Стартовая площадка – Земля (СИ) - Генрих

Успеваю отодвинуть от лица бокал с чаем и не уткнуться в него мордой лица.

Требование расходов на свадьбу тоже троллинг, вернее, шпилька в нежную душу мачехи. А то ишь, уже прикидывает, как бы половчее пошиковать за мой счёт. И деваться ей некуда, общество осудит, если что.

— Тётя Света, ты будеф у нас зыть? — Милена включается в разговор с опозданием и задержкой.

— Нет, я буду только в гости приходить, — Света гладит девочку по голове.

— Твоя золовка, — знакомлю невесту с терминологией родственных отношений.

— Золуфка? — переспрашивает сестрица.

— Нет, Миленочка, в нашей семье Золушкой был я, — и уточняю: — Золушком.

Не прошедшая собеседование на роль Золушки Милена морщит лобик в попытке переварить выданную информацию. Мачеха слегка зеленеет, папахен хмыкает. Но обоим крыть нечем. Ни одной нотки осуждения в голосе не допускаю, никаких укоряющих взоров. Так, упоминание исторического факта, всего лишь. Но мачеху перекручивает.

Когда нас отпускают, увожу Свету на экскурсию в нашу с Киром комнату. Она с огромным интересом разглядывает космический вернисаж, накопленный братом. Космические корабли, ракеты всех мастей и тому подобное.

Я берусь за телефон и вызваниваю Пескова. Не прошло и полгода, как собрался озадачить его построить сайт.

— Андрюх, знаешь, что ещё надо сделать? Нам нужен логотип Агентства. Кинь клич по Ассоциации. Можно премию назначить за первые три места. Скажем, десять, пять и три тысячи. Удвоить? Ну, можно и удвоить. Нет, утраивать не будем. Только в том случае, если нам всем дико понравится, и только за первое место. И тут же срочно регистрировать его.

9 июля, воскресенье, время 21:10.

Синегорск, квартира и комната Светы.

Света.

— А куда плакат делся? — мама моментально замечает слегка выделенный цветом большой прямоугольник на стене.

— Куда, куда… слушай, повесь его в гостиной или в вашей комнате! — хорошая мысль, всё-таки хочется хоть иногда видеть своего кумира детства.

— А ты тогда моего у себя повесь! — хохочет мама.

Не удерживаюсь, присоединяюсь к веселью. Мама заразительно смеётся. Но в самом деле смешно, что мама до сих пор прячет от папы портрет Алена Делона. А я сняла со стены Грегори Пека. Совпал бы у нас с мамой идеал, было бы легче. Делон мне тоже нравится, но лет с двенадцати запала на Пека. У мамы со мной полная симметрия: Пек ей нравится, но единственный кумир — Ален Делон.

Лет пять назад поменяла портрет. Прошлый лучше, но взгляд такой пронзительный, что когда любовалась им больше двух секунд, возникало ощущение, что голая перед ним стою. Б-р-р-р, прямой взгляд Пека не выдерживаю, будто сразу в сердце заглядывает.

— Мне нельзя, ма-а-а-м! Тебя-то папа уже не бросит, а Вите вдруг не понравится?

— Конечно, не понравится, — уверенность излучает на сто процентов. — Тебе бы тоже не понравилось, если бы он фото какой-нибудь посторонней красотки в общей спальне повесил.

— Не знаю, но испытывать себя не хочется, ты права.

О левой девушке Вити ничего не говорю. И сама перестала об этом думать. Со мной точно что-то не так — почему-то мне до лампочки, что в далёкой деревне у моего парня любовница есть.

Кое о чём вспоминаю. Очень давно мама спрашивала, что такого вижу в Грегори Пеке? Маленькая была, сама не понимала, и вдруг доходит. Одна из особенностей его образа.

— Знаешь, мам, в чём разница между Делоном и Пеком? Грегори с возрастом становился всё красивее, Алена возраст портил. Не замечала? Фотографии Грегори в юном возрасте… ни то ни сё. Зато лет с тридцати, о-о-о…

Мама задумывается, а затем резко меняет тему:

— Свет, а ты уверена, что Витя — твой мужчина? В смысле, тот самый?

