан продолжал сражаться со скафандром. В тесноте кабины это было нелегким делом, зато отвлекало и помогало справиться с накатывающим страхом. Когда он закончил свое сражение, перед ними на холме уже возникло восьмиугольное здание штаб-квартиры "Старфлайта". Показался периметр ограды, вдоль которого прохаживались часовые. С севера к Октагону подходила еще одна дорога, и по ней, оставляя за собой хвост шафрановой пыли, мчался автомобиль с черно-серебряным гербом на дверце. Гарамонд не мог его видеть, но ему этого и не требовалось. Ему снова сдавило тисками грудь. Он затаил дыхание, подобрался и молча поглядел на массивные створки ворот. Фургон начал притормаживать. Из караульной будки показался охранник.