Евгений Прошкин - Драйвер заката

Листая дальше, он натыкался на новые фотографии – такие же размытые, с такими же подписями, – и ловил себя на том, что вряд ли сумеет вспомнить хоть одну.

Он уже просмотрел почти весь апрель, когда в строке за тридцатое число обнаружил вроде бы то, что искал: «Гипностик. В 11:00 начало падения, минимум на 200 пунктов. В 12:40 дно. Дальше не знаю». Здесь тоже не было ни подписи, ни какой-либо дополнительной информации, но это касалось «Гипностика», и Виктор приложил особые усилия, чтобы затвердить содержание записки.

Во всём мае вплоть до сегодняшнего дня была сплошная пустота. Дальше по понятным причинам можно было и не проверять, но Сигалов с каким-то сладким самоистязанием продолжал начатое. Он почти добрался до победного конца, когда снова услышал голоса.

– Жорж, ну это уже неприлично…

– Котик, мы больше не можем ждать!

Увидев на пороге двух блондинок, Виктор подскочил, как школьник, застигнутый за скриптом для взрослых, но быстро успокоился. Это же была его яхта, черт возьми.

– Ну что ты здесь застрял?

– Сколько можно за пивом ходить?

К джину – еще и пиво?.. О, небо! Виктора чуть не вывернуло от одной этой мысли.

– Обещал быстро.

– Нам же скучно!

Он снова не понял, какая из девушек что сказала. Они появились с противоположной стороны – Сигалов мог бы и сам догадаться, что в каждой комнате здесь по два выхода. Только как он мог догадаться?

– Пойдем наверх!

– Пойдем к нам!

Блондинки будто специально говорили одно и то же, причем одновременно. Мало того, что Виктор не знал их имен, – даже глядя в упор, он не видел между ними разницы. У них были одинаковые милые лица и одинаковые стрижки до плеч. Явно не близняшки, они, однако же, были похожи до степени смешения, как говорят брендмейкеры. Сигалов мог бы различать их, например, по купальникам, но и такого шанса ему не оставили. Зато он сразу и буквально на двести процентов уяснил вкусы Жоры Зубаткина. Жаль, что это никак не приближало Виктора к цели.

Девушки зашли внутрь и, по-восточному качая бедрами, окружили Сигалова с явным намерением вытащить его на палубу.

– Еще секунду! – Он задумался, надо ли прятать рабочую станцию обратно в секретер, потом понял, что это совершенно не важно, и, уже убирая монитор с колен, раскрыл последнюю в списке строчку за тридцатое мая. Вообще-то, Сигалов с пеленок знал, что в мае тридцать один день, поскольку тридцатого у него был день рождения. Но здесь последняя строчка отсутствовала, планировщик Зубаткина почему-то заканчивался тридцатого числа, и Виктор в него заглянул. Это было как поставить ногу на шлем поверженного противника – бессмысленно, зато приятно.

Удивительно, но под датой, которая наступит лишь через две недели, тоже лежала картинка. Не такая, как другие. Вернее, не совсем. Выгоревшее фото было на месте – кажется, пальмы. Подпись от руки, вот что смутило Сигалова: «ПОКУПАЙ ВСЁ!!!» В отличие от предыдущих записок, это была не биржевая заметка, а прямое указание, и огромные буквы с тремя восклицательными знаками намекали на обязательность исполнения.

– Ну Жорж!

– Ну ко-отик!

– Да-да-да, еще секундочку! – Виктор кинул монитор на полку и подошел к столу с картой. Похоже, задание Керенского он провалил, но в его силах было выполнить хотя бы просьбу куратора.

Сигалов склонился над бумагой, разбирая разноцветные линии. Тут тоже всё оказалось непросто. Линий было несколько, они пересекались, кое-где шли параллельно, а где-то и вовсе сливались в одну. Найти «последнюю точку» в этом геометрическом бедламе было невозможно.

Тем временем блондинки обступили Виктора по бокам и ринулись в атаку – в женском, естественно, понимании.

– Где мы находимся? – спросил Сигалов, стараясь, чтобы вопрос не звучал дешевым розыгрышем.

– Да вот же. – Одна из девушек воспользовалась свободной рукой, и палец со смертоносным маникюром указал куда-то в пространство карты. Рядом с кончиком ногтя действительно пересекались две линии.

– Спасибо, Маша, – буркнул Сигалов.

– Да пожалуйста, ты же сам нас учил, – ответила Люсьен.

Виктор оторвался от карты и поочередно кивнул обеим блондинкам. Маша и Люсьен уже истомились без его анекдотов и неиссякаемого мужского внимания. Он открыл дверцу в стене и потянулся к бутылке текилы, удовлетворенно отмечая, что там осталась еще целая шеренга таких же. Алкоголя он припас много – хватит не только на май, но и на следующие месяцы, как бы смешно или грустно это ни звучало…

Сигалов поставил бутылку назад и, дико озираясь, вернулся к карте.

– Люсьен?.. Маша?.. – хрипло спросил он. – Почему я вспомнил ваши имена?

– Совсем допился, котик?

– Жорж, ты пугаешь! Тебе надо проветриться, пойдем на палубу. Тебе полегчает, пойдем!

Виктор не мог поверить, что еще недавно их путал. Они же были разными – Маша и Люсьен – совсем разными!

Увидев распахнутую створку секретера, он торопливо к ней приблизился и взял в руки монитор. Кто-то копался в его документах… Люсьен? Неужели Маша?! Наверно, всё-таки Люсьен. Она открыла директорию Шмелёва. Что она там искала?..

По стенам каюты прошла рябь, и структура деревянных поверхностей начала пульсировать – не так, чтобы можно было увидеть, но боковым зрением Сигалов это отмечал.

Он положил монитор обратно, снова подошел к карте и повторил координаты вслух, не понимая, зачем он это делает. Кажется, его кто-то о чем-то просил… Или даже приказывал… Какой бред.

Пол резко качнулся – то ли волна ударила в борт, то ли алкоголь в голову. Маша и… как ее там… вторая блондинка вели Сигалова к выходу. Глядя на девушек, он с умилением вспомнил халтурные креативы Аверина. Аркаша в прошлый раз предлагал попользоваться, но, разумеется, Виктор отказался: кому нужны пластмассовые улыбки и длиннющие волосы, которые даже в скрипте выглядят нарощенными? Зато здесь, в Индексе, всё было иначе. Две одинаковых девушки казались абсолютно живыми и вели себя как живые. И хоть Виктор не знал их имен, разве сейчас это было важно?

Сигалов вышел на белоснежную палубу и зажмурился от яркого света. Ему тут же надели солнцезащитные очки – заботливо и по-свойски. Он мог делать с блондинками всё что угодно – это было ясно с самого начала, но раньше он отвлекался на какую-то ерунду, а теперь ему ничто не мешало. Лишь бы Коновалов не выдернул его раньше времени, это будет еще обидней. Хотя Юрий Сергеевич вроде и не собирался… Или нет… Сергей Юрьевич?..

Виктор не сумел вспомнить имя-отчество куратора, но его это не расстроило. Блондинки ждали, растянувшись в шезлонгах под большим голубым зонтом.

Сигалов не знал, насколько он оставался собой, а насколько был Жорой Зубаткиным, но главное – он стремительно терял способность различать в себе эти сущности.