Василий Гозалишвили - Демон

— Викки! Для вас — все, что угодно! — Ридли радостно орал в микрофон, под аплодисменты диспетчеров и какие-то радостные вопли, накладывающиеся на его голос.

— Полковник! У меня еще одна просьба! Только не надо репортеров, мэров, встречающих… Все — завтра… Или послезавтра… Ни сил, ни желания, ни настроения… Хорошо?

— Они тут уже кишмя кишат, парни, но, так и быть, я их тормозну… — захохотал Железный Джон. — Черт, я вас понимаю…

— И еще: пока мы отдыхаем, посмотрите наши машины, ладно?

— А сколько Циклопов рисовать? — захихикал кто-то незнакомый.

— А черт его знает! Я не смотрел записи, да и, честно говоря, неохота вообще это делать… — безразлично ответил я, начиная посадочный маневр.

— Сколько было кораблей в Квидли? — спросил полковник, завершая связь.

— Сначала четыреста пятьдесят с мелочью, потом еще около двух сотен… В общем, больше двух…

Отдохнув почти сутки, немного попозировав перед камерами, посетив званый обед в мэрии и отказавшись от всех запланированных церемоний, мы вернулись на Квидли. Осмотрев ополовиненный строй «Кречетов», на которых уже не было живого места от изображений сбитых кораблей врага, мы отправились в бар Тэда помянуть погибших ребят.

Стоило первому из нас перешагнуть дверной проем, как в зале мгновенно стало тихо. Потом все присутствующие вскочили на ноги и, поняв по нашим лицам, что восторги неуместны, молча склонили головы в память погибших ребят.

Пили долго, но опьянение никак не наступало. Отчаявшись добиться хоть какого-то подобия забытья, я откинулся на спинку стула и оглянулся по сторонам: с остальными творилось то же самое. Девочкам было легче всего: они плакали, кто — опустив голову на стол, кто — откинувшись назад и не пряча слез. Я, сглотнув комок в горле, немного приласкал Иришку по ее разбросанным в беспорядке вихрам, а потом заметил расстроенные глазки Томми, прячущегося за стойкой. Поманив его пальцем, я подставил ему свое колено и обнял устроившегося на ноге пацана за плечи:

— Что, и тебе плохо?

— Да, дядя Вик! Папа плачет в подсобке, я уже не могу, но мне, наверное, не так тяжело, как вам? Я знал-то только вас двоих… Я так боялся, когда по головидению объявили об атаке Циклопов, что могут сбить и вас… А, потом, когда вы улетели в Лагос, молился, чтобы вы обязательно вернулись! И я так рад, что вы живы и здоровы!

— Спасибо, малыш! — Ирина, приподняв голову, заплаканными глазами посмотрела на него и поцеловала парня в лоб. — Мы очень старались вернуться, но, видишь, это получилось не у всех…

— Папа сказал, что вы сделали невозможное. Что одноглазых было слишком много. Что он вообще не верил, что мы продержимся… А я, я — верил! Правда, очень боялся… — Томми всхлипнул и двумя руками обхватил мою ладонь…

— Мы тоже боялись! — призналась девушка.

— Папа еще сказал, что вы могли спокойно уйти, ведь ваши «Кречеты» быстрее, чем любой корабль Циклопов… А вы остались, чтобы нас защитить… Спасибо…

— Мы не могли никуда уйти: как бы мы бросили тебя и всех остальных? — грустно улыбнулся я. — Какие же мы были бы после этого Демоны?

— Я так и сказал! — подпрыгнул от радости малыш. — Я всем говорил, что Большой Демон и Тень, мои друзья, нас не бросят! А все смотрели в небо, на эти страшные вспышки, на дождь из осколков, падающих как метеориты, и вздыхали…

— Молодец! А что твоя Лиза? — вспомнила Ира.

— Она тоже меня поддерживала! Она сказала, что Тень — самая крутая девушка во всей Галактике… И уничтожит целую кучу Циклопов! Тетя Ира! А сколько вы сбили?

— Восемьдесят восемь! — криво усмехнулся я. — Огромная бы получилась куча…

— Ух, ты! — восхитился пацан. — А вы, наверное, сто!

— Чуть-чуть не угадал! — буркнула Ира. — Твой дядя Вик опять был самым быстрым… Я за ним еле успевала…

— Сто десять? Сто двадцать? — нетерпеливо начал дергать меня за руку парнишка, смотря на меня влюбленными глазами.

— Сто тридцать шесть.

— Вот это да! Значит, — он влез в свой маленький коммуникатор, пощелкал клавишами и обвел нас довольным взглядом, — У Тени уже двести двадцать два, а у вас — триста тридцать девять!!!

— Ты что, ведешь счет? — удивилась Ира.

— Все ведут! У нас ребята выбрали себе по одному кораблю, и собирают все, что смогут, о его пилоте и его достижениях. А я вот собираю все о вас двоих: не могу же я вас бросить?

— И как, много чего в коллекции? — я потрепал его непослушные вихры.

— Да пока не очень. Я лазил в Галанет, а там про вас почти ничего нет… Только краткие автобиографии, списки орденов и медалей, воспоминания ваших друзей и знакомых о встречах с вами — книг двадцать на каждого…

— Ничего себе? — я почесал затылок и уставился на не менее ошарашенную девушку. — Какие книги?

— Могу сказать названия! — Томми гордо посмотрел на меня, довольный, что смог нас чем-то удивить. — А если надо, то из дому скинуть вам адреса сайтов или переслать файлы с текстами…

— А ну, скажи-ка парочку! — попросила она, придвинувшись к нему поближе.

— О вас, например, есть такая, — парнишка заглянул в коммуникатор и зачитал: — Роберт Богданов. «Воспоминание о Тени». Чуть больше мегабайта текста. Я читал, — такая муть! Я почти ничего не понял…

— Еще бы! — дико расхохоталась девушка, вызвав удивленные взгляды всего бара. — Этот придурок проучился три первых месяца на одном со мной курсе в Академии… Потом его списали в пехоту. Я его видела-то раз пять. И то в столовой или на плацу. Даже лица не помню!

— Да, это просто бизнес! — усмехнулся я. — Он, наверное, неплохо на тебе подзаработал… Ты там, небось, что-то вроде ангела — с крылышками и нимбом…

— Точно, а как вы угадали? — захихикал Томми. — Тетя Ира там вся такая правильная, говорит только «Есть!» и «Так точно!». А этот Богданов ей во всем помогает. И еще он пишет, что вы его любили… Но я не поверил: лучше дяди Вика никого нет…

— Ты прав, малыш! Он просто враль. И мне даже противно, что такие бывают… — презрительно скорчила лицо Орлова. — Я ему как-нибудь при случае это припомню…

— Да ну его! — рассмеялся я. — Он того не стоит…

— Про вас вообще много такого: я посчитал, что вы одновременно любили человек двадцать. И всех нежно-нежно… — усмехнулся пацан. — Бред! У нас никто в это не верит. Лиза даже отправила авторам письма, что они дураки…

— Вот молодец! — расхохотался я. — Пусть знают, нас есть, кому защитить.

— Точно! — гордо выпятил грудь Томми. — Вы воюйте, а мы вас прикроем…

Тут захохотали не только мы, но и прислушивающиеся к разговору ребята за соседними столами. Смеялись так, что из подсобки выскочил Толстый Тэд, забыв про заплаканное лицо и плохое настроение…