— Мам, я — красивая? — нет, услышать подтверждение лишний раз приятно, но не за этим спрашиваю. — Тогда почему вокруг меня толпы поклонников не наблюдается? Покопаться как следует в памяти, собирая даже не тех, кто набивался общаться, а разок улыбнулся приветливо… Пальцев одной руки, наверное, мало будет, чтобы сосчитать, а двух точно хватит. Только надо с детского сада считать.

— Да, как-то захаживал к нам, то есть к тебе, соседский мальчик. Лет пять тебе было. Потом они переехали.

— Вот и говорю: красивая-то я красивая, но что-то выбирать мне особо не из кого.

— Так ты что, только из-за этого⁈ — мамочка округляет глаза. Кажется, меня не так поняли.

— Да нет же! Смешно получилось. Выбора нет, а кандидатура — самая лучшая. В нашем классе, наверное, не было ни одной девчонки, которая отказалась бы с ним… — неопределённо делаю взмах кистью.

— А он, выходит, тебя выбрал… — у мамы при этих словах как-то странно, но знакомо взгляд останавливается. — И он на выпускном потащил тебя целоваться, — не спрашивает, а вспоминает.

Не удержалась тогда, посекретничала с ней.

— Он мог бы и не только поцеловать.

Подтягиваю под себя ноги плотнее, обожаю на тахте с ногами сидеть. В детстве меня за это ругали, но не сильно, а так, дежурно.

— Что угодно мог сделать, — осознаю и тут же признаюсь: — Я ему сопротивление оказывать не способна.

— Ну, хорошо, — мамочка приходит к каким-то выводам и не собирается их скрывать: — Значит, ты счастлива. Только это хотела узнать.

— А что тут знать? — слегка повожу плечами и опять замечаю мамин остановившийся на мне взгляд. — Сама подумай, чисто гипотетически, кто может быть лучше него? Не стесняй себя никакими рамками. Лично для меня конкуренцию мог бы составить Грегори Пек, будь он жив и будь ему тридцать. На двадцатилетнего я бы и не поглядела. Твой Ален Делон тоже хорош и тоже умер. И честно говоря, не дотягивают они до Вити. Он — уникум.

— А если какой-нибудь принц, член королевской или императорской семьи? Арабский шейх с миллиардами на счету? В целом мире не найдётся лучше?

Сначала морщусь под мамину улыбку:

— Арабский шейх… только в гарем мне не хватало. И принцы… ты их фотографии видела? Ни одного красавчика, страшные все. С деньгами у Вити тоже никаких проблем не предвидится. Ему дают в управление… ой, об этом нельзя!

Ну как же! У мамы глаза начинают так сверкать, что со вздохом осознаю: выудит всё, если буду упираться. Вздыхаю и выкладываю. Не всё, но ей хватит.

— Космическому агентству, в котором он — главный, огромные деньги дают. Сколько конкретно, я не знаю. Витя даже мне не говорит. Упомянул только, что даже нули считать замучаешься.

— Так уж и не сказал? — мама недоверчиво и лукаво улыбается. — Любимой девушке?

Теперь понимаю, почему мне Витя всего не рассказывает. Мамочка легко из меня вытащит всё, что ей интересно. А что будет дальше? Кому она расскажет, каким подругам? Какие выводы сделает?

— Так и не сказал. Пусть любимая девушка спит спокойно — так он выразился.

— Меньше знаешь — крепче спишь?

— Да. К тому же это ведь не его деньги, не личные.

Под конец разговора, когда я уже зевать начинаю, огорошивает неожиданной просьбой: позвать её, когда начну отрабатывать свои танцевальные движения. Только не поняла, просто поглазеть хочет или сама что-то разучить.

Глава 17

Производственная

10 июля, понедельник, время 09:50.

Синегорск, администрация губернатора.

Один из тех редких дней, когда нет причин для недовольства по случаю недозагрузки искина. Такое происходит всё чаще. Даже на лекциях он работает хорошо если процентов на семьдесят. Сейчас, когда мы с губернатором изучаем карту окрестностей Синегорска, ему приходится выкручивать газ почти на полные обороты. Работа с файлами-картинками — она такая. Проект завода у меня в голове — нет, в планшете тоже есть, но разница масштабов, к тому же расположение отдельных корпусов можно менять, — искину приходится масштабировать его к карте.

— Вот эти три места подходят, — тычу пальцем в карту.