Как высоко мы поднимемся в темноте - Секвойя Нагамацу

фруктов захватываю с собой из машины и бросаю их в корзину в холле. Вхожу в диспетчерскую испытательной камеры и жду, пока из нашего модифицированного аппарата МРТ появится устройство для сканирования сингулярности. Тереза пишет: «Сегодня в классе Акселя видеоконференция для родителей и учителей. Подключишься? Или ты занят?» Позавчера вечером я смотрел видео со школьного спектакля Петал, одного из многих, которые пропустил из-за работы. Она играла Солнце. Всегда больше любила роли не людей, а небесных тел. Играла джазовая мелодия, а она, энергично размахивая руками, двигалась с востока на запад, потом поднимала в небо луну и закрывала глаза.

– Как сегодня себя чувствуешь? – спрашивает одна из коллег.

Ее зовут Сара. Она молодая, умная и амбициозная девушка, коды пишет с той же страстью, что композитор музыку. Лет семь назад на вечеринке мы чуть не переспали. Это было еще до чумы и до Терезы. Она предложила прогуляться. Сказала, живет неподалеку. Но я решил для разнообразия пораньше вернуться домой. Посмотрел с Питером и Петал «Мэри Поппинс», проверил вычисления ассистента, а остаток вечера сидел в подвале, пил вино из пакета и разрабатывал процесс, который однажды поместит мне в голову черную дыру. Пишу Терезе: «Конечно, подключусь. Я люблю тебя». Обернувшись к Саре, отвечаю, что со мной все в порядке. Я хорошо себя чувствую. Давай поищем ответы. Думаю я при этом: «Давай спасем мою семью. Давай спасем всех нас».

А говорю:

– Можем начинать.

Галерея века, плач тысячелетия

Корабль Соединенных Штатов «Ямато» – день запуска 30 декабря 2037 года

Все двести членов экипажа в летных костюмах выстроились в ожидании, когда откроются двери для журналистов, родственников и тех, кто всегда мечтал однажды полететь к звездам.

– Мы – рассвет новой эры, – объявил представитель НАСА под аплодисменты. – Это первый шаг человечества к тому, что лежит за пределами Солнечной системы.

Ангар открылся, и за отгороженной бархатными канатами красной ковровой дорожкой мы увидели зрителей с билетами: мою сестру и племянников, галериста, который пару недель назад устроил выставку моих картин (представлены на ней были портреты тех, кого унесла чума), и одетых в скафандры детей, размахивающих игрушечными моделями «Ямато». А ярдах в пятидесяти от них за забором бушевала толпа:

– Второй шанс! Второй шанс!

– Вы не можете нас бросить! – кричала женщина с мегафоном. – Планета X скоро столкнется с Землей! Мы же видим пожары, видим, как поднимается уровень моря. Это знаки, суд уже близок!

Мужчина в футболке с американским флагом и смешной поясной сумке попытался перелезть через ограду. Один из охранников «Космического центра Кеннеди» сбил его с ног дубинкой.

– Не обращай внимания на эту ерунду, – сказала я Юми.

Внучка стояла рядом со мной и рассматривала выстроившуюся за нами очередь. На плече у нее висела набитая одеждой сумка – я сводила ее на шопинг, чтобы ей не так грустно было покидать дом.

– Подростков не так уж много, – заметила она. – Ты же говорила, здесь будут мои ровесники.

– Но несколько все же есть, – возразила я.

Сестра махала нам рукой, очередь постепенно продвигалась вперед: последние объятия и рукопожатия, прощальные подарки – пакет апельсинов, яблочный пирог, коробка старых любовных романов. Как проститься, когда знаешь, что проживешь на сотни, а то и тысячи лет дольше, чем все твои знакомые? Я слышала, как женщина из медицинской команды корабля сказала своей подруге: «Увидимся!» Вэл, одна из немногих пассажиров, не относящихся ни к ученым, ни к военным, поцеловала своего парня. Он был в черном костюме и галстуке, как гробовщик. Оказалось, это его брат создал двигатель «Ямато».

– Ты тоже должен был полететь, – сказала она ему.

– Может, следующим рейсом, если он, конечно, состоится, – ответил тот. – Ты же знаешь, я долго тяну, прежде чем на что-то решиться.

Подслушивая прощальные слова других, я воображала, каким был бы этот день, будь мои муж и дочь все еще живы. Может быть, Клиф возглавлял бы команду? А я бы, наверное, стояла за бархатным канатом и прощалась с Кларой, отправлявшейся в невиданное приключение.

Юми, отгородившись от происходящего наушниками, стояла за моей спиной и рассматривала «Ямато». Корабль должен был стартовать с площадки 39А, которую раньше использовали для программы «Аполлон». Внучка набирала сообщение своему единственному все еще живому и не запертому родителями в карантине другу. Толпа за оградой гомонила. Кто-то швырнул бутылку, по асфальту разлетелись осколки.

– Сними наушники, – попросила я Юми, постучав пальцем по уху. – Мы уже близко от наших.

Она, не обратив на меня внимания, продолжила набирать сообщение. Я хотела было одернуть ее, но вспомнила, что это ее последний шанс пообщаться с другом.

Вэл и Деннис попрощались, и мы шагнули вперед. Я обняла сестру, племянников и даже Стивена, галериста. В процессе постаралась запомнить, как от Стивена пахнет (его естественный запах всегда перебивался одеколоном с ароматом корицы), как торчат во все стороны от влажного воздуха буйные волосы сестры, как на моем летном костюме отпечатались блестящие звездочки с лица племянницы, которые мне теперь предстояло взять с собой в путешествие.

– Так будет к лучшему для вас обеих, – сказала сестра, растирая руки Юми. – Начнете все сначала.

– В галерее «СоХо» осталась еще пара твоих картин. «Лэрд № 2» и «Мать и дочь в грязи № 3», – сказал Стивен. – Я их пока придержу. Может, Смитсоновский институт захочет купить, все же последние работы одного из пионеров «Ямато».

Племянница вручила нам с Юми сделанный мелками рисунок всей нашей большой семьи, включая Клифа и Клару, – взявшись за руки, мы водили хоровод вокруг планеты. Сестра отдала мне помолвочное кольцо нашей матери. А Стивен подарил уголь и краски, которые мне теперь надо было как-то запихнуть к уже одобренным командиром художественным принадлежностям.

– Убийцы! Все вы убийцы, вся ваша чертова компания! – выкрикнул кто-то из-за баррикады.

Юми пообнималась с младшими кузенами. Сказала им, говорите звездам, и я вас услышу. Я в последний раз прижалась к сестре и сказала:

– Люблю до конца световых лет.

Потом обернулась к Стивену:

– Кто же там будет продавать мои работы?

А сама подумала, еще непонятно, что я там буду писать. Черноту и безмолвие? Или наши воспоминания – все крохотные мгновения, которые мы принимали как должное?

Кавалькада гольф-каров доставила нас к взлетной площадке. Мы с Юми высунулись, пытаясь разглядеть «Ямато». Здесь, на Земле, корабль был похож на шесть связанных вместе ракет «Сатурн V» с гигантской серебряной сферой посередине. В космосе она должна была раскрыться, как цветок, и выбросить жилое кольцо, которое станет вращаться вокруг двигателя. Пока специалисты по стазису вели нас по коридорам со спальными капсулами, Юми воображала иные миры,