Андрей Мартьянов - Возрождение надежды

— Тебя это не касается, — твердо сказал тальб. — Эйю ищешь? Ступай тогда по дорожке прямо, возле рябины повернешь. Коня в поводу веди. А впрочем, давай-ка лучше я тебя провожу.

Войко, подталкиваемый тальбом в спину, покорно зашагал в указанном направлении. Жеребец успокоился и послушно двинулся следом, не обращая внимания ни на сине-белые волшебные огни тальбов, ни на истаивающие среди звезд крылатые фигуры.

Глава двенадцатая

ГОРОД ПОД ДОЖДЕМ

Поздней дождливой ветреной осенью сурового 1320 года тревожно и неуютно было в нарлакской столице. Обитатели Фойрега, равно как и укрывшиеся за его стенами беженцы, жили слухами, не ведая, чего ожидать им от дня грядущего. Одни уверяли, что не сегодня-завтра в город ворвутся мергейты, другие — что конис Аргольд остановил Гурцата у крепости Туг и теперь погонит степняков к границе Халисуна, где их уже поджидают панцирные лагиторы аррантов. Находились люди, уверявшие, будто Аргольд, напротив, разбит наголову и бежал с остатками войска чуть ли не в Галирад, но унывать не следует, поскольку корабли с непобедимыми аррантскими лагиторами вот-вот бросят якорь в Фойрегской гавани. Погодите, вот кончится дождь, разойдется туман, и с городских стен можно будет разглядеть белоснежные паруса сотен аррантских судов, спешащих в нарлак-скую столицу согласно тайному договору между конисом и Царем-Солнцем.

День, однако, шел за днем, а долгожданных перемен не наступало. Хмурое, неспокойное море с грохотом катило грязно-бурые валы на гранитные волноломы, пронзительные крики чаек пророчили беду, серая морось по-прежнему укрывала город удушающим одеялом, и новые толпы беженцев, тщетно поорав и повыв под городскими воротами, уходили на север и северо-восток. Поначалу Фарр осуждал решение Фойрегского совета запереть все ворота, но после того, как Кэрис провел его на базар и указал на царящее там запустение, вынужден был признать, что городские старейшины поступили разумно. Если уже сейчас в лавках пропала соль, мука вздорожала вдесятеро, а хлеб пекут с отрубями и горохом, то нашествие беженцев может заставить горожан голодать еще до подхода Гурцатова войска.

В том, что мергейты в скором времени появятся под стенами нарлакской столицы, ни Фарр, ни Кэрис не сомневались ни мгновения. Лурий Витир, имевший веские причины опасаться за свою жизнь, не только передал им все хранившиеся у него манускрипты и списки, в коих упоминался Подгорный Властелин, но и посоветовал обратиться к некоему Кердину — отшельнику-чародею, способному, по словам бывшего гериора, связаться мысленно с группой отправившихся в Логово аррантов. Не слишком-то доверявший Лурию вельх советом, тем не менее, воспользовался и, разыскав жившего неподалеку от Арра чародея, переговорил с ним. О подробностях этой беседы он не распространялся, но, по его словам, отшельник был уверен, что посланные в Логово сгинули и Кэрису не стоит уповать на содержащиеся в старых манускриптах сведения, касающиеся Подгорного Повелителя.

Вельх воспринял это как нечто само собой разумеющееся, не преминув заметить, что ничего иного и не ожидал услышать, но на Фарра принесенное им известие произвело удручающее впечатление. Скверное расположение духа, в котором пребывал юноша, не смогло исправить ни морское путешествие, ни посещение Акко, ни тем паче вид залитых дождем улиц Фойрега.

— Не иначе как Богиня сильно невзлюбила этот город! — с чувством вещал он, кутаясь в теплый плащ перед очагом, где, исходя дымом, тлели сырые дрова. Вода здесь только что из каменных стен не сочится, а мокрые голуби похожи на крылатых крыс. В жизни своей не видел ничего гаже! Мы здесь уже четыре дня, а дождь и не собирается униматься…

— Ты случайно не заметил, что сейчас осень? А осенью, смею заметить, всегда идут дожди, — проворчал взъерошенный и недовольный Кэрис, которого тоже донельзя раздражал Фойрег, столь не похожий на солнечную Аррантиаду. — Если Драйбен с Асвером не появятся сегодня, подождем еще день-два — и в путь.

— Куда и зачем? — сварливо вопросил Фарр, протирая слезящиеся от дыма глаза. — Кому мы нужны и что нам делать? Ну кто бы мог подумать, что наша поездка в Аррантиаду окажется столь бесполезной!

— Вот те на! — встрепенулся вельх. — Очень даже полезной! Если Драйбен с Асвером не появятся, туда-то мы и вернемся. Я, честно говоря, после разговора с Кердином и ехать сюда не хотел, — чародей этот, ежели за него как следует взяться, премного пользы нам в борьбе с Подгорным Властелином принести может.

— Ни в какую Аррантиаду я с тобой не поеду, — тихо, но как о чем-то давно решенном сказал Фарр. — Мое дело служить Богине. И место мое, теперь я это точно знаю, в Раддаи. Буду туда пробираться, авось Аллаан измыслит, как людей из-под власти Подгорного Повелителя вызволить.

— Ну что он измыслить может, Фарр? Одумайся! Ты же сам его, помнится, предателем называл! — возмутился Кэрис.

— А ты меня в обратном убеждал. И убедил, — упрямо насупился юноша. — В Аррантиаде хорошо, но потому-то мне и надобно на родину возвращаться.

— Э, братец, чего-то ты совсем скис и несешь невесть что, — с досадой промолвил вельх, приоткрывая ставень и озирая мощеную улицу, по которой текли ручейки воды, смешанной с нечистотами. — Чем тут киснуть, пойдем-ка лучше прогуляемся. Послушаем, о чем умные люди говорят.

— Где ты умных-то найдешь? А болтовней я и так по горло сыт.

— Как знаешь. А я пройдусь. Не может того быть, чтобы не удалось мне нынче нанюхать чего-нибудь интересного, — пробормотал Кэрис. — Где мой мешочек, где мой дружочек? Кто тут у нас прихворнул?

Кэрисова замечательная торба и впрямь расхворалась на второй день пребывания в Фойреге. Из незаметных пор на коричневой загрубевшей коже сочилась соленая влага, мешок ворочался на полу, словно его и впрямь мучили кошмары, и временами издавал хлюпающие, простуженные звуки. Вельх несколько раз присаживался перед ним на корточки и пел вполголоса какие-то заклинания. Мешку становилось лучше, он затихал, но потом вновь принимался тихонечко ныть, подобно больному ребенку.

— Что, дружочек, худо тебе? — Кэрис погладил мешок по подрагивающему боку, потом распустил узел кожаных завязок, порылся в его чреве, вытащил на свет какие-то малопривлекательные тряпки и с брезгливой гримасой бросил к очагу. — Н-да-а-а… Скверно. Не любит мой дружочек дождь.

Покопавшись еще немного в мешке, вельх наконец извлек из него хорошо памятный Фарру аррантский наряд: кожаный доспех-нагрудник со свисающими на плечи и бедра широкими ремнями, сандалии, пояс и плащ с золотой отделкой.